Право на выбор

Это было, как лабиринт из которого не выбраться. Я не понимала где нахожусь, что со мной происходит. Как отсюда выбраться.

Я слышала голоса. Мне показалось это голос Терри, но я не была уверена.

Но потом была одна тьма. Я блуждала по ней не зная, где выход. И только сейчас в мою голову забралась мысль, что я – мертва. Но если это так, то где тот свет на который нужно идти?

Прошла вечность или это только казалось. Но я уловила непонятный мне шум и пошла на него. По мере приближения, начала слышать и голоса, но они были со странным акцентом, который раньше мне слышать не доводилось.

Это странно, очень странно. В одночасье я почувствовала своё тело. И мне показалось, что что-то не так.

Что было силы разлепила глаза, ведь они упорно не хотели открываться. И сразу же зажмурилась от света бьющего в глаза. Он был на столько яркий, что был невыносим.

– Ох, – прозвучал чей-то голос. – она пришла в себя.

Мне так хотелось воды. Я всё же открыла глаза. Какая-то женщина, мне не знакомая и очень добротная, бегала вокруг меня. В странном платье. Я вспомнила аварию. Неужели у администрации, нет денег на содержание больницы?

– Эта новая униформа медсестер? – прохрипела я. Моё горло было похоже на пустыню Сахару.

– Золотце моё, что ты сказала? – склонилась женщина прямо к моему рту.

– Воды. – выдавила из себя.

– Ох, – засуетилась она. – конечно. До чего же воняет.

Она подала мне воды и приподняла на подушках.

Эта вода, была самая вкусная в моей жизни. Когда я напилась мой взгляд опустился на бокал, который она мне дала.

Я вертела его и крутила, ибо не могла понять почему он из металла. Да видимо с финансированием, совсем проблемы.

И совсем офонарела, когда заглянула в него. Вода была – не вода.

Уж очень не похоже на неё. Вода, не имеет цвета.

Я подняла взгляд и посмотрела на женщину в свою очередь, она смотрела на меня.

– Как ты дитя моё? – спросил какой-то мужчина, средних лет. Он подошёл ко мне и взял меня за руки.

И только сейчас я обратила внимание на интерьер. Это не больница.

– Где я? – спросила мужчину.

Он нахмурился, и его лицо стало очень сопереживающий.

– Как где, милая? – улыбнулся он мне. – Дома. Это не мой дом. Я пока, из ума не выжила.

Или… авария была с отягчающими последствиями?

Надеялась, что страх – потерять рассудок, обойдёт меня стороной, но нет. А я-то думала, что этого надо бояться, ближе к пенсионному возрасту.

– Это так ужасно, госпожа. – начала тараторить дама. – Лошадь соседей кареты, буквально сошла с ума. Хорошо, что с вами всё в порядке.

– Ева, девочка моя. – сжал мои руки мужчина. – Мы очень рады, что с тобой всё обошлось.

Какая лошадь, какая карета?! И кто такая Ева?!

Мой взгляд опустился на сплетение наших рук. И это были, не мои руки…

Они были до ужаса белые. Я начала бешено озираться, не понимая, что происходит.

– Ева, что с тобой? – спросил мужчина. – Тебе плохо?

– Это розыгрыш какой-то? – спросила с надеждой. – Где скрытые камеры?

– Месси, неси успокоительное. – сказал мужчина. – Она опять начинает говорить, невесть что.

А потом всё случилось так быстро, что я и опомниться не успела. И перед тем, как уснуть я подумала, что – это самый чудной сон, который я видела.

***

Итан

Лондон.

Говорят перед смертью не надышишься. Вот и я не мог надышаться, отведенной мне свободой. Мне всего, казалось мало: еды, выпивки, женщин. Даже воздуха, мне было недостаточно. Было ощущение, что меня ведут на казнь, а не женят. Хотя для меня, по сути это одно и тоже. Неделю назад мне сообщили, что с моей невестой всё в порядке. Будь она неладна.

Я молил всех известных мне богов. Освободить меня от этой ноши. Но судьба распорядилась иначе.

И вот смакуя последние мгновения свободы: я пил, гулял и веселился. Но пить стал меньше, после того, как Ричард вытащил меня с очередной пьянки. На следующие утро пригрозив, что не намерен якшаться с алкашом. Даже если он благородных кровей. И он был прав.

Так что остальную, большую часть времени я провёл в пастели у любовницы. Моя озорная вдова, развлекала меня, как могла. Пару раз ловил себя на мысли, что надо было сделать её своей женой. Пока было ещё не поздно.

– Ты опять расстроен милый. – надув губы, сказала Мэри.

Она очень медленно, водила по моей груди, гусиным пером, вызывая мелкие мурашки.

– Ты опять думаешь о ней? – обиженно и недовольно сжала губы в тонкую полоску.

– Это не те мысли к которым нужно ревновать, Роза моя.

Она игриво опустилась взгляд и снова подняла. В её глазах было

веселье:

– Я знаю.

– Как это? – спросил её.

– Я видела её. – улыбнулась Мэри. – Извини, не могла удержаться. Бедный-бедный Итан. Да я тоже, чувствовал себя бедным.