Два Ричарда

Что еще может нам помочь?

Ах, мой бедняжка.
Я попытаюсь растянуть твое юное тело…
Дай сюда руки. Нет, расслабься.
Тяни, сопротивляйся…

В ее песне нет мелодии, но она поет…

Ах, мой бедный сын, принц Изящного Изгиба,
Кавалер ордена Кривого Позвоночника!
Мой маленький принц-горбун, мой Ричард!

Мама? О чем ты?
Что это еще за странность в твоей голове?

Вдохновленный Шекспиром,
Театр маминого ума!
Мечты об удачных принцах,
Всех этих Генрихов, Ричардов, Гамлетов
На пролетарской сцене у канала в Петергофе!

VI

Они – мои родители —
Планировали посмотреть
«Ромео и Джульетту»
В театре на Фонтанке…

В роли Ромео, как было объявлено,
Должен был быть – советская кинозвезда
Черкасов!
Я сказала твоему отцу:
«Купи билеты, Павлик, достань билеты!»

Такие мягкие обитые бархатом стулья театра!
Маме не терпелось увидеть
Прекрасного советского Ромео!
Кинозвезду «Ленфильма» —
Николай Черкасов —
Свет гаснет,
Поднимают занавес:

Павлик! Кто это?! —
Кричу я…

Абсолютно непривлекательный мужчина,
Полный злобы и коварства
Ричард III!

Представляете?
Да как такое возможно?
Твой отец купил не те билеты!
Наш инженер-авиаконструктор!
Наш сосланный герой Советского Союза.
Но две вещи все-таки оказались правильными —
Шекспир и звезда экрана Черкасов!
Я с трудом узнала бедного Черкасова в обличье ужасного,
Искривленного чудовища…
И только тогда,
Когда тот произнес
Знаменитый монолог:
«Зима тревоги нашей позади,
К нам с солнцем Йорка лето возвратилось…»

Дрожа, я схватила
Павлика за руку
И закричала:
«Bravo!»
И вот так ты стал моим, моим
Принцем Ричардом!

Мама!
Но как же получилось,
Что я —
Ричард? Я был уже твой мушкетер!

Дорогой!
Наш последний поход в театр!

Прощание с Ленинградом!
Фонтанка… Шекспир… Черкасов!
Какое чудо… то, что мы его увидели!

Мама, я хочу быть… летчиком!
Не авиационным инженером,
Как отец, а настоящим пилотом,
Чтобы летать.
Я хочу летать.

VII

Да! Мама любила меня странной,
Творческой любовью…

Ее знакомые друзья приходили в нашу келью
Пить ее морковный чай…
И говорили,
Говорили, говорили!