– Я помню, но нужно же отметить мой переезд. Пойдем, вместе поедим и, может быть, даже немного поиграем, – сказала Мия и пошла в комнату. – Не забудь помыть посуду.
В раковине уже были кружка с вилкой внутри и тарелка. Игнат встал из-за стола и, резко опустив голову, громко выдохнул: «И этот человек собрался жить один».
– Один готовит, другой моет. Золотое правило, – тихо прошептала Мия, всё равно немного напугав брата.
– Да, вот только, тут всё уже присохло к тарелке, – недовольно ответил Игнат и открыл кран.
– И чем больше ты болтаешь, тем хуже становится твоё положение. Обниматься меньше надо было со своим Автобусом, – злодейским смехом посмеялась Мия, и её голова, выглядывавшая из-за угла, исчезла так же незаметно, как и появилась. – Я пока включу компьютер, доедай и приходи.
2. Честный лжец
Четверг 7:30
Темно. И так хорошо, спокойно…
– Мия, уже половина восьмого. Вставай, а то опоздаешь.
Вспышка света: мама открыла шторы.
Мия недовольно перевернулась на другой бок и, не открывая глаза, негромко протянула: «А по… му ты раньш… не разбудила (она прерывалась на небольшие зевки), я же теперь и вправду опозда… ю».
Девушка вовремя вспомнила, что под подушкой лежала обёртка из-под шоколадки, и постаралась замереть, чтобы треск фольги не выдал вчерашнее веселье.
Торопящаяся на работу мама хлопнула дверцей шкафа и уже громче повторила на ходу: «Я тебя уже несколько раз будила. Давай, вставай!»
Для начала Мия решила немного потянуться, чтобы чуть дальше отогнать от себя сонливость, и подумала: «Как же это ты меня каждый раз так будешь, что я не просыпаюсь. Да ещё и не помню обо всех твоих неудачных попытках».
Устрашающий храп с нижнего яруса кровати резко оборвал нить по-утреннему лёгких рассуждений девушки. Но это даже немного приободрило её: брат вообще всё ещё спит.
«Обычно ты не храпишь. Видимо, вчера слишком долго простоял на улице со своей Ритой и теперь простыл. А вы говорите, романтика!» – Мия легла на живот и попыталась подняться, считая до десяти, словно она была на ринге.
Дверь в комнату снова резко открылась, и на Игната, который лежал с приоткрытым ртом, как хомячок, упал яркий свет из коридора.
– У вас мусор есть? Если да, то давайте сюда, – папа заглянул внутрь, держась за дверную ручку. Он уже надел шапку, что говорило о готовности уйти прямо сейчас.
– Нет, ничего, – Мия быстро спустилась по пятиступенчатой лестнице, чтобы успеть обнять папу. – У нас всё чисто.
Хотя по лицу девушки ничего нельзя было сказать, на самом деле она подмигнула своему отражению в зеркале и прямо сейчас, пока папа быстро обстукивал карманы, чтобы удостовериться, что проездной, паспорт и кошелёк на месте, мысленно стала перебирать все те места, где были спрятаны: во-первых, две обёртки от гамбургеров, во-вторых, две обёртки из-под шоколадок, в-третьих – всё то, что было спрятано ещё до вчерашних посиделок.
Дождавшись окончания предвыходного ритуала самообстукивания, Мия приподняла правую руку, чтобы обняться.
– Не так, давай левую, чтобы сердце к сердцу. Вот, молодчинка. Хорошего дня, аккуратнее на улице, – папа поцеловал дочку в лоб и, аккуратно открыв когда-то самостоятельно установленную дверь, ушел.
Пока Мия шла по коридору в ванную комнату, сзади раздалось несколько щелчков закрывающегося замка.
***
– Мия, я побежала, завтрак на столе.
Мия почистила зубы и теперь принялась расчёсывать волосы, смотря в зеркало на себя, уставшую уже в самом начале дня. Не прерывая попытки сладить с утренним гнездом на голове, она улыбнулась на прощание отражению матери и тут же добавила: «Я уже вряд ли успею, но кофе выпью».
– Ну смотри, как знаешь. Пока, – сказала мама и помахала рукой.
– Хорошего дня, мам, – немного нараспев проговорила Мия, стараясь пригладить бунтарский волосок, который всё никак не хотел стать частью стильной, но не вычурной причёски.
Услышав, что Игнат встал с кровати и, попрощавшись с мамой, закрыл за ней дверь, Мия вздохнула: «Да кого я обманываю». Она открыла кран и подставила две ладони, положенные одна на другую, под тёплую воду среднего напора. Самодельный ковшик тут же наполнился, и Мия вылила воду себе на голову.
– Секреты современной укладки? – иронично спросил Игнат и стал выдавливать пасту на щётку. – Повезло же парням, что они не видят, как вы готовитесь выйти в свет.
– Для начала, это удобно. А вообще, ты бы не особо-то возникал. Или мама в курсе о прогуле? – Мия сняла браслет, похожий на провод старых домашних телефонов, с руки и решила просто собрать волосы в импровизированный хвостик.
– Ты это о чём? – спросил брат, который и так знал ответ на свой же вопрос.
– Когда ты идёшь в школу, то железно просыпаешься в шесть часов сорок пять минут по нашему времени, – Мия указала пальцем на невидимые часы на левой руке, – а сейчас так спокоен – сразу видно, что никуда не спешишь.
– А может мне ко второму сегодня? – ну а что, вдруг сработает.
– Я видела твоё расписание (нет, не видела), так что шах и мат, – ответила Мия и положила руку на плечо брата, довольно рассматривая в зеркале результат своих стараний. – Главное, чтоб это не было связано с Викой.
– Я понимаю, что ты специально называешь не её имя. Нет, я просто хочу позаниматься дома. От этого гораздо больше пользы, чем от глупых разговоров на последней парте о том, как же всё достало и как бы поскорее свалить. И вообще, я могу сказать, что это из-за тебя поздно лёг и не выспался, – Игнат размахивал зубной щёткой, словно был дирижёром без оркестра.
– Но тогда ко дну пойдут оба, только я буду выглядеть любящей сестрой, а ты – стукачом-братом, – Мия с победным оскалом взъерошила волосы брата и вышла.
Игнат стал наконец чистить зубы и недовольно промычал ей вслед что-то вроде: «Эй, а если я тебе так?»
Мия быстро выпила остывший в самый раз кофе и, вытерев молочные усы, поставила кружку в раковину: ей предстояло собрать все улики вчерашней вечеринки в один пакет, чтобы сразу же от них избавиться по пути на станцию, так что посуда оставалась на Игната.
Когда брат расставил руки, выражая недовольство, Мия только бросила, быстро обходя его в дверном проёме: «Ты всё равно сегодня дома».
***
Ещё учась в университете, Мия отметила для себя одну особенность в расписании поездов: иногда всего каких-то пять минут могли решить, сможешь ли ты сесть у окна или будешь ехать в забитом вагоне без возможности ухватиться хоть за один поручень, лишь бы не упасть. Хотя, конечно, во втором случае ты и не упадёшь – все слишком близко друг к другу как пространственно, так и по настроению «утренней мрачности».
Редко можно встретить кого-то, кто едет на работу с улыбкой на лице. Такие люди не заряжают бодростью и позитивом, а только раздражают: «Чему ты лыбишься? Небось, выспался да, засранец? Мы ж на работу едем, а не в парк аттракционов!»
В общем, Мия уже сидела у окна и улыбалась незнакомым людям, которые стояли на платформе: они не успели сесть в вагон и были вынуждены ждать следующий поезд. Девушка слушала музыку и отсчитывала станции, чтобы встать поближе к дверям за одну до нужной ей «Большой стадионной».
Мия всегда носила с собой книгу, чтобы «почитать, пока едет», и никогда её не читала: иногда, потому что было неудобно, а, порой, и просто потому что не хотелось, как сейчас, например. В этот момент её сердце требовало плавной и негромкой музыки, чтобы можно было спокойно смотреть в окно на уже детально изученные пейзажи. У Мии даже был специальный плей-лист, который она почему-то назвала «Мысль». Наверное, именно такие песни позволяли ей сосредоточиться на своих мыслях и спланировать предстоящую работу. Да, о работе девушка думала постоянно, иногда просто прокручивая план на день раз за разом, когда не оставалось задач, для которых нужно было придумать решение.
***
Выйдя из поезда, Мия быстро спустилась по высоким ступеням эскалатора и вышла из холла с прозрачными стенами на оживлённую улицу.
Как и всегда, улица разделилась на два потока людей: кто-то шёл со станции МЦК к метро, а другие – наоборот.
Немного вдалеке Мия увидела знакомый капюшон. Это точно должна была быть Олеся, с которой они вместе работали.
Мия ускорилась и резко набросилась на подругу.