Хранители тайны

– Не виноват я ни в чём. Гражданин начальник, знать его не знаю.

– Андрей, займись, – капитан кивнул на Макара Федоровича, и услышал вопль пришедшей в себя Веры.

– Кирилл! – звала она мужа. – Кирилл!

Люська побежала в комнату. Капитан её окрикнул, но она не собиралась останавливаться. О каких разговорах сейчас может идти речь. В настоящий момент она должна быть рядом с Верой.

Но как бы того не хотелось, а отвечать на многочисленные вопросы всё равно пришлось. Когда Кирилла увезли, у Веры началась истерика. Ей сделали укол, снова положила на кровать, начали терзать вопросами.

– Кирилл не появлялся дома с пятницы, – говорила Вера, глядя в потолок. – Сегодня утром мы написали заявление. Вы можете это проверить. В час ночи мне позвонил Кирилл. Просил срочно приехать, мы с Люськой сразу же рванули сюда. Люська моя троюродная сестра.

– Я уже в курсе. Адрес вам назвал муж?

– Нет, я разговаривала…

– Со мной! Со мной она разговаривала, – в комнате появился Макар Федорович. – Гражданин начальник, ну выпил я вечером лишнего, так я ж ни в чём не виноват. Чего ж теперь мне под статью идти? Парень-то сам помер. Он отключился, а потом помер. Я здесь не при чём.

– Якубенко, мы это уже слышали. В отделении все запротоколируем, пока тебя никто ни в чем не обвиняет.

– Пока? А потом начнут? Я его впервые в жизни видел, товарищ начальник.

Лейтенант вывел Макара Федоровича из комнаты.

– Да, я с ним разговаривала, – подтвердила Вера. – Переписав адрес, попросила передать трубку Кириллу, но он потерял сознание. – Вера закрыла лицо руками. – Почему Кирилл потерял много крови?

– В него стреляли.

– Стреляли? Как стреляли?!

– Пуля попала в плечо, началось кровотечение. По словам врача, стреляли в вашего мужа дня три-четыре назад. Судя по всему, временами кровотечение прекращалось, затем открывалось снова. Он держался до последнего.

– Где машина Кирилла?

– Пока неизвестно.

– А пуля? Пуля прошла навылет или осталась в плече? – спросила Люська. – Ведь по ней можно определить…

– Уверяю вас, мы знаем свою работу, – перебил её капитан. – И ещё, я хотел бы переговорить с Верой Андреевной наедине.

Люська вышла. В коридоре стоял бледный Макар Федорович.

– На меня хотят труп повесить, – сообщил он ей. – Я их знаю, чтоб убийцу не искать, на Макара всех собак повесят. У!.. Ненавижу их!

– Якубенко! – в коридоре нарисовался лейтенант.

– Иду, товарищ начальник, я курнуть хотел. Нервишки разыгрались.

Домой вернулись в девять утра. Вера упала на кровать, плакала, потом уснула.

Три дня, она ходила, как сомнамбула, а после похорон сказала:

– Они не найдут убийцу Кирилла. Не найдут, Люсь, я чувствую.

Люська промолчала.

***

– Мишк, ты? – раздался из-за закрытой двери хмельной голос.

– Макар Федорович, откройте, у меня к вам дело.

Дверь скрипнула, в проеме показалась голова хозяина дома. Осмотрев Люську, Макар Федорович погрозил ей пальцем.

– Чего надо, кто такая?

– Я приезжала к вам несколько дней назад, ночью. Тогда в доме было много полиции и…

– Вспомнил! – перебил Якубенко. – Ты жена того парня. Его вдова!

– Нет, я сестра вдовы.

– Они из меня козла отпущения хотят сделать. Сегодня опять к себе вызывали. Я им так, мол, и так, ничего не знаю, а они на мозг давят. Психологическая атака, мать их! Но меня так просто не расколоть, до последнего стоять буду. Они как мозгуют, раз сидел, значит виновен. А я свой срок от звонка до звонка отмотал. Чистый на свободу вышел. Поняла, нет?

– Вы сидели?

– Сидел. Ну и что? По дурости замели, залезли с приятелем на хату одного ханурика, пошуровать там хотели. А этот гад с дачи раньше времени приехал. Семь лет дали. Он же оттуда, – Макар Федорович ткнул указательным пальцем в небо.

– Откуда?

– Пост занимает солидный. А ты говоришь. Нам максимум трёшка светила, а тут такое дело. Намотали соплей на кулак. А ты чего приехала?

– Поговорить с вами, – Люська достала из пакета бутылку коньяка. – Это вам.

Макар Федорович подарок оценил. Просияв, он посторонился и залебезил:

– В комнату ступай, я сейчас. На стул садись или с кресла шмотьё скинь и туда падай.

Люська решила брать быка за рога. Попросив Якубенко в подробностях рассказать о событиях ночи, когда у него в доме появился Кирилл, она села на колченогий стул.

– Выпил я в тот вечер, – пустился в воспоминания Макар Федорович. – Сначала с Мишкой, потом дома немного добавил. Разморило меня, спать захотелось. Обычно если в кровать пьяным лягу, просплю до самого утра, даже не сомневайся. А тогда лёг, кручусь-верчусь, заснуть не могу. Башка ещё загудела, в комнате жарко. Ворочаюсь, ругаюсь, и вдруг кто-то в дверь стучит. Думал, Мишка приперся, встал, открыл, а там парень еле живой стоит. У меня в коридоре свет слабый, не видно ничего, я сначала не понял, что он в крови. В плечо его толкнул, а он хрясь – прямо на пол. Ёлки-палки, думаю, атас, что за парень, откуда он взялся. – Макар Федорович посмотрел на коньяк. – Глоточек бы сделать, горло смочить.

– Позже смочите, продолжайте.

– Ну, значит, спать я лёг, а мне, блин, не спится.

– Подождите, как спать? Вы же уже Кириллу дверь открыли.

Якубенко вытаращил глаза.