Поэтическое слово

В эту ночь старой волчице не спится.
То ли старая боль, то ли нету в груди молока.
В эту ночь подобрала у леса волчица
Лопоухого, с проседью белой, щенка.

Доброта её льёт, его нежно колышет,
Только что-то не то, не возьмёт она в толк.
Спит щенок безмятежно, ворочаясь, дышит.
А в мозгу у неё: «Будет волк. Будет волк».

Рос щенок, матерел, изменилась походка.
И добычу сбивал на лету он в прыжок.
И, когда на волков начиналась охота,
Вопреки он всему уходил под флажок.

Был он волк и по-волчьи смотрел на отару,
Не мигая в упор среди белого дня.
Но когда среди псов отыскал себе пару,
То его разорвала цепная родня.

Был он волк, потому не сдыхал как собака,
Что всосал с молоком до трепета жил.
И на Млечном пути у высот Зодиака
Его контур в ночи, торжествуя, ожил.

Потому каждой ночью на сердце пустынно,
Голос старой волчицы ещё не умолк.
К звёздам тянется, с болью зовёт она сына
Кричит ему: «ВО-О-ОЛК»!!!

БЕСОВКА

В тихом домике, где покоя нет,
Проживал чудак очень много лет.
Вечерами он там курил кальян,
Отпускал грехи, когда был не пьян.
Если пьяным в дым – черти ломятся,
Полюбезничать, познакомиться.
Расцелуется с неумытыми —
«Дайте мне обнять вас копытами!»
Дайте мне испить родников души,
И в объятиях к черту придушить!
Но душа сыта, ей икается,
Пляшут бесы там, развлекаются.
Лишь одна не пьёт за романтика,
Губки сладкий мёд, хвостик бантиком.
Рожки веточкой у чертовочки,
Смотрит деточкой, взгляд Дюймовочки.
Строит глазки мне и стращает,
Мне гореть в огне, обещает.
Глянул в мордочку этой куколке,
На груди её вздулись пуговки.
Говорит она, не скрывая:
«Я теперь твоя Домовая…
Буду я брынчать поварёжками,
По мозгам стучать твоим, ножками.
Будешь гладить ты мою попку,
Разрешать буду выпить стопку.
Не гляди ты так, что рогатая,