Ещё был жив отец народов Сталин,
Когда я с криком вырвался на свет.
Моим родным не довелось держать ответ
Пред этой злобной и преступной стаей.
Ночами свора вламывалась в дом,
Хватала всех – виновных, невиновных.
И в рамках Конституции условных
Устраивала судище, содом.
С лица земли стиралися династии.
Под корень вырезались семьи.
И дай им волю, даже семени
Не удалось взрасти при этой власти.
О прошлом я. Но может и сегодня
Подобное появится беспутство.
И гложет горькое предчувствие,
Что не дождаться нам судилища господня.
«Сверчок за печкой приутих…»
Сверчок за печкой приутих,
Чтоб мысли не мешать теченью,
Чтоб не сорва?лось вдохновенье
И появился новый стих…
Суровых лет не чую за плечами
Суровых лет не чую за плечами.
И я тобою окрылённый вновь,
В который раз томительно встречаю
Ко мне пришедшую любовь.
Досужих выкриков не слышу.
Судить меня никто уже не вправе.
Под ветхую стремглав влетела крышу,
Ты лучший бриллиант в моей оправе.
Не ювелир я, но способен оценить
Те чувства, что подаришь мне.
Я верю, что сумеешь исцелить
Меня в прекрасном, но последнем сне…
«В большой аквариум попали поневоле…»
«…Кто мыслит так – он будто бы червяк,
готов к тому, что на него наступят.
И на костях исполнят краковяк.
Так, видя корм, танцуют рыбки гуппи…»
Вадим Цимбалов
В большой аквариум попали поневоле:
И кто здоров, и тот, кто сильно болен,
Кто правде следует, а кто – крамоле…
Все топчем землю до мозолей,
Пытаясь застолбить местечко потеплее.
И становясь день ото дня взрослее,
Вдруг понимаем истину сердитую,
Что у корыта оказались мы разбитого…
К последнему спешу я новоселью…
Сказать могу теперь уже резонно