Новогодний миг

– Да, теперь мне хорошо.

– Тогда пойдем, мне еще нужно собраться.

Я переоделся в спортивные штаны черного цвета и пятнистую куртку, на ногах у меня были ботинки с шипами. В свой рюкзак я положил флягу с водой, мобильный телефон, раскладной нож, фонарь и мини-аптечку. – Почему он разговаривал со мной таким странным голосом и, повернувшись ко мне спиной, – вдруг задумался я, – он слышал нас. – Ровно в шестнадцать тридцать Рингель вошел ко мне и молча вручил мне кепку. Карина не вышла проводить нас, и я никак не мог отделаться от мысли, что Рингель что-то затевает. Он так спокойно шел чуть впереди меня, что я все понял, мы больше никогда не будем друзьями и не пожмем друг другу руки. Небритый парень встретил нас в лодке, и как только мы забрались в нее, Рингель отдал парню конверт, тот раскрыл его и тут же убрал в карман куртки. Мотор лодки был тихоходным и издавал при этом слабый звук, я заметил, что раньше стоял другой мотор его большой след отпечатался на металле. Сначала мы плыли вглубь моря, и парень все время следил за какой-то отметкой в дали, затем он повернул руль направо, и лодка взяла курс на Кара-Даг. В море становилось прохладней, солнце садилось за горы, я попытался заговорить с парнем, но Рингель жестом остановил меня. Мы проплывали сердоликовую бухту, скалы Кара-Дага темнели, скоро мы приблизились к скале Маяк, и вот наша лодка сбавила ход, мы приближались к Золотым воротам, которые охранял Каменный лев. За спиной льва, словно крепостная стена, поднимался вверх скалистый гребень, он делился на две стены, между которыми был проход. Лодка проплыла между Золотыми воротами и Каменным львом и причалила к берегу. Рингель решительно выпрыгнул из лодки и пошел к скале. Я посмотрел на парня, но он хранил молчание, и я понял, что ему абсолютно все равно, свернет себе шею Рингель или нет, он лишь отрабатывал свои деньги.

– Запиши мой телефон, – словно угадав мои мысли, сказал парень.

Он продиктовал мне его и тут же завел мотор, лодка уплывала от берега. Я подошел к Рингелю, и он дал мне рацию.

– Поднимаемся здесь слева от гребня, – сказал Рингель, словно делал это много раз.

– Надеюсь, ты все продумал, – ответил я и увидел, что Рингель взялся за веревку и стал подниматься по скале.

Камни сыпались у него под ногами, но Рингель упорно лез наверх. Подождав немного, я полез вслед за ним. Когда он смог подготовить это место для подъема? – думал я. Поднявшись на уступ рядом с первым гребнем, я посмотрел вниз на Золотые ворота, они словно зуб великана, торчали из моря. Мы стали подниматься дальше, цепляясь за скальные выступы. – Это безумие, – думал я и старался не смотреть вниз. Рингель взобрался на скалу и махнул мне рукой. Когда я поднялся на скалу, мы стали подниматься дальше. Второй гребень остался позади, горные кусты были нашей зеленой нитью, которая вела нас на вершину горы. В какой-то момент я соскользнул с уступа, но, слава Богу, мои шипы зацепились за спасительный куст. Солнце садилось все ниже, и видимость гор падала. Задрав голову вверх, я увидел, что Рингеля нет, и вдруг ко мне прилетела веревка, я взялся за нее одной рукой и потянул, и он стал вытягивать меня наверх. Когда я поднялся на гору, то обернулся назад, вглядываясь в скалистый гребень.

– Обратно будешь спускаться другим путем, – тихо сказал Рингель.

– Как ты будешь ориентироваться здесь, когда окончательно стемнеет? – спросил я.

– Не волнуйся, у меня есть свои метки, а для спуска я дам тебе карту, ту, что составил я. А сейчас идем скорей, я хочу добраться до расщелины еще до темноты.

Когда мы пришли на место, которое интересовало Рингеля, то меня поразили острые глыбы скал, они словно древние исполины выглядывали из-под земли и были обращены в сторону горы. Мертвый город вызывал у меня неприятные чувства, и все эти скалистые образования начинали мрачно темнеть. Рингель очень быстро нашел то место, которое он пометил на карте. Расстегнув рюкзак, он достал молоток и крюк и, обследовав камни, стал его вбивать в трещину. Закрепив веревку за крюк, он бросил ее со скалы вниз.

– Подожди, я понимаю, что ты все решил и сжег все мосты, но ты же не готов заплатить за это жизнью? спросил я.

– Я так не мыслил, я хочу сделать открытие, которое, быть может, изменит мою жизнь.

– Но человеческая жизнь состоит не только из одних открытий, – сказал я и посмотрел в глаза Рингелю.

– Послушай, Виктор, не отговаривай меня, я все равно туда спущусь, – словно отрезав, произнес Рингель.

– Ну, хорошо, ты туда спустишься, веревки у тебя хватит только до входа в пещеру. Дальше как ты собираешься идти?

– Для начала мне нужно туда спуститься, и я это сделаю. Хорошо. Я скажу тебе то, чего не говорил, во сне я увидел не только пещеру, но и светящуюся капсулу, а в ней шевелилось что-то живое.

– Я верю тебе, но если это не безопасно, зачем тебе спускаться туда одному?

– А это уже не тебе решать, – сказал Рингель и оттолкнулся от скалы.

С моря подул сильный ветер и сорвал с моей головы серую кепку, я сжал в руке карту и быстро убрал ее в карман. Вынув из рюкзака фонарь, я стал им светить вокруг, но кепки нигде не было. Тогда я повернулся в сторону поселка Коктебель и пошел по более безопасному маршруту. Теперь я был свободен, и моя душа трепетала при одной только мысли, что сегодня я смогу любить Карину. По дороге я вспомнил о лодочнике и решил позвонить ему.

– Мой друг там, где он хотел быть. Я ухожу в поселок, – сказал я.

– Я буду ждать в море, он же не собирается там сидеть всю ночь?

– Этого я не знаю, если что, звоните на мой номер.

– Я буду иметь в виду.

Я не шел, я почти бежал, потеряв голову от своей любви. Мне удалось пройти незамеченным мимо всех домиков заповедника, и скоро свет набережных фонарей осветил мое счастливое лицо. Когда я тихо вошел во двор, мне навстречу вышла Карина.

– Ты пришел, – сказала она и прижалась к моей груди.

– У меня была только одна цель, это ты.

Мы вошли в мою комнату, я снял куртку и кинул ее на стул.

– Ты позволишь мне смыть пыль гор!

– Я хочу сама помыть мужчину, который меня любит.

Рингель спустился в расщелину и, упираясь спиной и ногами в темном узком коридоре, он двигался вниз. Веревки не хватило, и он, отпустив ее без колебаний, стал осторожно спускаться в пещеру. Когда его ботинки коснулись входа в пещеру, то он увидел слабое мерцание света. Он выключил фонарь и стал вглядываться, рядом с ним прополз скорпион и спрятался в темной трещине. Пещера, извиваясь, как змея, уходила вглубь скалы, и Рингель, включив фонарь, стал подниматься наверх. Мерцание света исходило откуда-то снизу, и спуск оказался не таким простым, ему снова пришлось упираться спиной и ногами в узком вертикальном проходе, а в конце спуска он сгруппировался и прыгнул в зал пещеры. В глубине за крупными валунами он увидел светящийся предмет, похожий на капсулу, которая ему приснилась. Рингель уверенно шагнул к ней, и вспышка света лишила его сознания…

Я смотрел на Карину и не верил своим глазам, это был взгляд свободной женщины, которая расцвела для новой любви. И я целиком отдался в ее любящие руки. Я разделся и забрался в ванную, Карина принесла свою мягкую губку и стала мыть мое тело. Смывая душем белую пену с моих плеч, она смыла пыльную усталость и вернула мне силы. Завернув меня в полотенце, Карина поцеловала меня в губы и быстро увела в комнату. Я снял с нее халат и кинул на пол, мы обнялись и, целуясь, упали на кровать. Я целовал ее нежные пальцы, которые так заботливо мыли меня, я целовал ее красивые изгибы шеи, я покрывал поцелуями ее линию талии. Ее вершины были самыми желанными, ласки наших рук сплели красивый любовный узор, который получается лишь однажды. Горячие губы Карины зацеловали мое лицо, и вдруг я почувствовал, что уже люблю ее, это было так неожиданно, что у меня на краткий миг перехватило дыхание. Мне хотелось плакать и радоваться одновременно, я чувствовал, что куда-то плыву и что я наконец-то по настоящему счастлив в своей бесконечно повторяющейся жизни. Утомленные любовью мы быстро уснули. В глубоком сне я услышал звонок, это звонил мой телефон. Я с трудом поднялся и, шатаясь, подошел к рюкзаку.

– Ало, – произнес я.

– Время двенадцать ночи, а твой друг до сих пор не звонил мне, что будем делать?

– У него был свой план, который мне не известен. У него есть фонарь, еда и примус, чтобы вскипятить себе чай. Если он передвигается по пещере, это может продлиться неопределенное время.

– Тогда встретимся завтра утром в восемь часов на берегу на том же месте.

– Согласен.

Я лег рядом с Кариной и, обняв ее, быстро уснул.

Над Кара-Дагом плыли облака, я шел к морю и думал о том, что произошло. Мир остался прежним, но изменились мы, Рингель хотел открыть тайну, но тайна поглотила его, и у меня было такое чувство, что мы никогда его не найдем. Когда я подошел к лодочнику, то он сразу спросил меня.

– Он звонил тебе?

– Нет.

– Это плохо. Если с ним что-нибудь случилось, тебе придется заявить об этом, но меня в это не впутывай. Я сполна отработал свои деньги, ночью с фонарем я осмотрел скалы, но твоего друга нигде не было.

– Что мы будем делать сейчас?

– Мы поплывем туда снова, и ты будешь звонить ему и вызывать его по рации.

Я забрался в лодку и снял рюкзак с плеч, лодочник завел мотор, и мы поплыли в море. Я вспомнил Карину, тепло ее ласковых рук, ее горячие поцелуи и нашу любовь. Она одна заменила мне весь прежний мир, и я был счастлив, несмотря ни на что.

– Смотри, веревка, – воскликнул лодочник и заглушил мотор.

Очнувшись от воспоминаний, я взглянул вверх и увидел веревку, ее покачивал морской ветер, и она билась о гребень скалы.

– Я подплыву поближе, может быть, мы увидим в воде тело.

От этих слов я вздрогнул и окончательно очнулся от своих ночных видений. Море тихо билось о скалы, но на дне никого не было, как я и предполагал, Рингель просто исчез. Я вызывал его по рации, звонил по телефону, но все было безрезультатно. Скоро к нам подплыл человек на лодке.