Хранители тайны

В квартире она первым делом прошла в ванную, включила холодную воду, долго умывала раскрасневшееся лицо. Перед глазами упорно стоял образ девочки в белом платье, белых носочках и красных сандалиях.

Через полчаса на домашний телефон позвонил обеспокоенный Сашка. Он спрашивал, почему их разговор внезапно прервался, и почему Настя недоступна.

– Саш, приезжай! Надо увидеться.

– Сегодня никак, – ответил Сашка. – На работе зашиваюсь. Увидимся завтра вечером. Зая, я тебя люблю. А ты меня?

Настя бросила трубку.

– Иди ты со своей любовью! Тебя никогда нет рядом, когда ты мне нужен.

Без четверти двенадцать телефон разразился очередным звонком. Полагая, что звонит Сашка, Настя сняла трубку и грубо проговорила:

– Слушаю.

На том конце повисла пауза, потом раздался чёткий детский голосок:

– Раз, два, три, четыре, пять! Я иду тебя искать!

Настя вскрикнула, отшвырнула трубку в сторону.

Ровно через три минуты позвонили в дверь. Спросив, кто пожаловал в столь поздний час – глазка у Насти не было – она услышала всё тот же голосок:

– Я иду тебя искать! Раз, два, три, четыре, пять!..

***

– Мне двадцать два года! – кричала Вера, наплевав, что стоит у открытого окна и её крики слышны на улице. – Я хочу стабильности, надоело жить, как на вулкане, ты понимаешь, что терпение может лопнуть?

Кирилл оставался спокойным. Он ждал, когда успокоится Вера, но, похоже, сегодня жена разбушевалась не на шутку. Зря всё-таки он сказал ей об уходе с работы, надо было дотянуть с признанием до воскресенья, по крайней мере, Кирилл смог бы спокойно провести выходные дни. Язык мой – враг мой, думал Кирилл, глядя, как взбешённая Вера мечется по кухне в поисках турки.

– Ты говорила, что не будешь больше пить кофе. Столько денег за отбеливание зубов отдали.

– А не пошёл бы ты! С тобой не только кофе пить начнёшь, ты покойника до срыва доведёшь. Смешно, да? А на что мы будем жить, на что жратву покупать, за квартиру чем платить? Ты об этом думал, когда с работы увольнялся?

– На карточке деньги есть, – осторожно заметил Кирилл.

Вера сверкнула глазами, отвернулась к окну, Кирилл заметил, у жены задрожали плечи. Про карточку говорить не следовало, опять язык его подвёл. Полтора года они с Верой копили деньги на машину. Верочка мечтала оказаться за рулём собственной иномарки, и Кирилл клятвенно пообещал, что к Новому году подарит жене машину. Разумеется, не новую и не дорогую – денег было не так много – но вполне приличную.

Кто ж тогда знал, что за эти полтора года Кирилл сменит три места. Нет, он не лентяй, мечущийся в поисках лучшей доли, но ему хотелось получать за свою работу приличные деньги. Деньги, на которые можно нормально жить, а не существовать от зарплаты к зарплате. Деньги, на которые можно ездить отдыхать, покупать себе и жене хорошую одежду, не задумываясь над тем, что они будут есть завтра на обед и сегодня на ужин.

– Вер, прости, – Кирилл обнял жену за плечи и коснулся губами её макушки. – Забудь про карточку, снимать деньги не будем, я что-нибудь придумаю. Дай мне пару недель, и я найду новую работу.

– Кирилл, не надо делать мне одолжений. Ты всегда ухитряешься всё повернуть так, что в итоге я выгляжу стервозиной.

– Иногда ты перегибаешь палку.

– Мы семья! – Вера отстранилась. – Я это понимаю, а ты – нет.

– Я тоже понимаю.

– Тогда почему каждый раз заставляешь меня чувствовать себя пустым местом? Ты со мной не считаешься, захотел – уволился, захотел – снял деньги. Я уже никто и звать меня никак.

– Не утрируй.

– А кто утрирует? Вспомни, свои обещания, ты хотя бы одно из них выполнил? У нас как не было денег, так и нет. Посмотри на других, они их лопатой гребут.

– Предлагаешь мне воровать?

– Воруют не все.

– Те, о ком говоришь ты – воруют.

Вера психанула.

– Я не могу с тобой разговаривать, это бесполезно. Что мне надо сделать, чтобы ты наконец понял, я хочу пойти туда, куда мне хочется, и купить то, что нравится.

– Может, слишком многого хочешь? – вспылил Кирилл. – Насмотрелась на подружек и самой захотелось богатенькой стать? Что, неправду говорю? Только неувязочка одна есть, твои дорогие подруги выскочили замуж за старых уродов с деньгами, а тебя угораздило за меня выйти. Они теперь жируют, а ты, бедняжка, вынуждена жить на грани нищеты. Ты ж шмотьё не в бутиках покупаешь, значит, ты нищая, по их меркам. Но выход всегда есть. Не нравится – вперёд! Никто не держит.

– Соображаешь, что говоришь?

– Я соображаю, а ты иногда соображаешь туго, оттого и тормозишь. Чего ты от меня хочешь, я не стану Ротшильдом, у меня не будет миллионов, принимай меня таким, какой есть. Наслушалась красивых сказок про принцев, ну, иди, ищи их, как найдёшь, свистни.

Вера выбежала из кухни.

– Поплачь-поплачь, – буркнул Кирилл, направляясь к входной двери. – Надоело твои истерики терпеть.

На улице Кирилл остановился, размышляя, куда податься. Возвращаться домой не хотелось, во всяком случае, сегодня. А где можно провести ночь? Точно – у Лёвки.

Сев в машину Кирилл достал телефон и набрал номер приятеля.

– У тебя ночь перекантоваться можно? – без предисловий спросил Кирилл.

– Не вопрос, – ответил Лёвка.

– Тогда я к тебе. Жди.

Коснувшись руля, Кирилл заметил на левом рукаве солнечного зайчика. Повернул голову, осмотрелся.

Возле подъезда на скамейке сидела девочка в белом платье. В одной руке она держала красную гвоздику, в другой – маленькое круглое зеркальце. Девочка смотрела на Кирилла, продолжая играть солнечным зайчиком.

Кирилл открыл дверцу. Ребёнок сразу же вскочил со скамьи и засмеялся.

– Раз, два, три, четыре, пять! – кричала сквозь смех девочка. – Я иду тебя искать!

После этого она забежала в открытую дверь и скрылась в подъезде. Кирилл ринулся за ней следом. Возле лифта он остановился, прислушался. Лифт поднимался наверх. Перескакивая через две ступеньки, он добежал до шестого этажа и увидел открывающиеся створки лифта. В кабине было пусто.

На первом этаже из-под лестницы выбежала девочка. Оказавшись на улице, она подошла к машине Кирилла, положила на капот красную гвоздику и тихо сказала: