Рок. И посох в песках оружие. Том третий. Смерть как избавление

– То, что ты предложил. Пойдём по их следу. Отправляемся на рассвете. Твоего коня надо накормить. Да и тебя, тоже.

– Да, это не мешало бы! – отреагировал тот, кто прибыл с тракта, – Путь был не коротким…

Два силуэта скрылись в тёмном коридоре и что-то, приподняли там, проходя внутрь… Оттуда блеснул, на короткое время, свет… После все стихло и потухло…

Конь прибывшего стоял, навострив уши, когда из-за деревьев, возник человек, от появления которого, конь проявил насторожённость и нервозность… Он фыркнул, предупреждая о чём-то приближающегося, и повернулся к нему боком, скашивая глаза… Но тот достал ароматно пахнущею, свежею лепёшку и этот запах, ворвавшийся в ноздри голодного коня, растопил недоверие и голод, заставил потянуться ноздрями к руке появившегося человека, которая держало лакомство… Рука оторвала кусок лепёшки и протянула коню, предлагая взять кусок с руки… Угадывалось, что человек очень хорошо знаком с поведением этих животных. Конь тоже понял это, он уже не видел в нём врага и тянулся к его руке за добавкой… Получив и употребив её, он уже не был против того, чтобы его взяли за поводья, когда он жевал третью часть лепёшки, и повели за угол строения… Конь, жуя лакомство, потянул ноздрями воздух и уловил, что за углом, стоят ещё несколько пар его соплеменников… После этого, он уже не проявлял никакой насторожённости и спокойно шёл за человеком, заметив в его руке ещё одну часть заветного лакомства…

…Утром, пастух, встав затемно, когда щупальца солнца, ещё не ощупали поверхность пастбищ, выгонял своё стадо обратной дорогой… Только начинающее, сереть небо, не потушившее ещё проглядывавшие кое где звёзды, слабо освещало путь его отаре, по которому он снова гнал овец к тракту… Но звук на нём заставил пастуха завернуть гурт в кусты, а самому спрятаться за зарослями…

По тракту неслись с десяток всадников… Они были замотаны в черные берберские одеяния… Лиц, рассмотреть было нельзя и пастух, с расширенными от ужаса глазами, провожал их взглядами, одного за другим… Вдруг, среди них, он заметил того, кого видел вчера в сумерках! Он, в окружении других, пронёсся мимо его, в самой середине чёрного десятка…

– Клянусь взглядом утренней Астарты, Эл услышал мои мольбы! Решеф и его свита, покинули дом колдовства и наше селение! Пусть миром правит, лишь Всемогущая воля Эла! А тьма, появляется и уходит по его желанию… – поблагодарил пастух Бога и, осмотревшись, стал выгонять свою отару из колючих кустов…

Глава 8

После нескольких дней отдыха, армия Протектора, двинулась в сторону Тунета. Проходящие колонны пехоты, медленно, исчезали меж холмов… Следом тронулись слоны и вся артиллерия того времени: баллисты, онагры, «ослы», «скорпионы» и др. метательные машины… Позади них следовал обоз армии, что вёз мат. часть армии: собранный лагерь и конструкции ловушек. На месте пока оставалась одна конница и сам Протектор. Он принимал делегацию города Приона.

Седой старец, выйдя вперёд основной массы тех, с кем он прибыл к Протектору Карфагена, обращался к нему с речью:

– … Мы преклоняемся перед твоей силой и прозорливостью, Протектор! Наш город свершил великую ошибку, поддержав в своё время армию «гнезда змей»! Это ошибка стоила жизни многим горожанам. Как оказалось, в большинстве погибших, именно их жизни – жизни тех, кто так ратовал за откол от протектората Карфагена! Потому что те, кто больше всех кричал и поддерживал мятежников, остались в городе, боясь пройти сквозь твои порядки, когда ты решил пропустить горожан сквозь оные. Они боялись, что их выдадут другие горожане и схватят. Тем самым они обрекли себя на смерть от голода и меча мятежников, которые потеряли всякий человеческий вид в конце противостояния. Голод и злость тех, кого они поддержали в своё время, лишили их жизни. Но веяние жизни сильнее смерти! Город, уже наполнился теми, кто в своё время, ушёл от мятежников, не поддержав их! Они возвращаются из соседних городов и селений. Также, возвращаются те, кто в своё время прошёл сквозь твои порядки, пропущенные, как я говорил раньше, тобой. Город изменил своё мнение о войне и изменился сам! Поэтому, горожане послали меня к тебе с просьбой.

Гамилькар внимательно слушал старца и, увидев, что тот замолчал, обдумывая свои слова, произнёс:

– Я слушаю тебя, Уважаемый Старец! Говори, не опасаясь моего гнева. Враг сгинул и нам нечего больше враждовать. Я готов выслушать просьбу города!

– Мне очень приятно и отрадно слышать, что такой Стратег, Протектор Карфагена, говорит о прекращении вражды. Горожане возрадуются, узнав об этом! У нас есть несколько просьб к тебе, Протектор. Первая заключается в том, что твой адмирал Диархон, реквизировал все рыбацкие суда, что ловили рыбу в ближайших заливах города. Рыбаки остались без работы и без куска пропитания. Мы понимаем – это было сделано, чтобы морить голодом «змей», и для блокады всех заливов. Но, сейчас, мятежников нет, а суда нам никто не вернул?! Горожане продолжают голодать! Всё вокруг города сожжено и изрыто, а рыбу ловить нечем и не на чем! Средств, чтобы закупить новые суда, никто не имеет! Нельзя ли нам вернуть, хоть какое-то наше имущество?! Со временем, город берёт обязательство, возместить через контрибуцию, те затраты и тот ущерб, что нанёс своим бездумным решением, поддерживать логово «Змей». Но, сейчас, нам надо просто пережить это «лихое время». – Старец замолчал, вопросительно, ожидая слов Гамилькара.

Гамилькар повернулся к Теоптолему.

– А, что с лодками и судами? Я и не знал, что их ещё не вернули?!

– Тут возникло осложнение. – Теоптолем подвинулся к Гамилькару, – Дело в том, что Диархон их все согнал в один залив, где они и находились всё это время. Но, однажды, налетел шторм и большую часть из них разбил в щепки! Ведь, их некому было привязывать и наблюдать за ними. Но часть судов цела. Я это видел сам.

Гамилькар внимательно выслушал Теоптолема и понял, что произошло с рыбацким имуществом. После этого он повернулся к старцу:

– То, что мне передал мой заместитель, неожиданно для меня! Оказывается, большую часть ваших судов утопил, разбив их в щепки, Властитель морей Посейдон! Он наслал бурю, в то место, где стояли ваши суда. Видимо, вы разгневали и его, своим предательством и клятвопреступлением?! Это, впредь, вам наука! Не гневите Богов, не отступайтесь от произнесённых клятв и обещаний! Но, я, понимаю вас, и сегодня же, та часть, что осталась целой, в эту бурю, будет приведена в залив города.

Услыхав это, старец с облегчением вздохнул.

– Примете ту часть, отправив своих доверенных лиц, к нашему адмиралу Диархону. – Продолжал говорить Гамилькар, – Но мне, кажется, что этого будет уже не хватать, чтобы обеспечить городские нужды продовольствием и занять всех рыболовов? Давайте, все вместе подумаем, как помочь жителям города, так опрометчиво разгневавших Богов?! – Старец вновь стал внимательным к словам Протектора Карфагена, – У нас есть серебро, что мы изъяли у убитых мятежников! Ну что, поможем горожанам, преодолеть лихое время? – Гамилькар оглядел своё окружение, – Я прикажу, чтобы оплатили заказ, на постройку новых рыболовецких судов, в той же Клупее. Пусть награбленное серебро, послужит добру! Вы, согласны с таким предложением?

Гамилькар с интересом, разглядывал реакцию старца и его горожан. Те, высказали не скрываемую радость и восторг, услышав слова Гамилькара.

– Да, восславит тебя, твой покровитель Зевс, Гамилькар! А, Всемогущий Бааль, пусть пошлёт твоей армии, сопутствующую удачу, в скорейшем завершении этой войны! Это предложение, лучшее, что мы могли себе представить, отправляясь сюда. – Старец преклонил колени, перед Гамилькаром.

– Нет, нет! Не надо поклонов, Уважаемый! Я не царь! А всего лишь, стратег! Даже, звание Протектора Карфагена, я ношу временно! Что ещё гнетёт горожан Приона? Говорите, пока мы не убыли с армией в сторону Тунета.

Старец вновь стал серьёзен.

– Вокруг города стоит бесчисленное количество крестов с казнёнными мятежниками. Их плоть уже клюют стервятники. А, гиены, воют у стен всю ночь, взывая к болезням и напастям! Птицы кружат над городом, будто бы навлекая на него новую беду! Не позволишь ли ты, Великий Гамилькар, убрать нам казнённых, дыбы стереть напоминание об этой несправедливой, подлой войне? И этим, показать стремление, только, к миру и созиданию!

– Твои слова очень верны, старец. Очень верны! Но, где же, ты, был, когда город наводнили люди, призывающие к восстанию? Где были остальные, кто понимал, что это принесёт только горести родному городу? Где, вы, все были?! – Спросил Гамилькар.

– Сидел в яме и ждал казни, Протектор! Со мной, находилось несколько сотен горожан. Каждый день, кого-то из нас казнили на площади, Гамилькар! Я стар, и на меня никто внимания не обращал. Казнили молодых. Я выжил, а молодые погибли. Вот такова несправедливость Богов, Протектор!

Гамилькар, услышав об этом, поднялся и подошёл к старцу.

– Прости, старец! Я не знал этого! – Гамилькар обнял его за плечи, – Конечно же, снимите трупы! Кроме птиц, есть возможность возникновению чумы. Но, только, те, двенадцать крестов, кои стоят отдельно на холме, не трогайте! Там висят те, кто отдавал приказания казнить и моих пленных воинов, и твоих собратьев горожан. Пусть висят и напоминают остальным, что возмездие и наказание, за произведённые злодеяния – неминуемы!

– Спасибо, Протектор! Я передам твои слова горожанам, на храмовой площади, слово в слово! – произнёс Старец, с благодарностью смотря на Гамилькара, но не торопился уйти.

– Есть ещё, что-то? – Гамилькар хитро прищурился.

Старец стоял молча, но все поняли – он думает, задавать или не задавать, какой-то вопрос.

– Говори, Старец! – улыбнулся Гамилькар.

– Протектор, горожане интересуются, по какой ставке, будут ввозиться в Карфаген товары нашего города? Не будут ли нам, в отместку, за поддержку мятежа, поднята пошлина, на продукцию наших ремесленников? У нас в городе, распространяются слухи, что в отношении таких городов, как наш, вводиться двойная пошлина?!

Гамилькар снова улыбнулся.

– Ответь горожанам, что это всего лишь слухи! Что же касается торговой пошлины, то она действует повсеместно и в одном размере! В том, в каком она была закреплена до войны! Это я вам говорю, как Протектор Карфагена. Что, касается контрибуции, за военные действия против Торговой Республики, то это вам, обсуждать не со мной, а с Советом суффетов. Именно, он подведёт её окончательную сумму, и огласит её вам! Это всё, что я могу вам сказать, сейчас, в данный момент!

– Это более чем мы ожидали, Протектор! – Старец, склонил голову в почтении. – Пусть, Боги, как можно больше, облегчат твой путь!

– Спасибо, за пожелания, Старец! – Гамилькар, подал знак, подвести ему лошадь, – Но никто не знает, где и когда, оборвётся даже самый лёгкий путь его жизни!

Он сел на лошадь. Все его окружающие сделали тоже… Стратег, не говоря более ничего, тронул коня и поехал вдоль рядов готовой к движению конницы…

Старец какое-то время наблюдал за ним, смотря ему вслед, потом, повернувшись к горожанам, произнёс:

– Могущество Карфагена напрямую связано с деятельностью этого рода! Как, только, город перестанет оказывать достойное уважение деяниям его, крах республики станет неминуем! Такова воля Богов! Пуннийцы, должны задуматься над этим.

Делегация тронулась к городу.

…Стратег, приветствуемый своей конницей, какое-то время двигался в задумчивости… Потом повернулся к Теоптолему:

– Значит, Матос, пока молчит?

– Молчит, Гамилькар. Но, Афокл, передаёт, что уже несколько дней, на его заставы не производятся никакие диверсии. И поэтому, он перестал посылать свои дозоры, в близость его лагеря.

Гамилькар кивнул в знак согласия этому, добавив:

– Это правильное решение. Ганнону надо поторопиться с выходом на Утику и Гиппон. Если, в них станет известно, о нерешительности Матоса – они откроют ворота перед ним!..

…Конница к вечеру, догнала вперёд ушедшую пехоту и обозы… Но, Гамилькар не останавливал армию… Он продолжил марш к Тунету…

Глава 9