Женщина в клетке

В подобных случаях он обыкновенно добавлял: «Don’t shoot me. I’m only the piano player»[9 - «Не стреляй в меня! Я всего лишь пианист» (англ.).]. Но сейчас этих слов не последовало.

Карл воздержался от комментариев. Если Вигге что-то от него нужно, могла бы позвонить попозже, когда он придет с работы.

– Кажется, она замерзла, в садовом домике холодно, – осмелился предположить Мортен, помешивая в кастрюльке.

Карл обернулся. Из кастрюльки поднимался чертовски вкусный запах. Он давно уже не чувствовал такого хорошего аппетита.

– Замерзла, говоришь? Взяла бы да запихала в печку парочку своих откормленных любовников.

– О чем это вы? – послышалось с порога.

Йеспер открыл свою дверь, и от какофонии, что вырвалась из комнаты за его спиной, задрожали перегородки в коридоре.

Удивительно, что они вообще могли расслышать друг друга.

После трех дней, проведенных за лазанием по Интернету и глазением в пустую стену, Карл успел до миллиметра изучить расстояние до своего отстойника, зато давно уже не чувствовал себя таким выспавшимся, как сейчас. Поэтому, поднимаясь в отдел убийств, он бодро одолел четыреста пятьдесят две ступени между подвалом и хоромами третьего этажа, где располагались его прежние сослуживцы. Он собирался потребовать, чтобы в подвале наконец завершили ремонтные работы и навесили дверь кабинета, чтобы при желании ею можно было хлопнуть. А кроме того, он хотел осторожно напомнить коллегам о том, что ему до сих пор еще не передали папки с делами. Это, правда, не горит, однако он не хотел бы потерять работу, даже не успев к ней приступить.

Как он и ожидал, коллеги встретили его любопытными взглядами. Интересно же, стоит ли он на грани нервного срыва? Приобрел ли от пребывания в вечном мраке землистый цвет лица? Он готовился встретить вопросительные или злорадные взгляды, но для него все же стало неожиданностью, когда при его появлении по коридорам поднялось слаженное хлопанье всех дверей.

– Что это тут происходит? – спросил он у парня, которого раньше никогда здесь не встречал. Тот распаковывал привезенную мебель.

Парень протянул ему руку:

– Петер Вестервиг из участка Центрального района. Я буду работать в команде Вигго.

– В команде Вигго? Вигго Бринка? – удивился Карл. – Вигго – начальник оперативной группы? Значит, его назначили только вчера.

– Да. А кто ты? – Парень сам взял и пожал руку Карла.

Ответив коротким пожатием, Карл, ничего не сказав, стал осматриваться вокруг и обнаружил еще два незнакомых лица.

– Тоже из команды Вигго?

– Только тот, у окна.

– Я смотрю, тут новая мебель.

– Да, только что занесли. Ты, наверное, Карл Мёрк?

– Был когда-то, – бросил Карл и шагнул к кабинету Маркуса Якобсена.

Дверь была открыта, но и закрытая не помешала бы ему войти без спроса.

– Никак у вас в отделе прибавилось народа? – спросил он без предисловий, прервав совещание.

Обменявшись выразительным взглядом со своим заместителем и девушкой-секретаршей: дескать, что с него возьмешь? – начальник отдела убийств обратился к вошедшему:

– Хорошо. Карл Мёрк явился из подземного царства. Продолжим через полчаса, – сказал он присутствующим и собрал в стопку разложенные на столе бумаги.

Карл проводил мрачной улыбкой удаляющегося заместителя, который отплатил ему тем же. Вице-инспектор криминальной службы Ларс Бьёрн, со своей стороны, всегда поддерживал должную температуру в их прохладных отношениях.

– Ну, Карл, как у тебя там внизу? Успел уже разобраться с очередностью дел?

– Можно сказать, что да. По крайней мере, с теми из них, которые до меня дошли. А что тут у вас делается? – спросил Карл, ткнув пальцем себе за спину.

– Да уж, тут действительно есть о чем рассказать! – Подняв брови, Маркус поправил «пизанскую башню» – так подчиненные прозвали громоздившуюся у него на столе стопку из только что поступивших папок. – При таком количестве дел потребовалось образовать еще две новые следовательские группы.

– Взамен моей? – криво усмехнулся Карл.

– Да. Прибавив к ней еще две.

Карл хмуро сдвинул брови:

– Три группы. И откуда же, черт возьми, взялось на них финансирование?

– Из дополнительных ассигнований в результате перерасчета, произведенного в связи с реформированием. Ты же понимаешь!

– Понимаю ли я? Откуда мне, черт возьми!

– Ты пришел с каким-то определенным вопросом?

– Да. Но, пожалуй, это может и подождать. Сначала мне надо кое-что узнать. Зайду попозже.

Все знали, что многие представители партии консерваторов связаны с деловыми кругами: они выступали дружным фронтом и действовали так, как было угодно организациям промышленников. Но эта партия, имея самую отлаженную систему поддержки, бог весть по каким причинам всегда привлекала в свои ряды деятелей из состава армии и полиции. Сейчас, насколько было известно Карлу, в числе депутатов фолькетинга имелось по крайней мере двое таких. Один был ловкач, для которого служба в полиции являлась лишь способом проскочить впоследствии туда, куда ему надо, зато другой – порядочный старый вице-комиссар криминальной полиции, знакомый Карла по службе в городе Раннерсе. По своим убеждениям он не относился к рьяным консерваторам, а просто был родом из того округа, от которого его выбрали, к тому же работа в Кристиансборге неплохо оплачивалась. Поэтому Курт Хансен из Раннерса согласился баллотироваться в фолькетинг от Консервативной партии и в качестве члена комитета по вопросам права стал для Карла лучшим источником информации из области политики. Курт говорил не все, что знал, но легко заводился, когда попадалось какое-то интересное дело. Карл и не догадывался, сколько любопытного узнает из разговора с ним.

– Господин вице-комиссар Хансен, я полагаю? – сказал он, услышав знакомый голос в телефонной трубке.

В ответ прозвучал добродушный басовитый смех:

– Что поделаешь, Карл! С тех пор много воды утекло. Страшно рад слышать твой голос. Говорят, тебя ранили.

– Пустяки, Курт. Ничего страшного. Я жив и здоров.

– Двоим твоим товарищам потяжелее пришлось. Это дело как-то продвинулось?

– Продвигается помаленьку.

– Искренне рад. Мы тут как раз работаем над проектом закона, который на тридцать процентов повысит наказание за преступление против полицейского, находящегося при исполнении служебных обязанностей. Думаю, это поможет. Надо же поддержать вас, стоящих на баррикадах!

– Хорошее дело, Курт. Слышал, что вы, кроме того, поддержали копенгагенский отдел убийств, выделив ему дополнительные ассигнования.

– Нет, такого, по-моему, не было.

– Ну, если не отдел убийств, значит какой-то другой отдел полицейской префектуры. Или это что-то секретное?

– Какая тут может быть секретность, если речь идет об ассигнованиях? – Курт засмеялся тем благодушным смехом, каким смеются люди, обеспеченные солидной пенсией.

– Так кому же вы там выделили ассигнования, можно узнать? Они были направлены в государственную полицию?