Знаменитые писатели

Поэма (в прозе) «Мертвые души», сборники повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород», «Арабески»; повести «Нос», «Коляска», «Шинель»; комедии «Ревизор», «Театральный разъезд перед началом новой комедии», «Женитьба», «Игроки»; книга «Выбранные места из переписки с друзьями»; статьи и заметки на литературные и исторические темы.

Творчество Николая Васильевича Гоголя начиналось в эпоху, озаренную пушкинским гением, под чьим обаянием писатель находился всю жизнь. Да и сам Пушкин, можно сказать, лично принял участие в судьбе Гоголя, подсказав сюжеты «Ревизора» и «Мертвых душ». В то же время художественная стихия Гоголя росла и крепла в ином, до сих пор невиданном русле русской прозы. Знаменитые слова Достоевского о том, что «все мы вышли из гоголевской «Шинели», относятся не только к одноименной повести писателя, они определили критическое начало последующих произведений русских и не только русских писателей XIX и ХХ веков. Как отмечал один из многочисленных гоголевских последователей французский писатель Сименон: «У Гоголя меня поразило (и поражает до сих пор) чрезвычайно редкое для писателя свойство – органическое сочетание комического и трагического. Умение раскрыть в жизни их переплетение до него удавалось только Шекспиру».

Гоголь родился 20 марта 1809 г. в Украине, в селе Большие Сорочинцы Миргородского уезда Полтавской губернии. Род Гоголей-Яновских шел от Остапа Гоголя, полковника, соратника самого гетмана Петра Дорошенко. Были в этом роду и шляхтичи, и военные, и царские чиновники, и священники. Таким образом, Гоголь был представителем малороссийского панства с изрядной примесью польской крови, особенно по материнской линии. В его характере органично соединились гордость польского духа со светлым темпераментом жизнерадостного украинца.

Отец, Василий Афанасьевич Гоголь, был коллежским асессором, помещиком, не чуждым литературным увлечениям. Одно время он даже состоял комедиографом при богатом и образованном помещике Д. П. Трощинском, бывшем в то время губернским предводителем. Это был период, когда известный в Украине писатель И. Котляревский выступил на сцену со своими комедиями «Наталка-Полтавка» и «Москаль-чаривнык». Сам Василий Афанасьевич не только сочинял на малороссийском языке пьесы из народной жизни, но еще был режиссером помещичьего театра и главным его актером. Кстати, эпиграфы к «Сорочинской ярмарке» и «Майской ночи» взяты из комедий Гоголя-отца.

В тридцатилетнем возрасте Василий Афанасьевич женился на 14-летней Марии Косяровской, которая после двух выкидышей родила мальчика, названного Николаем в честь святого Николая-угодника. Ребенок, по свидетельству биографов, до трех лет не говорил, зато уже в пять лет начал писать стихи, что вызывало восторг у матери. Она вообще была неуемной фантазеркой и считала своего сына непревзойденным гением, приписывая ему самые немыслимые открытия, например, железной дороги и паровой машины. И все же, несмотря на комизм этих представлений, Мария Ивановна не ошиблась в главном – сын действительно стал гением, правда, не техники, а мировой литературы.

О даровитости юного Гоголя оставил свидетельство известный литератор В. Капнист, заехавший однажды в усадьбу к Василию Афанасьевичу. Прочитав стихи пятилетнего поэта, он сказал: «Из него будет большой талант, дай ему только судьба в руководители учителя-христианина». Такого учителя Гоголь на своем жизненном пути так и не встретил, зато литературных учителей было предостаточно. Подтверждение тому – подражательная поэма «Ганц Кюхельгартен», написанная им в Нежинской гимназии высших наук, где Гоголь учился в конце 20-х годов. И хотя в поэме можно обнаружить влияние разных романтических поэтов от Жуковского до Мура и Байрона, она уже предвосхищала зрелое творчество Гоголя. В ней впервые проступила мысль о разладе «мечтаний» и «существенности», идеала и реальности, что затем остро обозначилось в «Петербургских повестях».

После окончания гимназии в 1827 г. Гоголь и его товарищ Иван Данилевский решили ехать в Петербург: Данилевский для поступления в школу гвардейских подпрапорщиков, а Гоголь на государственную службу с рекомендательным письмом к министру народного просвещения. Прибыв в столицу, молодой поэт, движимый страстным желанием увидеться с Пушкиным, тотчас же отправился к дому великого поэта. Там у него и состоялся знаменитый диалог со слугою Александра Сергеевича. Как известно, слуга на вопрос «дома ли хозяин», ответил – «почивают». А когда юный поклонник Пушкина с участием спросил: «Верно, всю ночь работал?», то в ответ услышал ошеломляющее: «Как же работал, в картишки играл». Позже Гоголь говорил, что для него это сообщение было настоящим потрясением, поскольку Пушкина он не представлял иначе, как «окутанного постоянным облаком вдохновения».

В июне 1839 г. в журнале «Московский телеграф», а в июле в «Северной пчеле» появились две разгромные рецензии на поэму «Ганц Кюхельгартен», опубликованную под псевдонимом В. Алов. Прочитав рецензию, Гоголь собрал нераспроданные экземпляры поэмы и сжег их. По времени этот эпизод совпал с внезапным решением Николая Васильевича ехать за границу, о чем он сразу же уведомил мать.

Первое зарубежное путешествие было недолгим. По возвращении в Россию, Гоголь снова засел за писательство. К маю 1831 г. уже было готово несколько повестей, составивших первый том «Вечеров на хуторе близ Диканьки». Читающая публика встретила книгу с восторгом, а Пушкин, самый авторитетный критик, писал: «Сейчас прочел «Вечера близ Диканьки». Они изумили меня. Вот настоящая веселость, искренняя, непринужденная, без жеманства, без чопорности. Все это так необыкновенно в нашей литературе, что я доселе не образумился… Поздравляю публику с истинно-веселой книгой».

Время создания «Вечеров на хуторе близ Диканьки» было самым счастливым для Гоголя. У него созревало множество грандиозных замыслов. Правда, он не преуспел ни в служебной, ни в педагогической, ни в актерской деятельности, зато в литературе совершил почти невозможное. Столь стремительно созревали в России, пожалуй, только два таланта – Пушкин и Лермонтов. Между незрелой поэмой, написанной в 1827 г., и «Вечерами», «Миргородом» и «Арабесками» прошло всего три-четыре года, за которые Гоголь из неизвестного бедного просителя «какого-нибудь места» стал одним из ведущих русских писателей, другом Пушкина, Жуковского, Дельвига.

В начале 30-х годов литературная общественность Петербурга и Москвы была, в прямом смысле слова, в восторге от молодого писателя. Но вскоре друзья и почитатели его таланта стали отмечать в его характере черты некоторого высокомерия. И если в первый период своего творчества Николай Васильевич, хотя и был окрылен успехом, но все же относился к себе достаточно трезво, то с годами, по словам критика А. П. Анненкова, «он сделался мистическим субъектом. Успехи внушили ему идею об особенности его призвания на Руси… Тогда он заговорил с друзьями языком ветхозаветного пророка». Гоголь действительно обладал самомнением необыкновенным. Да и как могло не возникнуть это самомнение, когда со всех сторон, а в особенности от такого авторитета, как Белинский, только и слышалось «гений, гений».

На вершине своего литературного признания Гоголь подошел к одному из самых уникальных произведений русской литературы – комедии «Ревизор». История ее создания доподлинно известна даже каждому школьнику. Умоляя Пушкина дать «какой-нибудь сюжет, но русский чисто анекдот», Гоголь действительно получил историю анекдотическую и превратил ее в сочинение, смешнее и остроумнее которого еще не было в России. Написанный на одном дыхании в чрезвычайно короткий срок «Ревизор», этот шедевр гротесковой драматургии, вызвал, однако, самые противоречивые оценки. Более того, первое представление в Александринском театре прошло как-то вяло, актеры, привыкшие играть французские водевили, потерялись, исчезла яркость, комизм действия. Правда, в зале не раз были слышны взрывы смеха, но после окончания акта аплодисментов почти не было, а недоумение перешло в негодование. Общая оценка публики: «Это – невозможность, это клевета и фарс». Гоголь был обескуражен и раздражен, повторяя: «Господи Боже! Ну, если бы один, два ругали, ну и бог с ними, а то все, все!»

Зато публика не «избранная», молодая была в восторге от «Ревизора», повторяя реплики и целые сцены. Между поклонниками и критиками «Ревизора» разгорелись настоящие страсти, в результате которых среди молодежи обожание Гоголя только возросло.

В начале июня 1836 г. Гоголь отправился за границу. Перед этим в последний раз встретившись с Пушкиным, они проговорили всю ночь. Писатель, с подачи того же Пушкина, был одержим идеей нового произведения, которое отныне стало главным в его творческой судьбе. Чем дальше продвигалась работа над ним, тем более грандиозными представлялись Гоголю его масштабы и более сложными задачи. Написанные в России первые три главы за границей терпеливо перерабатывались. Гоголь бесконечно переделывал каждую вновь написанную страницу. Он жил затворником в Риме, лишь изредка позволяя себе уехать для лечения на воды в Баден-Баден, а для короткого отдыха – в Женеву или Париж.

В октябре 1841 г. Гоголь приехал в Россию с намерением напечатать новое произведение – итог упорного шестилетнего труда. После долгих трений с цензурным комитетом сначала в Москве, затем в Петербурге поэма под названием «Похождения Чичикова, или «Мертвые души» 21 мая 1842 г. вышла из печати. Появление «Мертвых душ» стало крупнейшим событием в литературной и общественной жизни России того времени. Пожалуй, никогда прежде литературное произведение не вызывало такого возбуждения в самых различных слоях общества. У этой книги не было равнодушных читателей. Одни ею восторгались, другие ее проклинали. Но все отдавали себе отчет в том, что появление «Мертвых душ» – событие в некотором роде чрезвычайное.

Между тем, пока велись литературные споры в России, Гоголь жил за границей и напряженно работал над продолжением «Мертвых душ». Второй том писался почти десять лет. Как известно, он был закончен и сожжен Гоголем за девять дней до своей смерти. Случайно уцелело лишь пять черновых глав этого тома. Литературоведы и психологи и по сей день не могут дать разумного объяснения этому поступку.

В последние годы жизни Гоголь в воспоминаниях современников предстает человеком крайне противоречивым и не всегда симпатичным. Жил он в основном за счет друзей, пользуясь их отзывчивостью, постоянно требовал к себе исключительного внимания, испытывал неодолимую тягу к великосветским знакомствам. Самолюбивый до самообожания Гоголь порой чувствовал себя божеством, призванным изрекать непреложные истины. И при этом Николай Васильевич был поразительно взыскателен к себе, поскольку выше всякого самолюбия для него было совершенство его произведений.

Что касается личной жизни Гоголя, то вместе с французским писателем Флобером он с полным основанием мог бы сказать о себе: «У меня нет никакой биографии». Собственно, у него и не было личной жизни как таковой, особенно в последние годы, когда он мучился из-за неудовлетворенности написанным. Любопытно замечание С. Аксакова по этому поводу: «Я не знаю, любил ли кто-нибудь Гоголя исключительно как человека. Я думаю, нет: да это и невозможно. У Гоголя было два состояния: творчество и отдохновение… Всякому было очевидно, что Гоголю ни до кого нет никакого дела; конечно, бывали исключительные мгновения, но весьма редкие и весьма для немногих». А врач А. Тарасенков, постоянно лечивший Гоголя, в своих воспоминаниях писал, что «сношений с женщинами Гоголь давно не имел и сам признавался, что не чувствовал в том потребности и никогда не ощущал от этого особого удовольствия».

После знаменитых «Избранных мест из переписки с друзьями» Гоголь уже ничего серьезного не написал. В начале 1850-х годов это был уже совершенно измученный и больной человек, предав огню второй том «Мертвых душ», он словно умертвил самого себя духовно и физически.

Николая Васильевича Гоголя не стало 24 марта 1852 г. Он умер, как и жил, – неприкаянно и одиноко, в полной нищете, измученный болезнями и призывами церковников уйти в монастырь. К счастью, судьба его книг оказалась иной, они вышли в тот огромный и прекрасный мир, о котором писатель мечтал всю свою жизнь.