Шахидки. Роман

– Серая «Волга», – подсказал Георгий и неторопливо развернулся.

Откуда-то действительно вынырнула серая «Волга». Присутствие Георгия не позволяло ей паниковать: он сумеет защитить. Юлька снова оглянулась.

– Не дергайся, – приказал он. – Теперь держись. Будем обрезать хвост.

То, что он стал вытворять с арендованной «Маздой», лучше никому не рассказывать. Они неслись, как по серпантину. Юльку то прижимало к дверце, то она чуть ли не валилась к нему на колени. Он же не обращал на нее никакого внимания. И лишь выскочив из какого-то проходного двора, сбавил скорость.

– Напугалась? – спросил.

– Нет.

Она и в самом деле не испытывала никакого страха от бешеной езды.

– Придется заскочить ко мне в гостиницу, Юля. Только не возражай!

Она и не думала возражать. Он зарулил за угол и нырнул под арку. «Мазду» оставил у гаражей-ракушек.

Они шли какими-то переходами, заставленными коробками. Попали в жарочный цех, где стоял одуряющий чад, и что-то гудело. Пройдя еще два коридора и поднявшись по черным ступенькам, оказались в ресторанном зале. Глянуть со стороны: влюбленная парочка. Таким макаром они прошествовали в гостиничный вестибюль. Поднялись на лифте на четвертый этаж. Прошли по коридору, устланному бордовой дорожкой, и остановились у двери с цифрой «411». Георгий достал из бокового кармана своей спортивной безрукавки ключи и отпер дверь.

Его номер не походил на хоромы, как она ожидала. Полуторная кровать, тумбочка с телефоном, стол, стул, кресло и холодильник «Саратов». Два больших окна выходили на центральную улицу.

Юлька глянула в одно из них. Перед ней, как на ладони, оказалось здание УВД. Георгий подошел к ней, встал за спиной. Она подумала, что сейчас он обнимет ее. И глубоко ошиблась. Он показал на кресло: устраивайся, мол.

– Теперь, Юля, – строго произнес он, – рассказывай все по порядку.

– О чем рассказывать? – сделала она удивленное лицо.

– Чем насолила милиции? Что хочешь у них высмотреть?

– Не понимаю.

– Понимаешь.

Она молчала. И всем видом изображала недоумение. Он покачал головой и вдруг потрогал ладонью ее бантики, которые она намеревалась выбросить завтра.

– Тоже мне – сыщик! – проговорил он. – Давай, Юленька, как на духу: обладателем какой информации ты стала?

И она не выдержала:

– Они затаскивают девчонок в один дом и насилуют их.

– В какой дом?

– В парке, на берегу. Возле спасательной станции.

– Кто конкретно насилует?

– Полковник Мирзоев. Морда у него нерусская. Вместо убитого Лебедева сейчас, – и добавила со злостью: – Он и заказал генерала.

– Почему ты так решила?

– Папа сказал, что генерал был против назначения Мирзоева и вроде бы собирался его выгнать.

– Догадливый у тебя папа. Лебедева я хорошо знал. Его некоторые пытались купить в Чечне и сильно пожалели об этом. Каким образом ты узнала об изнасилованных девчонках?

– Видела случайно, когда забрела поздним вечером на пляж.

– С кем забрела?

– Ты что – следователь, чтобы выспрашивать меня?

– Не дури! Хочу уберечь тебя от глупых поступков. С кем ты была на пляже?

– С одноклассником. Он убежал. А я в кустах спряталась.

– Он видел то же, что и ты?

– Видел. Но не скажет, потому что трус… Три амбала схватили девчонку. Она отбивалась, но они все равно занесли ее в дом.

– Девчонку ту знаешь?

– Да. Но её уже нет в городе. Переехали. Куда – не знаю.

– Ты засветилась перед полковником?

– Понятия не имею.

Георгий глянул на нее с недоверием и даже с сожалением.

– Что-то все же ты не договариваешь, Юля. Кстати, сколько тебе лет?

– Восемнадцать, – ответила она, хотя до восемнадцати оставалось целых три месяца. И не удержалась от встречного вопроса: – А тебе?

– Я на двенадцать лет старше тебя. И хорошо знаю, что это не игра в казаки-разбойники. Потому прижми уши и забейся в норку. Поняла?

– А как же совесть, Георгий?

– Есть игры, в которых дилетанты исчезают бесследно.

– Я, по-твоему, дилетант?

– Кто же еще станет торчать напротив милицейских ворот и пытаться рассмотреть что-то сквозь стены?.. Все, Юля. Домой езжай на автобусе. Лучше всего, куда-нибудь уезжай на лето. «Мазду» наверняка уже вычислили по госномеру. Значит, и на меня выйдут. Встречаться нам больше нельзя.

Юлька была ошарашена: как это – «нельзя»? Еще и не начинали встречаться!

– Совсем нельзя? – неуверенно спросила она.

– Не совсем, а пока, – серьезно ответил он.