Избранное

Они без налички,
Пивною рекламой,
Себя перегрев.
Вокзалы, подвалы,
И тьма переходов,
Скамейки аллей,
Милицейский загон,
Для наших детей
От огромных доходов
Прописан в России
Лояльный закон.
Тасуются дети
По грязным базарам,
Не евши, не спавши,
С глазами совы,
Кто моет машины
Разъевшимся барам,
Кто ящики грузит
Во чрево Москвы.
Москва – не детсад
И не Дом пионеров,
Москва – мегополис,
Москва – высота!
В ней к Богу зовёт
По велению мэра
Огромнейший монстр —
Спаситель Христа.

1996 г.

«О, свежа моя память, свежа…»

О, свежа моя память, свежа,
Оттого мне сегодня так больно.
Пролегла отчужденья межа
По России моей хлебосольной.

По России, где тысячи вёрст
Растянулись от края до края.
Не поднять нам ни праздничный тост,
Не проститься, когда умираем.

Остаётся от родственных уз
Только льготный, ночной, по дешёвке,
Как хрусталик от порванных бус,
Новогодний звоночек в хрущёвке.

1 января 1999 г.

«Я всё переживу…»

Я всё переживу:
Забывчивость родни,
Предательство друзей,
Обиды одиночества.
Я смерть не позову,
Хотя считаю дни,
И я не стану злей,
Хотя порой так хочется.
Зачем повсюду зло,
Не в меру чистоган,
Побольше бы урвать
Богатства и свободы,
Бить доллару челом
И класть в постель наган,
От скуки пировать
До тошноты, до рвоты?
Но в том ли жизни суть
Иль в том её величье,
Чтоб пакостить и жрать,
Всё под себя гребя,
Выпячивая грудь,
Где неуёмность бычья
Способна всех предать,
Чтоб выпятить себя?
Нет, то не для меня,
Я знаю чувство нормы:
Достаток нужен мне,
Чтоб свой устроить быт,
Но рядом есть свинья,
Всегда ей мало корма,
Так хочется свинье
Ещё жирнее быть.

2000 г.

«Покорствуя, ты строил жизнь свою…»

Покорствуя, ты строил жизнь свою,
Просил богов, чтоб были благосклонны,
Подобострастно, как ползущий вьюн
Их мраморные обвивал колонны.
Ты умолял их отпустить грехи
И никогда не крыл всевышних матом,
Писал им оды, посвящал стихи,
Но оставался в их глазах приматом.
Трудился ты, как проклятый Сизиф,
Чтоб только угодить всевышней власти,
И падалью питался ты, как гриф,
А всё считал, что поглощаешь сласти.