Психоделика. Книга для мертвых

– Когда мы разобьем неверных, позаботься о том, чтобы пополнились наши запасы. Чувствую торчать нам в этой дыре еще долго. А преподобный Август позаботится о том, чтобы их вино прошло все необходимые процедуры очищения, пред тем как попасть в христианские желудки.

Подняв голову, я увидел, что лица рыцарей понемногу озаряются светом надежды, на некоторых даже заиграли несмелые улыбки.

– Да и еще… Вы, братья позаботьтесь по мере сил ваших, о сохранности утроб ваших, ибо как сказано в Писании… Как там сказано, Жиль?

– Ээээ…. – Жиль смешался, он никогда не был знатоком Писания.

Заулыбались все, даже Грене изобразил некое движение лицевых нервов на своей неподвижной бледной маске.

– А сказано там следующее, ммм… «Да сохраните вы животы свои для того, чтобы принять в них плоды лозы виноградной, ибо так угодно Отцу нашему… Присно». Ну, или что-то в этом роде… – лишь после этого я позволил себе улыбнуться.

Дружный хохот потряс палатку, и я понял, что больше ничего не нужно. У нас все есть. И в дорогу мы собрались, а там, как Отцу будет угодно…

5 вагон

Идти было тяжело, но я шел. В ушах сами собой оказались забытые наушники:

Губы одна к другой прилипли,

Чтобы зубы изо рта не выпали…

Замотал ресницы связал,

Чтоб не вывалились глаза…

Внутри крепости было пусто и горели факелы. Много. Широко распахнутые ворота донжона открывали освещенный факелами широкий тоннель, уходящий куда-то в неведомую даль. Вокруг была ночь.

Я иду дышу,

Голова-нога …

В этот миг нас атаковали. Несколько стрел просвистело над нашими головами и воткнулось в створки. Пути назад не было. Время стремительно полетело назад…

– Спускаемся в подземелье! Хуже не будет.

Гарольд последовал за мной.

В тоннеле шла битва. Кто с кем сражался было непонятно, было даже не понятно, люди участвуют в битве или демоны. Просто звон железа и неясные хрипы. Все смешалось. Пламя факелов дрожало и исчезало. Луна пропала вовсе. Потом земля ушла из-под ног и было ощущения того, что я парю в черной маслянистой жиже, меня тянет вниз, но вес моего тела слишком мал, чтобы пронзить эту жидкость, а вверх не дает подняться отсутствие опоры для ног…

Потом кто-то невидимый воткнул в меня полфута стали, прямо в правое плечо, было невыносимо больно, и я зарычав стал рубить все что преграждало мне путь с утроенной силой.

Потом ноги нашли опору, и рубить стало некого, я был липким от своей и чужой крови и почти ничего не видел, глаза мои были залиты алым…

Я долго, очень долго брел в темноте. Я потерял Гарольда, потерял направление, потерял половину лезвия меча, потерял все кроме жизни и небольшого свертка с часами. Единственный факел выхватывал непонятные знаки на стенах, но сворачивать было некуда, туннель был прямой как стрела. Потом было что-то похожее на дверь с изображенным на ней золотым драконом. Еще какие-то рисунки воинов избивающих непонятных созданий и друг друга. Но рассматривать всю эту живопись у нас не было времени. Я чувствовал, что враги где-то рядом и был начеку.

Потом я очутился в просторной комнате с круглыми стенами. Посреди нее был выложенный аккуратно обтесанными камнями колодец. Я почувствовал, что мне ужасно хочется пить и припал к воде, но она оказалась немного дальше чем я рассчитывал, я нетерпеливо уперся руками о камни и свесился вниз настолько насколько позволяла длина моих рук. Вода пошла рябью и на ней появилась картинка. Потом другая и третья. Словно я смотрел в окно и передо мной кто-то прокручивал мою недолгую, но полную опасностей и приключений жизнь. Вот я совсем маленький, вот постарше, на зеленом лугу в Лангедоке. Идет легкий приятный дождик. Потом Англия, сэр Гэлуэй учит меня правильно держать меч. Потом первая битва, первая кровь. Первый убитый мною человек, не знаю, как звали его. Но кто-то услужливо подсказал мне: «Томми» и тогда я сказал: «Прости меня Томми», и ветерок прошелестел по моим щекам. Вслед за этим картинки стали меняться с бешеной скоростью, и я перестал воспринимать показываемое мне. Это как в жизни, когда перестаешь после определенного возраста отмечать течение лет. Текут себе и ладно. Потом вдруг появилось перекошенное лицо Гарольда, и только тогда что-то вспыхнуло в моем мозгу и все померкло. Я смотрел, как Гарольд схватил сразу два копья и удерживает наступающих неимоверным усилием. Меня выбрасывало в реальность. Потом с высоты птичьего полета я увидел, как крупная группа бедуинов атакует караван, картинка приблизилась, и малыш Паоло выхватил свою гитару, и на глазах изумленных врагов ударил по струнам:

У Яффы в оливковой роще…

И Руфия кусает до крови губы, сжимая короткий кривой клинок посреди облаченных в серое убийц, потом ракурс картинки поменялся и Пьетро ловко всадил кинжал в горло здоровяку в красном тюрбане, а двое других занесли над ним свои сабли.

Потом поднялась стена песка и заслонила от меня обреченный караван. Когда песок осел, я смог увидеть истошно орущего Де Грасси, и хмурого Девольта в их последней шикарной и уходящей в вечность атаке, верхом на изможденных лошадях, и Франциско ударяющего с разбега в строй глиняных воинов железною палицей своею, и мечи ринувшиеся навстречу ему… Бенедектинец на миг обернулся, и мне показалось, что он пронзил меня своим взглядом, а потом отчетливо произнес:

– ПРОСТО ПЕРЕВЕРНИ ЧАСЫ!

Или мне послышалось? Или это его отлетающая в небеса душа попрощалась со мной? Я кивнул и услыхал топот ног за спиной, схватил сверток и почувствовал, что окаянная стрела впилась у меня между лопаток. Пальцы мои разжались и Часы исчезли среди внутри колодца, потом я почувствовал, что колодец принялся внимательно всматриваться в меня и вода, это не вода, а песок, и течет сквозь мои окровавленные пальцы. Я почувствовал, что куда-то падаю, и песчаная воронка захватывает меня, и я лечу, я лечу, лечу и таю…

Соединительная ветка. Сразу за ней вход на спецобъект. Я тут ходил бессчетное количество раз. И будучи дежурным сантехником на заре моей подземной карьеры. И просто по текущим заданиям. Ветка соединяла две станции расположенные на разных линиях метрополитена. Ближе к Нетрезвым Строителям, было у нас в обиходе и такое название, был линейный пункт, уже заброшенный, и выкрашенный в мрачные черные цвета Кузбасс-лака. Когда то там жили люди, теперь там не жил никто. Примерно посередине располагалась водоотливная и чуть далее шахта ВОМД.

На объект только я не заходил, у них там железные двери и все изнутри заблокировано, но я знал, что артефакт поможет.

Часы я нашел в кабине машиниста под сиденьем, лежали там завернутые в мешковину, словно некий хозяйственный мужичок припрятал их там до поры, чтоб увезти на выходные на дачу. И забыл.

С Артефактом я не ходил здесь никогда. Я прошел этот странный поезд насквозь и снова вышел на пути через кабину машиниста. Только теперь меня звали Клемент. Кто звал? Да все они. Дорогие мои мертвецы. Но ничего скоро все кончится, и я приду к вам, а как же иначе. Я без вас не могу. Тыщу лет мог, а теперь все, встречайте. Только так. Так заведено и так будет, только каждый должен выполнить то, что ему назначено. Дверь, тяжелая бронированная дверь открылась сама, за ней открылся длинный бетонный коридор. Пахло ремонтом и свежей стяжкой. Я двинулся вперед…

Ну вот один, в смысле совсем один. Даже воды нет. Это плохо, очень плохо. Тем не менее, я пытался идти. Интересно, насколько долго ноги смогут нести меня?

Никто не преследует… Я засмеялся, а зачем меня преследовать, я уже никому не нужен. Нужен только Артефакт. Но его подберут потом, когда найдут мое бездыханное тело. Только и всего.

«Только и всего…» – странная фраза накрепко засела в голове и стала вращаться по кругу на манер рыцарской баллады. Только баллада какая-то странная получилась, разухабистая и жесткая. Было в ней что-то от ереси.

«Только и всего»… Еще пару шагов. Вон там впереди неплохие камни с цифрами 3 и 4, Саша называл их Могилами Погибших Машинистов. Прекрасные камни, чтобы под ними умереть.

Интересно мой голый череп возьмут в руки, или просто пнут ногой? Я уже смеялся не переставая,\ хотя не пристало этого делать рыцарю Ордена Тени. Да, Франциско, я теперь тоже Тень. Хоть ты и не успел меня посвятить. Или успел? Может даже меня подарят кому-нибудь. Мне стало смешно. Меня подарят…

Я добрался до камня с цифрой 3 и тяжело облокотился на него. Настроился на молитву и почти произнес растрескавшимися губами первое слово, но тут впереди метрах в пятидесяти приметил странный черный ящик.

А может добраться до него? Сначала мне показалось, что в этом нет совершенно никакого смысла, а впрочем, нет, смысл в этом нашелся. Пусть те, кто идут за мной, пройдут несколько лишних метров, как и я. И тогда уже пускай делают, что должно.

Я пополз и таки добрался до цели. А потом наметил следующую, и еще и еще…

Вот он спецобъект и амбразура уже готова. Боже всемилостивый! Камень стены был влажным на ощупь, и словно пульсировал. Или это кровь у меня в голове пульсирует?

Нет, из под камня на той стороне бил маленький, но упрямый ручеек. Я припал к нему губами.

Стена напротив амбразуры пошла трещинами. Первый воин хищно осмотрелся по сторонам и перепрыгнул невысокий барьер. Клинок в его руке блеснул и оскалился. Боец топнул ногой, словно проверял прочность почвы и следом полезли другие, расходясь нешироким полукругом. Тартановая армия выступила. Лучники натянули тетиву. Из преисподней, иначе и не скажешь, стали появляться странные воины Они были словно на одно лицо, с раскосыми глазами, в кожаных доспехах обшитых металлическими пластинами и двигались подобно сомнамбулам.

Нас с Максимом они не замечали, и шли прямо из-под земли, на только им одним видимый свет. А может быть это я все время шел на свет, а они предпочитали идти на тьму? Ну, что ж, пора. Я сжал рукоятки и плавно нажал на гашетку…

Их разрезало практически напополам, глиняная крошка летела во все стороны и висла в туннеле непрозрачной тяжелым занавесом. Видимость падала до нуля, но они все перли и перли. Ленту пока не клинило, но у меня уже заканчивался первый из ящиков. Становилось тоскливо. Как осенью на балконе. За стенкой громко играл «Дюран-Дюран»:

Who you need? Who you love…

Как-то так, хуевая любовь какая-то, не ласковая…

Откуда-то из-за занавеса вылетела первая ракета. Искристым фейерверком он лопнула, не долетев до позиции, и рассыпалась огненными кострами.

– Блядь, – произнес отчетливо мой рот и я, бросив пулемет, перебежал на новую точку. В этой точке пространство расширилось до необъятных пределов. Потолок подземелья взлетел куда-то ввысь и исчезал в густой темноте. Стены туннеля раздвинулись, и теперь я лежал в глубоком окопе посреди василькового поля. Противник же наступал плотной группой и похоже подтаскивал странное орудие напоминавшее своей конструкцией катапульту. Для миномета самое то. Ну-ка… где тут у нас?