Смута

– Отправили, Миша.

– Пойдешь ко мне? На убойный? Те же три звезды для начала, те же льготы.

– Воздержусь пока. Разберусь, что вокруг творится.

– Наше дело простое и четкое, как оплеуха: бандит должен сидеть в тюрьме.

– И сажаете?

– Сажаем, Юрок. И будем сажать. – Он заметно пьянел, с каждой новой рюмкой становился резче и увереннее. Даже значимее. – Вот-вот, Юрок, начнутся разборки между курносыми и зверьками. Тут нам и карты в руки.

– Кто такие зверьки и курносые?

– Зверьки – черные с Кавказа. Всю Москву заполонили. Главарь у них чеченец по кличке Сэм, закончил Плехановку. Его подручный полный беспредельщик, клейма негде ставить, погоняло – Дарьял. Есть еще Рубик из Кутаиси… Курносые – тоже уголовники. Но свои, доморощенные. Кличка пахана – Туз. Законник, рулит по старым воровским понятиям. Те и другие болт забили на правоохрану.

– Что же вы их не возьмете? Есть же СОБРы, ОМОНы?

– Взять-то можно. Только не за что. Сами рук не марают, нигде не засвечиваются… Так-то вот, Юрок… Ну, давай еще по одной!

Выпили, закусили. Заказали еще бутылку. В голове у Пилота провернулись не утратившие смазки мозговые шестеренки. Забрезжила смутная идея. Ее стоило осмыслить и закольцевать.

– Не пойму я, Миша. Вам координаты Сэма, Дарьяла, Туза известны?

– Все известно: и адреса, и телефоны. Но сейчас не старые времена. Возьмем – в дерьме окажемся. Придется отпускать и извиняться. Иначе адвокаты и пресса с говном смешают: нарушили права человека. А вот когда начнут друг друга мочить – мы их с поличным. И потянем за цепочку.

– Ты можешь мне дать телефоны главарей? Есть мыслишка. Обмозгую и приду к тебе с готовой идеей.

– Идей, Юрок, хватает. Нет толковых исполнителей. Своей команды нет у меня, потому и сватаю тебя… Телефоны, говоришь?.. – Он достал из внутреннего кармана кителя тонкий, как фанерка, сотовик в коже. – Записывай!

– Запомню.

– Забудешь по пьяни… Ну да хрен с тобой, запоминай…

Они трапезничали еще не меньше часу. Разговор закрутился вокруг извечного женского, тем более что их обслуживала длинноногая, узкобедрая блондинка с кукольным лицом. Пилот поддерживал треп автоматически. Идея в голове уже оформилась и звучала как задание: ввязаться в разборку курносых и зверьков. Поддерживая одних, валить без жалости других. Чем меньше их останется, тем легче станет дышать. Довод ему казался чистым и убойным, как спирт-ректификат…

На другой день Пилот позвонил Тузу.

– Здравствуй, Туз!

– Ты кто? – ответил абонент сиплым голосом.

– Нужный тебе кадр. Хочешь увидеться – назначь встречу.

– Может, и нужный, коли мой номерок срисовал. Я твой – тоже.

Стрелку ему назначили в корейском ресторанчике. Небольшой зал был опрятен и пуст. Старый кореец провел его в отдельную кабину. Там сидел бледнолицый, с голым, как бильярдный шар, черепом и глубоко посаженными черными глазами мужик, упакованный в строгий английский костюм.

– Присаживайтесь.

– Я хочу видеть хозяина.

– Я не похож на хозяина?

– Вы похожи на его юриста.

– Угадали. Кто вы такой?

– Мне нужен Туз.

Шторка отодвинулась, в кабину протиснулись двое в распахнутых кожанках. Пилот сразу засек, что один, закрывший выход, держал в объемном кармане ствол. Второй зашел за спину, ошмонал, доложил:

– Пустой.

Пилот не взял бы в «семерку» ни того ни другого. Он мог бы вырубить обоих, толкнув стол на Черепа, но нужды в этом пока не было. Он лишь произнес:

– Невежливо.

– Береженого бог бережет, – откликнулся Череп.

«Кожаные» вытиснулись из кабины, и появился Туз. Был он худ, сутул и сед, с провалившимися щеками и чутким, кривоватым носом.

– Ну, лепи, чем ты мне нужный, – произнес, усаживаясь напротив.

– Пусть юрист выйдет.

– У нас секретов нет.

– У меня есть.

Туз показал кивком на выход. Череп с достоинством удалился.

– Лепи! – повторил. – Из какой ты конторы?

Светить «Белую дачу» было нельзя, хотя она уже приказала долго жить. Пилот еще до встречи решил сослаться на всем известную «Альфу», которую расформировали за отказ штурмовать Белый дом.

– Про «Альфу» слышали?

– Крутая контора.

– Я из этой организации, остался без работы. Могу помочь в разборке со «зверьками».

Откинувшись, Туз долго и внимательно его разглядывал. Наконец спросил:

– Какое звание имел?

– Полковник.

– Полкаш, значит.