История управленческой мысли

41. Катон, Варрон, Колумелла, Плиний. О сельском хозяйстве. – М., 1957.

42. Гейзенберг В. Шаги за горизонт. – М.: Прогресс, 1987.

Глава 3. Управленческая мысль в эпоху феодализма, генезиса и становления капитализма (V–XIX вв.)

3.1. Истоки и источники управленческой мысли в V–XVII вв.

3.2. Управленческая мысль в Византии.

3.3. Управленческая мысль в феодальной Западной Европе.

3.4. Истоки и источники ИУМ в XVIII–XIX вв.

3.5. Идеи предпринимательства в феодальной Западной Европе и Англии (V–XVII вв.).

3.6. Классики политической экономии об управлении.

3.7. Р. Оуэн и социальная ответственность бизнеса.

3.8. Ч. Бэббидж о специапизации и разделении физического и умственного труда.

3.9. Э. Юр о замещении труда капиталом.

3.10. «Учение об управпении» Л. фон Штейна.

3.1. Истоки и источники управленческой мысли в V–XVII вв.

Управленческая мысль достаточно активно развивалась в эпоху феодализма в Византии, Западной и Восточной Европе, Китае и других регионах мира.

Наиболее показательны в этом смысле страны Западной Европы, где феодальная формация существовала практически в течение 1000 лет (V–XVI вв.). В это время складывались новые народности, образовывались централизованные государства, преумножалась материальная и усложнялась духовная культура. При этом в европейском обществе определяющим было мировоззрение Римско-католической церкви, общественная мысль, а вместе с ней и управленческая мысль не оставались неизменными по причине происходивших естественных перемен в процессе эволюции социально-экономических и политических систем. Эта эволюция включает 3 крупных исторических этапа в Средние века.

Первый этап – раннефеодальный относится к концу V в. – середине XI в. На данном этапе феодализм только еще консолидируется и упрочивается как новая общественно-экономическая формация. Государственность сначала организуется в большие, но весьма слабой итерированные в единое целое монархии, а потом распадается на конгломераты раздробленных политических образований.

Второй этап – пора полного развития феодального строя, его расцвет – относится к середине XI в. – началу XV в. Для этого периода типичны централизованные сословно-представительные монархии, усиление роли городов как центров мировой торговли, и соответствующее формирование «городского» права.

Третий этап – позднее средневековье – относится к XV–XVII вв., когда наметились кризис и разложение феодализма, генезис капиталистических общественных отношений. Государственность, а вместе с ним и государственное управление строятся на этом этапе преимущественно как абсолютная монархия.

Поскольку развитие разных стран имело свои особенности, то постепенно усиливалась неравномерность и в развитии общественной мысли отдельных стран и регионов. В этом сказывалось не только влияние античного наследия, но и особенности господствующего социально-экономического строя. Главными моментами генезиса феодального способа производства были превращение свободных производителей материальных благ и рабов в феодально-зависимых крестьян и образование крупного феодального землевладения. Для всего этого периода характерна борьба между крестьянской общиной и феодальным поместьем. Феодализм породил разные формы крупного производства и прежде всего вотчинные предприятия производственного характера. Эти процессы были подготовлены феодальными тенденциями, возникшими в процессе разложения первобытнообщинного строя и античного общества.

После падения западной Римской империи (V в. н. э.) в появившихся на ее территории варварских королевствах происходит синтез феодальных элементов, зародившихся в античном обществе и первобытнообщинном строе германцев и кельтов. Ранее свободные общинники попадают в личную, поземельную и судебно-административную зависимость от феодалов – владельцев феодов (условной наследственной земельной собственности). Складываются феодальные иерархии и система вассалитета. Наиболее быстро феодализм возникал там, где эти элементы гармонически дополняли и ускоряли друг друга (в северной Франции). Там же, где доминировало античное наследие (в Византии и странах Южной Европы), темпы феодализации замедлялись. Сильное государство, развитые частная собственность и товарно-денежные отношения, длительное сохранение рабовладельческой формы эксплуатации стали факторами, препятствовавшими генезису классического феодализма. Более медленными были темпы феодализации и там, где феодализм складывался в основном на базе разлагавшегося первобытнообщинного строя (например, в Британии, Скандинавии, у западных и восточных славян), а влияние античности было более слабым и непоследовательным. Это проявилось в пережитках до государственных форм управления.

Постепенно в европейском феодальном обществе оформляются 4 класса – сословия: крестьяне, светские феодалы-рыцари, церковные феодалы-священнослужители и горожане-бюргеры. Каждое из этих сословий выработало свою культуру, свою идеологию, имело свои экономические и организационно-управленческие представления. Однако, прежде чем проанализировать эти особенности, отметим общие черты, типичные для феодального мировоззрения в целом.

Феодальная экономика имеет аграрный характер, натуральное хозяйство. Ее «главным объективным условием труда является не продукт труда, а находимая трудом природа» [16, 46. Ч. I. С. 473]. Человек был подавлен в борьбе с природой, производительность труда была результатом не только его личных усилий, но и естественных производительных сил, его деятельность зависела от биологических циклов природы. Не будучи в силах объяснить природные процессы, человек средневекового общества постоянно боялся разорительных стихийных бедствий: неурожая, наводнения, засухи и т. д., наивно верил в сверхъестественное и пытался отгородиться от него строгим соблюдением обрядов, различного рода ритуалов, заклинаний и молитв. Он опасался нововведений и ориентировался на старину, апеллировал к традиционным нормам морали и права. В то же время он был сравнительно молодым (средняя продолжительность жизни в эпоху средневековья была относительно невысока).

Гарантией от последствий стихийных бедствий и непредвиденных обстоятельств была принадлежность к какой-либо общине, коллективу, с интересами которого средневековый человек соотносил свою деятельность, поступки, мысли. В этом проявлялась всеобщая личная зависимость, которая распространялась на отношения не только между антагонистическими классами, но и внутри них. «Мы находим здесь людей, – писал К. Маркс, характеризуя «мрачное европейское средневековье», – которые все зависимы: крепостные и феодалы, вассалы и сюзерены, миряне и попы. Личная зависимость характеризует тут как общественные отношения материального производства, так и основанные на нем сферы жизни» [16; 23. С. 87]. Вертикальные иерархические связи в этом обществе дополнялись горизонтальными связями, представленными различного рода корпорациями (соседские общины, городские коммуны, ремесленные цехи, купеческие гильдии, монашеские братства, рыцарские ордены).

Мышление средневекового человека имело телеологический характер, поскольку ведущую роль в Европе играли христианская религия и Римско-католическая церковь, которые определяли всю общественную мысль Западной Европы. Это предопределило двойственность, своеобразный дуализм феодальной культуры. Латынь стала универсальным языком образованной части западноевропейского общества, сохранившим, хотя и в трансформированном, и переосмысленном виде, наследие античного мира. Однако наряду с латынью, знание которой было уделом лишь немногих, развиваются национальные языки, пробивающие себе дорогу среди обилия диалектов и наречий. Ран несредневековая культура носила в основном устный характер. Записи фиксировали текущие события, делались «для памяти». Не следует забывать и о синкретизме средневековой духовной культуры, из которой отрасли общественной мысли – экономическая, управленческая, социологическая мысль – еще не выделились в самостоятельные области знания. То, что может быть отнесено к управленческой мысли, как и в предыдущие периоды истории человечества, проникнуто духом практицизма. Средневековые трактаты изобилуют конкретными хозяйственными советами, различного рода практическими рекомендациями по управлению хозяйствами, что очень ценно для ИУМ, хотя в них мало места занимают теоретические обобщения или попытки осмысления управленческих процессов. Занятый войнами, охотой, любовными похождениями и личным самоутверждением, средневековый рыцарь, как и класс светских феодалов в целом, мало интересовался экономическими проблемами, управлением своей вотчиной или поместьем. Он был представителем тех, кто потребляет богатство.

Аграрный характер феодальной экономики, господство натурального хозяйства, неразвитость ремесла и торговли в эпоху раннего средневековья (V–XI вв.) остро ставили перед светскими феодалами лишь одну экономическую проблему – получение денег для покупки поступающих с Востока экзотических предметов роскоши, для ведения безбедного и беззаботного образа жизни. Денежный голод испытывали не только отдельные представители господствующего класса, но и само феодальное государство, периодически занимавшееся порчей монеты. Попытки оправдания этой практики мы находим в сочинениях средневековых ученых, стремившихся обосновать номиналистическую теорию денег. Однако их объяснения были так же далеки от науки, как и «теории» средневековых европейских алхимиков, занятых поисками «философского камня», с помощью которого можно было бы превратить любой металл в золото. Богатство, награбленное в ходе войн и набегов, ценилось в среде феодалов выше накопленного путем сбережения, рационального хозяйствования, методичной эксплуатации крестьян.

Богатство, раздаренное подданным, растранжиренное в целях престижного потребления, поднимало социальный статус выше, чем богатство, использованное в производительных целях. Неудивительно поэтому, что не только раннее, но даже развитое западноевропейское средневековье (XI–XV вв.) не оставило для нас сколько-нибудь серьезных теоретических сочинений по экономике и управлению, написанных представителями светских феодалов. Разработка общественных, в том числе управленческих, вопросов с позиций господствующего класса стала уделом священнослужителей – церковных феодалов.

Самым организованным сословием феодального общества было духовенство. Обладая строгой иерархией, оно входило и в светскую систему вассалитета. Это было открытое сословие феодального общества, включавшее не только феодалов, но и наиболее одаренных представителей других классов. Общественные науки являлись в этот период отраслями богословия и трактовались с позиций Священного Писания. Поэтому цитаты из Библии выступали как основные аргументы в споре, а компиляции из древних текстов – как способ выражения собственных взглядов. При этом авторов нисколько не смущало, что прошлое описывалось в категориях современности, а древним мыслителям приписывались средневековые экономические представления, феодальная система ценностей. Библейские тексты широко использовались, например, для осуждения ростовщичества как противоестественного средства обогащения, как явления, губящего человеческую душу. Христианское вероучение стало важным «теоретическим подспорьем» и для преодоления характерного для античности презрительного отношения к труду. Труд в эпоху средневековья все больше рассматривается не только как наказание за грехи, но и как путь к спасению человечества.

Вопросы управления получили развитие в произведениях монахов. Монастыри выступали как организаторы крупного, нередко хорошо налаженного вотчинного хозяйства, сельскохозяйственного и ремесленного производства. Это нашло отражение, например, в Сен-Жерменском полиптике, Фульдском полиптике, других произведениях этой эпохи.

Рост производительных сил, углубление общественного разделения труда способствовали отделению ремесла от земледелия, города от деревни. В X–XIII вв. складывается особый социальный слой феодального общества – горожане. Будучи закономерным порождением феодального строя, бюргерская культура заметно отличалась от культуры других сословий феодального общества. По сравнению с церковной и рыцарской культурой она была более скромной, что обусловливалось как экономическими, так и социальными причинами. Богатство этого сословия зависело уже не от земельной собственности, а прежде всего от трудовых усилий. Это предопределяло практический склад ума, предпринимательский порыв и рациональную рассудительность горожанина. По сравнению с культурой крестьянских масс городская культура отличалась более высоким уровнем. Цивилизованность горожанина проявлялась и в более широком использовании товарно-денежных отношений для ведения хозяйства, и в большем динамизме ее развития, в ее более светском характере, и в повышении роли грамотности и письменной культуры в целом, и в пробуждении познавательного интереса к окружающему миру. Горожанин более критично относился к себе и к другим сословиям феодального общества, любил посмеяться над слабостями и недостатками других классов и социальных групп.

Управленческие, экономические и правовые представления средневековых бюргеров нашли отражение в цеховых уставах и городском праве. Цеховой строй был своеобразной феодальной организацией городского ремесла. Цеховой мастер не только работает сам, но и эксплуатирует труд учеников и подмастерьев, однако цель его эксплуатации скорее феодальная, чем капиталистическая. «Соответствующее его сословному положению существование, – а не меновая стоимость как таковая, не обогащение как таковое, – выступает здесь целью и результатом эксплуатации чужого труда» [16; 48. С. 8]. Феодальными были и средства достижения этой цели. Цеховые уставы осуществляют мелочную регламентацию производства каждого члена корпорации. Они регулируют качество и количество выпускаемой продукции, число подмастерьев и учеников, технологию производства и т. д. Все эти меры принимаются с целью создания конкуренции как внутри самого цеха, так и со стороны деревенского и другого нецехового ремесла. Это способствует унификации ремесла, распространению профессиональных навыков работы, стабилизации рынка, однако в то же время ограничивает капиталистические потенции цехового строя. Поэтому в дальнейшем цеховые уставы стали препятствовать экономическому развитию.

Цехи стремились к установлению монопольных условий производства и реализации своей продукции на местном рынке. К созданию монопольных условий торговли стремились и купеческие гильдии. Укрепление городского строя, с одной стороны, и постепенный переход крестьян с барщины на натуральный, а позднее и денежный оброк, с другой, обострили противоречие между городом и деревней. «Если в средние века деревня эксплуатирует город политически повсюду, где феодализм не был сломлен исключительным развитием городов, как в Италии, то город повсюду и без исключений эксплуатирует деревню экономически своими монопольными ценами, своей системой налогов, своим цеховым строем, своим прямым купеческим обманом и своим ростовщичеством», – писал о взаимоотношениях города и деревни Средних веков К. Маркс [16; 25. Ч. II. С. 365].

Особенностью развития управленческой мысли этой эпохи является ее ярко выраженный государственный характер, сохранение в качестве средства модели полицейского управления. Особенно это заметно в трактатах ученых и государственных деятелей Византии и стран Восточной Европы, таких, как Георгий Плифон, Виссарион Никейский в Византии, А.Л. Ордин-Нащокин, Ю. Крижанич, Г. Котошихин в России, сочинения которых написаны с позиций государства или для первого лица государства либо апеллируют к государству. Этому способствовали и античная традиция, и более слабая, чем в Западной Европе, сословная расчлененность общества, и высокая централизация всех сфер духовной деятельности, и особенности православия, для которого характерна подчиненность церковной власти светской, и осознание национальных интересов в борьбе с иноземными захватчиками. Наряду с этими общими моментами существовали и глубокие различия. Лучшие памятники византийской управленческой мысли были тепличными созданиями высокообразованной элиты и не отражали, как в России, интересов достаточно широких слоев общества. К тому же большинство памятников русской управленческой мысли относятся уже к более поздней эпохе, отражают более сложные социально-экономические условия, острее осознают проблемы, вставшие перед централизованным Русским государством.

Несмотря на то что само производство в средневековых хозяйствах оставалось ручным и примитивным, многие проблемы и принципы рационального управления поместным хозяйством занимали умы религиозных деятелей, правителей, владельцев поместий, отдельных ученых. В раннем Средневековье (между V и IX вв.) выходили так называемые варварские правды – «Салическая», «Рипуарская», «Бургундская», «Баварская», «Русская» и др., содержавшие перечень санкций и штрафов за всевозможные преступления в сельском, ремесленном и других хозяйствах. Эти предписания свидетельствуют о довольно низком уровне развития идей об организации мелких поместных хозяйств, о принципах местного самоуправления.

Более содержательны с точки зрения управленческой мысли так называемые регламенты, инструкции для управляющих феодальными поместьями, которые создавались позднее. Если, например, «Салическая правда» не интересовалась организацией производства, отдавая это дело на усмотрение отдельных крестьян, хозяйствующих в рамках общины (а речь шла о регулировании взаимоотношений крестьян с общиной и между собой, о защите их интересов и т. д.), то знаменитый «Капитулярий о поместьях» (инструкция Карла Великого о хозяйственной организации королевских поместий), изданный в начале IX в., пытается разрешить проблему организации крупного феодального производства на крепостной основе, путем усиления эксплуатации дворовых и крестьян. Тем не менее в «Капитулярии», как и в варварских правдах, на первом месте по-прежнему стояли вопросы организации сельского хозяйства.

В классическое средневековье (XI–XV вв.) усложняются вопросы управления феодальным производством. Благодаря проведению политики фиксации определенных повинностей (барщина и оброчные платежи) организация такого производства принимала устойчивый характер, что в свою очередь позволяло фиксировать материальные возможности производства, вводить элементы планирования и учета производства. В то же время пунктуальная фиксация повинностей и платежей делала феодальное производство слишком громоздким, недостаточно эластичным и приспособленным к сезонным колебаниям. С целью маневрирования в управлении производством проводилась и другая политика – политика феодального произвола, гарантировавшая феодалам неограниченные права по распоряжению трудом крепостного крестьянина.

Главной особенностью развития управленческой мысли средневекового Востока является то, что она продолжала разрабатывать те же проблемы, что и в древности. Преемственность развития экономической мысли объясняется прежде всего преемственностью социально-экономического строя, известного как азиатский способ производства, Для него характерны: сохранение сельской земледельческой общины в качестве основы социально-экономической структуры, ведущая роль государственной собственности на землю, отсутствие домениального хозяйства, барщины и крепостного права, городов как центров ремесла и внутренней торговли. Города возникают здесь как военные ставки, места религиозного паломничества и пункты внешней торговли. В них концентрируются высшие ремесла, обслуживающие изощренные интересы господствующего класса. Поэтому в центре управленческой мысли средневекового Востока, как и в странах Древнего Востока, оказываются вопросы управления страной, налогообложения населения и обогащения государства. При этом авторы трактатов стремятся предложить такую систему мер, которая, удовлетворяя интересы господствующего класса, обеспечивала бы нормальное течение воспроизводства, благосостояние и безопасность в стране.

Особенностью управленческой мысли Китая было то обстоятельство, что ее основным автором был человек, или находящийся на государственной службе, или стремящийся получить должность. Государственный чиновник выступает здесь как главный создатель духовной культуры. Неудивительно поэтому, что ведущей темой его сочинений также остаются вопросы государственного управления, государственной поддержки и стимулирования земледелия как главной сферы производства, а также поощрения ремесла и торговли как дополняющих земледелие сфер.

Большое воздействие на развитие экономической мысли Ближнего Востока оказал ислам. В ряде областей знания арабы выступают как прямые наследники античности. Однако из ее духовного мира они усвоили больше рациональное, чем гуманистическое, начало. Поэтому мусульманская культура ближе к древневосточной культуре, чем к античной. С древневосточной литературой сочинения мусульманских авторов роднят ориентация на традиционные темы, подражание предшественникам, дидактический настрой литературы, любовь к фундаментальным произведениям – своеобразным энциклопедиям средневековых знаний. В сочинениях Аль-Газали и Ибн-Хальдуна, например, содержатся гениальные суждения об управлении людьми, о лидерстве, о поведении человека в организации, о воспитании и обучении будущих руководителей.

3.2. Управленческая мысль в Византии

Византийская империя, история которой насчитывает более тысячелетия (с конца IV в. до захвата Константинополя турками в 1453 г.), познала как периоды наивысшего расцвета, когда она становилась в гигантской державой, широким кольцом охватывавшей весь бассейн Средиземного моря, так и периоды резкого упадка. В последние века своего существования она представляла собой в политическом отношении расчлененное, «остаточное» государство, которому на Балканах принадлежали лишь некоторые незначительные, разрозненные территории. Как государство Византия сохранила и продолжила римскую систему выборной, ненаследственной (по крайней мере, вначале) и централизованной монархии, что резко выделяло ее во всем средневековье. У Рима же она заимствовала и развитое писаное право, покоящееся на принципе частной собственности.

В экономике Византии преобладало натуральное хозяйство, но было развито и товарное хозяйство. Сочетание товарно-денежных отношений с чисто средневековыми, феодальными формами ведения хозяйства и эксплуатации составляло, пожалуй, наиболее характерную ее черту. В сфере финансов господствовала монометаллическая система на золотой основе, а византийская золотая номисма была общепризнанной международной расчетной единицей, игравшей роль международной валюты. Соответственно в Византии (особенно раннего периода) наблюдался сравнительно высокий уровень банковского дела. Стремясь способствовать развитию банков, византийское правительство, (например, при императоре Никифоре Фоке, который правил с 963 по 969 гг.), боролось с тенденциями к изъятию денег из обращения, к их тезаврации. В сборнике уставов ремесленных корпораций X в. содержится запрет копить деньги «на время нужды», не сдавая их на хранение трапезитам. Стабильности денежного обращения, устойчивости валюты придавал особое значение и Лев VI Мудрый (866–912), в 52-й новелле которого «удобные для обращения деньги» названы «нервом всех дел».