Око Мораны

– Добре, воевода!

В дружине княжьей, и в сотне у Волка в особенности, бойцы ладны были. В сече каждый из них десятка стоил! Куда там каким-то степным варнакам с ними тягаться… Разъехались, будто сами по себе, две пустых телеги в разные стороны, пропуская внутрь лагеря скачущих во весь опор татей. Хазары сналёту и не поняли, что оказались в ловушке русичей. Они ожидали увидеть полупьяных и заспанных русских купцов, бестолково бегающих туда-сюда в одном исподнем, а вышло, что их с трёх сторон окружили изготовленные к бою ратники в доспехах и при оружии, готовые изрубить их в капусту по первому взмаху меча воеводы. Остался свободным лишь спуск к реке – каменистый крутояр, с которого упасть и сломать себе шею было легче лёгкого. Остановили хазары коней, затоптались бестолково на месте, не решаясь броситься на русичей. Уж слишком разительно отличалась суровая правда реальности от их ожиданий. Волк легонько хлопнул по крутой шее своего Буяна, и подъехал ближе к ворогам:

– Оружие наземь, тати, и оставлю вас в живых! Живо велю!

Несколько самых отчаянных разбойников с воплями всё же бросились вниз с кручи, предпочтя смерть рабству, а остальные послушно спешились с коней и сложили свои мечи, луки и копья. Ёрш насчитал без малого четыре десятка полоняников, и воевода остался вельми доволен. У русичей не было даже ни единого раненого! Толмач Барсук выведал у пленных хазар, что они знали о готовящемся походе на Русь, но то были жалкие крохи каких-то обрывочных слухов, и отсюда Волк сделал вывод, что войне быть ещё не скоро. Тем не менее, он всё поторапливал свой обоз скорее добраться до Итиля и попасть на приём к Отемиш-хану. И той спешке были две причины: уж слишком надоело ему унылое однообразие степных пейзажей и дикая августовская жара. Справедливости ради надо сказать, что и во граде Итиле жара была ничуть не меньше, но там хотя бы можно было надёжно укрыться от палящих лучей солнца, и под каменными сводами обрести желанную тень! Постоялый двор, на котором расположились русичи, находился неподалеку от ханского дворца, и уже утром следующего дня Волк в сопровождении Ерша и толмача Барсука отправился хлопотать об аудиенции у хазарского кагана. Хан Отемиш, увидав подарок русского князя Велибора, состоявший из небольшого оковца серебра, двух дубовых бочонков светлого липового мёда и большой связки отменных лисьих мехов, был изрядно польщён, стал любезным и милостивым! Он повелел отвести купцам-русам лучшие места на самом крупном городском базаре, а вечером пригласил их к себе на пир, который тотчас же решил устроить в честь приезда столь дорогих и щедрых гостей. Этому самому приглашению на ханский пир Волк обрадовался больше всего: ведь всем известно, как доброе винцо умеет языки развязывать. А ему, княжьему лазутчику, токмо того и надобно! Отрядив торговать на базаре трёх мелких тиунов, воевода в тонком заморском халате возлежал на невысоком диване, искусно установленном в самом прохладном, с ветерком, местечке лучших хором, отведённых хозяином постоялого двора Санджибом за малую толику княжьего серебра. В ожидании назначенного вечернего часа Волк лениво кушал свежие фрукты с большого глиняного блюда, стоявшего перед ним на низеньком столике, и запивал их виноградным соком.

– Желан! – тихий девичий голос позвал его по имени, данному матушкой и батюшкой во младенчестве, и ныне почти забытому. Волк мгновенно вскочил с дивана, как подброшенный пружиной, и уже с мечом в руке. Многолетняя боевая привычка не подвела. Он во все глаза теперь озирался по сторонам, готовый отразить нападение ворога, но нападать на него никто не спешил. Наоборот, послышалось тихое едва слышное хихиканье, и из-за колонны вышла невысокая девушка, закутанная в очень лёгкую, почти невесомую на вид накидку.

– Здравствуй, Желан, суженый мой! – сказала она на ломаном русском языке и мягко, застенчиво улыбнулась воеводе…

7 глава

– Хиба?! Это ты? Ты как здесь оказалась? – воскликнул удивлённый Волк – и откуда ты знаешь моё первое имя?

– Не удивляйся, Желан, мне многое известно – девушка прошла и села на диван, на котором только что возлежал воевода – присядь, нам надо поговорить!

Волк спрятал меч и послушно присел рядом. Он уловил тонкий аромат её восточных духов и рассмотрел свою гостью. Девушку без преувеличения можно было назвать красивой, и то, как она говорила по-русски, смешно ломая язык, показалось ему очаровательным. А Хиба как будто услышала его мысли, и снова улыбнулась:

– Милый, я быстро выучу твой язык, и ты не будешь смеяться надо мной!

– И в мыслях не было смеяться – честно признался Волк – но как ты узнала, что у нас с тобой одна судьба? И… и вообще, мне было велено украсть тебя и привезти на Русь. Добром-то ведь твой батюшка-нойон тебя не отдаст? Верно сие?

– Мой дар целительницы, о котором ты знаешь, не единственный! Ещё я могу зрить будущее и ведать судьбы людей, как и свою собственную. Моё предначертание, судьба и моя жизнь связаны с тобой и с Русью. А вчера ко мне приходил Троян, и мы с ним долго разговаривали. Вот поэтому я сейчас здесь – молвила девушка.

– Чудеса, да и только! Но ведь тебя же будут искать, и нойон Бухсор наверняка не пожелает, чтобы его дочь уехала жить на Русь? – молвил Волк.

– С батюшкою я сама разберусь. Он узнает о том, что поход, который задумал жадный Отемиш-хан, станет гибельным для хазар, и до последнего будет выступать против него. Но супротив ханской воли идти – головы не сносить, и батюшка поведёт хазарские полки в дальний путь. Из того похода немногие вернутся домой. Богиня Морана получит огромную жертву… – печально склонив голову, молвила Хиба.

– И это тебе известно, Хиба! А когда же ждать нам гостей незваных на Русь? И сколь велико будет войско хазар? – спросил Волк.

– Следующей весной поднимется Степь и двинется на русичей. Много будет хазар, и к ним другие народы примкнут, но Русь выстоит! А следующим летом у нас с тобой появится наш первенец, малыш. И его ждёт судьба настоящего багатура-русича! – чуть смущённо улыбнулась девушка.

Неожиданно для себя смутился и бравый воевода Волк. Он всё ещё не до конца поверил, что такое вообще возможно: всё зрить и ведать наперёд! Ай, да Троян! Нашёл ему суженую!

– Богиня Морана полюбила тебя, Желан! Конечно, она сильная соперница, но, я думаю, что мы сумеем с ней договориться. Только не спрашивай меня, милый, как это будет. Не серчай, я тебе никогда этого не скажу – тихо, но твёрдо сказала Хиба.

– Хиба, Морана хоть и богиня, но она не может быть мне женой – молвил Волк – и любви в моём сердце к ней нет!

– Верно. Но она жаждет обладать тобой. Вон, и камушек свой тебе подарила, ты его на груди носишь. Просто так она бы с этим амулетом никогда не рассталась. Око Мораны! С его помощью она могла видеть всё, что захочет, на многие-многие вёрсты вдали, и ещё много чего делать. Но она отдала его тебе, чтобы показать свою особую милость, свою любовь и защиту! – сказала Хиба.

– Мне предивно сие, и божий промысел я не ведаю, но поверю тебе, моя суженая – молвил Волк – скажи, что ждёт меня на пиру у хана Отемиша?

– Там тебя будут выспрашивать про Русь. Велика ли мощь и сила её, чем богата земля ваша – отвечала девушка – не опасайся, сегодня ты почётный гость хана, и никакой угрозы я не вижу.

– Эх! Да я бы хоть сейчас домой на Русь поехал. Всё проведал, справу княжью исполнил, да и Троянову справу тоже. Ну его, этот ханский пир! – махнул рукой Волк.

– Поедем вместе, милый! – улыбнулась Хиба – но не сейчас. Поживи в Итиле седьмицу, распродай все товары, купи для князя русичей чудес восточных, да и поедем!

Отшумел ханский пир, на который Волк, Ёрш и толмач Барсук притащили для хана Отемиша ещё один дар – бочонок хмельного стоялого мёда из княжьего погребка Велибора, чем привели кагана в полное умиление! А когда тот распробовал подарок на вкус, то велел немедленно подарить всем троим русичам по серебряной чаше, украшенной самоцветными каменьями. Принимая столь щедрый подарок, русичи, благодаря за честь, поклонились хану. Хиба оказалась права, все расспросы хана и его приближённых вельмож были про Русь, её силу и богатства. Волк в своих рассказах слегка приукрасил реальность о дружбе и взаимовыручке русских княжеств, но в целом не погрешил против истины, сказав, что главное богатство и сила Руси – в её народе, в вере и силе духа всех русичей от простолюдина до кровей княжеских. Оттого русские воины сильны и могучи, и в сече нет им равных, когда стоят они за землю свою! Узрел Волк, что слова его произвели впечатление на нойонов хазарских, однако коварный огонёк алчности в их глазах потушить не смогли. "Бысть походу хазарску на Русь" – подумал воевода – "верно суженая предсказала…". Его боевое чутье не могли обмануть ни льстивые речи хазар, ни уважение напоказ…

8 глава

Когда Волк пошёл сватать Хибу к её батюшке, хазарскому нойону Бухсору, то честно сказал ему, что он не купец, а княжий воевода русичей. Нойон даже обрадовался, и не стал препятствовать тому, чтобы его дочь Хиба уехала жить на Русь и стала женой русского боярина. Он почёл Волка равным себе по статусу и благословил брак! Волк терялся в догадках: то ли Хиба постаралась с уговорами, то ли кожаная калита Волкова серебреца сделала своё дело, но только будущий тесть нисколько не упирался, и даже более того, выделил три сотни конных нукеров для сопровождения и охраны купеческого обоза до границ Руси! На расспросы Волка откуда взялась такая сговорчивость у грозного хазарского воеводы, Хиба только посмеивалась и лукаво подмигивала суженому тёмно-карим глазом:

– Он воин и ты воин. Вот это ему и понравилось!

Но, конечно, не только это сыграло свою роль в удачном волковом сватовстве. Старый нойон поверил в мрачное пророчество дочери о будущем хазарском походе на Русь, хотя никому ни слова об этом не сказал. Уже значительно позже, когда Отемиш-хан повелел Степи собирать полки, Бухсор попробовал отговорить его, но, как и предсказала Хиба, всё было тщетно. Ослеплённые жадностью хан и вельможи и слышать ничего не хотели о том, что сложат в этом походе свои буйны головы. Обратная дорога прошла скоро и без приключений. Известно, что путь домой всегда кажется короче, чем из дому! Князь Велибор, выслушав Волка о сроках нападения хазар, успокоился. Времени у русичей подготовиться к войне было более, чем достаточно. Поскакали гонцы в соседние княжества, тиуны-казначеи принялись готовить рати и ополчение – застучали молоты в кузницах, рожью, пшеницей да овсом полнились закрома, запасали сено и солому. Воеводам было велено дружинных новоуков обучать делу ратному, да с ополчением заниматься. Волк, приняв дела от Ратмира и став главным княжьим воеводой, домой приходил только ночевать, и Хиба покорно ждала своего любимого. И ведь ни за что не успокоится, пока ужином не покормит! Тихая да ласковая, а на своём настоять умела! А воевода никогда и не спорил с женой – обнимет, поцелует, да ласковым словом одарит, Хиба сразу улыбкой в ответ и расцветёт! Занималась она и целительством, и настолько хорошо, что очень скоро добрая её слава вышла далеко за границы княжества Велибора. Троян был доволен: славную помощницу обрёл! Лишь Морана кусала себе локотки, не зная, как ей добраться до Волка, чтобы прибрать его к рукам, к себе на службу. И тем самым заманить его в свои сладкие сети. Но она теперь побаивалась разозлить Трояна, да и Пряжу Судьбы, сплетённую Макошью и завершённую Долей в ладный, ровный клубок, нарушать ей было также не с руки. Не радовала Богиню Смерти даже приближавшаяся война русичей с хазарами, обещавшая ей тысячи жертв с обеих сторон, вот насколько сильна оказалась её страсть к простому смертному! Из её головы никак не уходила бредовая мысль о том, что будь она обычной девчонкой, человеком, то шансы заполучить Волка были бы выше. И всё же Морана верила в свою счастливую звезду, в то, что ей предоставится случай добиться горячо желаемого. И такой случай действительно предоставился, но об этом мы узнаем несколько позже. Миновала дождливая осень, за ней снежная и морозная зима. С первым весенним теплом и таяньем снега, у границ Порубежья Руси стали вольготно разгуливать сторожевые сотни степняков, руша, грабя и сжигая деревни и уводя русский полон в чужедальнюю сторонушку. Земледельцы-русичи снялись с насиженных мест и подались под руку Велибора, под защиту крепких стен его городищ. Каган Отемиш не спешил. Он дожидался подхода всех народов и племён, которым повелел отрядить свои полки в его огромное войско. Придёт брезень-апрель, и Русь падёт к его ногам, и навсегда покорится его воле. Правда, он обещал своему углану Бухсору, что не тронет его зятя и дочь, оставив их в живых, но ведь было бы сказано, а забыть недолго! А впрочем, верблюдов пасти они вполне сгодятся. Вместе с папашей и тестем, который с возрастом, похоже, растерял остатки разума, ратного чутья и своего знаменитого боевого духа! Так или примерно так думал хан Отемиш, глядя на хмурое лицо своего верного нойона Бухсора, командовавшего его войском. Для себя хан решил, что поход на Русь в любом случае станет последним для его старого и в прошлом прославленного в боях полководца-углана. И в чём-то Отемиш-хан оказался прав, война с Русью действительно стала последней для нойона Бухсора, но совсем по иной причине! Князь Велибор отдавал последние распоряжения тиунам и воеводам. Большое войско русичей плотным кольцом расположилось вокруг его стольного града. Палатки и шатры раскинулись едва не до горизонта, а к нему на подмогу подходили всё новые и новые отряды ополчения и дружинные сотни из других русских княжеств. Велибору ежедневно доводили о кровавых стычках между русскими и хазарскими сторожевиками. Князю и воеводам осталось лишь выбрать подходящее место для решающего сражения с ворогом…

9 глава

Нойон Бухсор, старый воин, который верил в пророчество своей дочери Хибы, и поэтому до последнего был против похода на Русь, навлёк на себя немилость своего хана. Ныне все былые заслуги не в счёт! Он понимал это, и чувствовал, что выход у него есть только один – сложить голову на поле боя. Бухсор и предложил Отемишу, что поведёт передовые полки хазар в атаку на русов. Хан не возразил. Рати сошлись в нешироком поле, по обеим краям окружённом лесом и заросшими деревьями глубокими оврагами. Ни русичи, ни хазары не могли здесь разместить к сече все имеющиеся у них силы. Не хватило места! И тут же небо потемнело от густой тучи тысяч стрел, пущенных с обеих сторон. Бухсор выхватил меч, вскинул вверх, и с гортанным боевым криком ринулся вперёд, увлекая за собой степную пешую рать к стройным рядам русских, мгновенно ощетинившихся копьями. Лёгкая пехота хазар накатилась лихой волной и разбилась о русские червлёные щиты, отбегая с потерями, чтобы тут же броситься вновь. Бухсор, мчавшийся на коне впереди всех, единственный сумел проскочить первый ряд русичей и получил добрый удар копьём в колонтарь. Броня выдержала, но сам он не смог усидеть в седле и упал наземь. При попытке подняться на ноги, на шлем нойона обрушился русский меч. Искры из глаз, сознание разом померкло, и Бухсор будто провалился в спасительную тьму. Хан Отемиш, с интересом наблюдавший за первой атакой своего войска, был удовлетворён участью, постигшей его главного углана. По его тонким губам зазмеилась ехидная усмешка: