Дорога

И тут же впервые в ее голове прозвучали другие слова, слова из воспоминания: «…Шефа ты трогать не должна, забудь о нем. Пусть живет. Чтобы не случилось – пусть живет… Вообще его не трогай! Он важен. Не сейчас, а потом…»

Она попыталась отогнать эту мысль из своей головы, она не вписывалась в ее планы, она их портила. Можно ли ослушаться Призывающего? Или все эти «призывающие» лишь плод ее воображения? Бред, вызванный алкоголем? Белая горячка?

Еще вчера она не сомневалась в реальности Дороги и того, что происходило с ней два года назад. Но под действием новых фактов, трагических и ужасных одновременно, и вместе с тем реалистичных, Дорога стала отходить на второй план, она забывалась, она вряд ли существовала…

И теперь девушка не собиралась прислушиваться к Голосу, действительно ли он существовал или нет, уже не важно! Когда он так был нужен, когда она его призывала всем сердцем, всем своим существом, каждой своей молекулой – он не проявил себя. Он бросил ее на произвол судьбы, как и все в этом гребанном мире! Не ее мире! Мир, который она, так или иначе, покинет. Сегодня! После того, как покончит с этим старым пердуном. Осознание этого предало ей сил и решительности.

Она протянула руку и взяла стакан. Улыбнулась Михаилу Андреевичу и чокнулась с ним. А потом выпила предложенный виски одним глотком. Опьянение спало. В ее случае, оно укрепляло веру в свою правоту. И еще она прекрасно понимала, что справиться хрупкой девушке со здоровенным, хоть и старым, мужиком будет легче, если он будет пьян. И нужно приложить усилия, чтобы он напился до свинячего визга… И прирезать его, как свинью!

– То, что я пришла сюда, вовсе не означает, что я в душе согласна совсем происходящим, – сказала она ему. – Но переступить через себя мне может помочь алкоголь. Поэтому я предлагаю тебе, сначала выпить, а уж потом заняться делом!

– Ну, я уж сегодня выпил! – он улыбался. Его лицо сейчас реально было похоже на поросячье. Это даже немного приободрило Елену. – Давай немного поболтаем. Ты пей, а я буду поддерживать тебя время от времени, чтоб не свалиться.

Елена села на кресло, а шеф – на диван. Так они просидели около часа. Она рассказывала ему про себя, он ей про себя. Они пили виски и мило беседовали. Иногда девушка даже искренне смеялась, шутке рассказанной им.

Идиллия закончилась внезапно. Михаил Андреевич вдруг ни с того ни с сего, прямо прервавшись на полуслове, вскочил с дивана, распахнул свой халат, под которым ни чего не было, и кинулся на Елену. От неожиданности она растерялась и позволила этой туше навалиться на нее, смутно понимая, что до сумочки с ножом теперь не дотянуться. А он уже рвал ее одежду, целовал в лицо, в шею. Елена сумела подтянуть колено и врезала ему изо всей силы между ног. Он взвыл от боли, на секунду ослабив хватку, и этой секунды хватило ей, чтобы вырваться.

Она схватила сумочку и достала нож. Ее лицо озарила улыбка сумасшедшего. Отсутствие разума в ее глазах напугало шефа. Сначала он хотел броситься на нее, но взглянув в ее глаза, резко передумал и осел в кресле.

– Сучка! Ты что задумала? – проговорил он. Его халат по-прежнему был распахнут. Вид его тела вызывал у девушки отвращение и тошноту. Старческая кожа, обрюзгшая и мертвенно бледная, казалось, никогда не видевшая солнца, расходилась складками по всему телу. – Ты реально думаешь, что я дурак такой?

В этот момент в дверях гостиной показались два охранника. На их лицах, не было ни каких эмоций. Елена понимала, что они намного сильнее. Они были обучены и натренированы на такие ситуации. Для них она не представляла опасности.

Они ее недооценивали. В этом было ее преимущество. Девушка бросилась на шефа, вытянув правую руку с ножом перед собой, наметившись прямо в сердце. Если, конечно, оно у него было.

Один из охранников пулей бросился на девушку и перехватил ее руку в нескольких сантиметрах от груди шефа. Он резко крутанул ее, нож выпал. А Елена получила сильный удар кулаком в лицо, от которого потеряла сознание…

1.4

Елена очнулась, она лежала в ванной, совершенно голоя. Один из охранников стоял над ней и поливал ее водой из лейки душа.

– Очнулась! – прокричал он в открытую дверь кому то, а ей сказал: – Я уж думал, убил тебя!

В дверях показался Михаил Андреевич.

– Очухалась? Ну, славу богу, я уж думал, отмучилась, – он смотрел на девушку и улыбался. – Теперь я буду тебе мстить! Ты даже не представляешь, что тебя ждет!!!

– Тащи ее в спальню, – это он обращался уже к охраннику. – Пристегни ее одним наручником к кровати и уходите.

Охранник тут же выключил воду и швырнул девушке полотенце.

– Вытирайся и идем!

Елена послушалась. Мозг слабо соображал, что делать дальше. Лицо сильно болело. Правый глаз практически заплыл от огромного синяка, продолжавшего расползаться по лицу. Неужели она еще может кого-то возбуждать в таком виде!? Что с этим человеком не так? Она имела в виду шефа. А может он и не человек?

Они уже входили в спальню с огромной кроватью у дальней стены. В комнате стоял второй охранник, поигрывающий в руках ее ножом. Он улыбнулся, когда увидел ее.

– Где ты взяла такой нож? Это настоящий финский нож, начала двадцатого века, рукоятка сделана из рога оленя, я его себе возьму, – сказав это, он засмеялся и продолжил. – Как закончите с Михаилом Андреевичем – мы тебя к себе ждем. Нас позабавишь!

Елена не слышала, что он ей говорил. Краем глаза, левого, здорового глаза, она увидела у стены окно в другой мир и Дорогу! Ее удивление и радость от увиденного были так явны, что оба охранника повернулись посмотреть, что она там увидела. Но их взору предстала только голая стена.

– Что ты там увидела? – начал говорить охранник с ножом.

Нога Елены в этот момент зацепилась за край ковра, лежащего на полу и девушка начала падать в сторону говорившего. Охранник инстинктивно вытянул руки вперед, чтобы поймать девушку. Нож вонзился в плечо Елены. Она закричала от боли. Охранник от неожиданности выпустил нож и отдернул руки от Елены. Она рухнула на пол, умудрившись в последний момент перевернуться на спину. Плечо горело огнем, но думать надо было не об этом. Девушка схватила нож за рукоятку, выдернула его из плеча и следующим движением вонзила его в пах охранника, ранившего ее. Он заорал благим матом. «Надеюсь, отрезала его причиндалы!» – пронеслась мысль в голове Елены.

Девушка вскочила на ноги и направила нож на первого охранника, опешившего от произошедшего.

– Сука! Даже не думай подходить ко мне! Зарежу на хер, также как напарника твоего! – говорила Елена первому охраннику, а сама пятилась к открытому окну.

Быстро справившись с потрясением, первый охранник посмотрел в угол комнаты и громко сказал, обращаясь в пустоту:

– Скорую сюда, быстро, двенадцатый ранен.

Елена проследила за его взглядом, в самом углу комнаты, под потолком висела камера. Потом охранник спокойно обратился к Елене.

– Что ж ты, дура, натворила? Что ж тебе не жилось то спокойно?

– Мне не жилось спокойно? – прокричала девушка, продолжая сжимать нож рукой и пятясь к одной ей только видимому окну. – Мне то, как раз, и жилось спокойно! Это вам не живется спокойно! Тебе и твоему шефу!

Сантиметр за сантиметром Елена приближалась к своему спасению. К своему миру. Подальше от этого.

– Ну и что ты будешь делать дальше? – первый охранник достал из наплечной кобуры пистолет. Кровь из раны на плече текла по правой стороне тела Елены. Девушка оставляла за собой кровавые следы и небольшие лужицы крови, но не обращала на это никакого внимания. Ей нужно добраться до окна.

– А что мне делать? Ты хочешь меня убить? Убивай! – Елена захохотала, громко, как только смогла. – Нет! Ты ждешь приказа шефа! Ты без него никто! Пустое место! Ты думаешь, я боюсь смерти??? Нет! Я боюсь такой жизни!!!

Шаг за шагом, шаг за шагом… Окно все ближе и ближе. Очень хотелось броситься, что есть силы, бегом к этому окну, но этого делать было нельзя. Охранник выстрелит, в этом не было сомнений! А значит – шаг за шагом, шаг за шагом…

И вот в тот момент, когда ее бедра коснулись нижнего края окна, подоконника, как подумала Елена, в комнату вошел Михаил Андреевич. Внешне он был спокоен и холоден, но девушка знала, что он был взбешен. Он посмотрел сначала на охранника, продолжавшего корчится от боли на полу, и, также как и Елена, истекающего кровью, потом посмотрел на первого охранника сжимающего пистолет, и вот наконец его взгляд уперся в Елену.

– Что ж ты, сучка, натворила…– начал он, но девушка не дала ему продолжить.

– Заткнись и слушай! Ублюдок! Это не я натворила, это натворил ты! Но это все уже не важно! Важно то, что я тебе сейчас скажу!!! Запоминай! И бойся до конца жизни!!! Сейчас я уйду, но обещаю тебе, скоро я вернусь! Вернувшись я не пожалею тебя! Ты будешь умолять, ты будешь плакать, ты будешь мочиться себе в штаны от страха, но это тебе не поможет! Тебе нет прощения! Ты заплатишь за все, что со мной натворил! Этот нож изрежет тебя на кусочки, сантиметр за сантиметром я буду отрезать твою плоть, пока ты не сдохнешь!

Шеф улыбнулся.

– Уйдешь? Куда ты уйдешь? Ладно, мне весь этот цирк надоел!

– Пристрели ее, – обратился он уже к охраннику.

Того не нужно было просить дважды. Пистолет в его руке повернулся дулом к Елене и выстрелил…

Но секундой раньше девушка оттолкнулась ногами от пола и провалилась спиной вперед в окно.

В комнате остались три человека: один продолжал корчиться от боли на полу, второй – смотревший тупым взором на пистолет, на стену, и ничего не понимающий, и не пытающийся ни чего понять, и третий – Михаил Андреевич, внезапно побледневший и схватившийся за сердце…

1.5

… Елена больно ударилась спиной и головой о Дорогу. Она хохотала. Ей было весело, не смотря на боль. Не смотря ни на что. Она проучила этого сукина сына. Она его сделала! Это была ее победа!