– А где? Я тут не знаю…
– Пошли за местными, наверняка, у них тут точка.
Серега хмыкнул, и мы пошли вслед за всеми.
Угадали. Метрах в трехстах от стройки притаился небольшой магазинчик. Туда и стекались метростроевцы. Стекались в буквальном смысле слова, потому, что дорога до него мало отличалась от жижистого, бурого месива. Деловито рассовывали по карманам телогреек бутылки и отправлялись в обратный путь по грязевому морю к своим вагончикам.
– Да-а-а… – протянул напарник,– работа…
– У нас не намного лучше.
– А я шо, я ни шо.
Мы тоже взяли половинку на всякий случай и поплелись в вслед за всеми обратно. Снова пошел мелкий противный дождик.
– О, давай, давай…
– Бери сосисочку.
– С горчичкой. Ммм… Замечательно.
– Не то слово, а хлебушек какой! Мяконький!
– Я всегда там беру, лучший в городе.
– Да. Давай еще по одной и покурим!
– Легко…
Жидкость забулькала в пластиковых стаканчиках. Через пару мгновений в наших пищеводах.
– Вещь!
– А то!
Пили прямо в тоннеле, почти околев от холода, потому что хорошенько вспотели и стали остывать, оттого водка долго не брала, но потом резко двинула по шарам. Нам предстояло перетащить четыре тяжеленных редуктора из ЗИПа со стройплощадки на новый, уже стоящий в тоннеле ВОМД. По идее строители обещали обеспечить дрезину, но чего-то там у них не срослось, благо хоть краном в дыру их запихнули, все же легче. А оставшиеся триста метров до камеры – будьте любезны. Ведь как говорится – два солдата из стройбата заменяют экскаватор?
Перетянув два, и подтянув как можно ближе к камере третий, мы решили перекусить. С дремотой.
– Опа, есть приход!
– Да ты что?
– Ага, а видал, как метростроевские обедают?
– Ну.
– По колено в воде, хоп-хоп, пять минут и весь обед, и опять работать.
– А что сделаешь? У них так. Обед не нормированный, успел поесть – поел, не успел – ходи голодный.
– Да…
– Ну че, разливай уже всю, та сами пойдем, поработаем.
– Ага.
Снова бульканье по пластику. Выпили, доели не спеша хлеб с сосисками. На душе стало немного легче, в смысле, веселее.
Серега сунул лом в редуктор, перевернул, чтобы я смог взяться с другой стороны.
– Эх, надо было еще человека брать. Хоть бы менялись!
– Двух.
– Согласен. Жаль, не было никого свободного.
– Как всегда, вечные большие гонки. По вертикали.
– По горизонтали, бля. Когда поднимать будем, тогда вертикаль начнется.
– Да уж. Хера будем поднимать. Завтра. Второй припрем и шабаш. Ну его на хуй.
– Всю жизнь на пупка…
– Отож.
За этой милой беседой мы доперли редуктор до камеры и с неимоверным облегчением перевалили через порожек.
– Тама, слышь, а у нас ничего не осталось?
– Ну ты, Серый, даешь!
– Шутка, а пригодилось бы!
– Не то слово… Покурим и за крайним пойдем.
– Ага.
Перекурили, поплелись за последним. Я возьми и ляпни:
– Пришли как-то к писателю Пелевину арлекины. Не просто так. Книгу заказать. Про кого? Понятное дело про Путина. Денег немеряно сулили, мол, материалом обеспечим, только до широких масс надо донести. Так как вы умеете, с изрядной долей сарказма, на тоненького. С юмором.
Мол Достоевского с графом Т пропесочили, так сказать, а чем ВВ хуже? Непорядок.
– Ну и хули? – Серега явно думал о своем, особо не вникая в мои бредни, привык. А я продолжил с присущим мне рабочим пафосом:
– Закручинился писатель Пелевин, но от аванса не отказался. И не видел никто с тех пор тех арлекинов.