Золото партии: семейная комедия

ВЕНЯ(растерянно). Вы не спите?

БАРАБАШ. Я всегда только одним глазом сплю. Привычка. С фронта.

ВЕНЯ. Когда забили?

БАРАБАШ. С вечера. Как ты залез, так сразу и заколотили.

ВЕНЯ. Зачем?

БАРАБАШ. Боятся.

ВЕНЯ. Кого?

БАРАБАШ. Вкладчиков, наверное.

ВЕНЯ. Если народ восстанет, им ничто не поможет.

БАРАБАШ. Ну и поднимай, парень, народ! Чего чешетесь?

ВЕНЯ. Денег, дедушка, нет. Революция – дело недешевое.

БАРАБАШ. Кредит возьмите!

ВЕНЯ. Думали. Машка обещала у отца попросить.

БАРАБАШ. Не даст.

ВЕНЯ. Почему?

БАРАБАШ. Профукал. Да и жадный он. С детства. Бывало, принесешь ему из спецбуфета эклер. «Марлик, дай откусить папе!» – «Не дам! Мое!» – «Как не стыдно, говорю, мы тебя в честь Маркса и Ленина назвали». – «Все равно не дам!» Но деньги в революции – дело второе. Программа-то у вас есть?

ВЕНЯ. Обдумываем.

БАРАБАШ. Тебя как звать-то?

ВЕНЯ. А вас?

БАРАБАШ. Петром Лукичом с утра был.

ВЕНЯ. Я – Веня.

БАРАБАШ. Вениамин, стало быть. А фамилия твоя как?

ВЕНЯ. Это неважно. У меня подпольный ник.

БАРАБАШ. Из евреев, стало быть…

ВЕНЯ(гордо). Это плохо?

БАРАБАШ. Это хорошо. Революция без евреев – как тесто без дрожжей. Главное – не переборщить. Ну и какая же у тебя подпольная кличка?

ВЕНЯ(гордо). Че-ге-ва-ров.

БАРАБАШ. Ишь ты! Знавал я товарища Че, знавал…

ВЕНЯ. Врете!

БАРАБАШ. Да что ж такое! Опять вру? В одна тысяча девятьсот шестьдесят втором году министр промышленности Острова свободы товарищ Че Гевара прилетал в СССР на переговоры по сахару. Я ему прямо сказал, как коммунист коммунисту: ваш тростниковый по сравнению с нашим из бурака – дерьмо собачье. Ох и орал же на меня потом Хрущ…

ВЕНЯ. Какой сахар, какой бурак? Че Гевара – великий революционер!

БАРАБАШ. Люди, Веня, после революции тоже кушать хотят. Даже сильнее, чем до революции. Или тебе плевать на народ? А ты, собственно, парень, из каковских будешь?

ВЕНЯ. Я? Мы правый фланг леворадикального центра.

БАРАБАШ. Как ты сказал? (Разводит руками.) Не понимаю. Партия должна быть одна, иначе сам запутаешься и народ с толку собьешь. Короче, с коммунистами у вас есть контакт?

ВЕНЯ. Нет! Мы гораздо левее.

БАРАБАШ. Не левее надо быть, а умнее. Одни не потянете. Когда к Машке снова полезешь, валяй через мою комнату, заодно платформы сблизим. И веник какой-нибудь захвати! Революция революцией, а девки цветы любят.

ВЕНЯ. Хорошо, Петр Лукич. (Хочет уйти.)

БАРАБАШ. Стой! Вы расписанные с ней?

ВЕНЯ. Нет еще…

БАРАБАШ. Плохо! Пока вхолостую балуешься, можно и так – шатуном. А пузо надо регистрировать. Понял?

ВЕНЯ. Понял.

Открывает окно, встает на подоконник.

БАРАБАШ. Не простудись!

ВЕНЯ(исчезая). Там тепло!

БАРАБАШ(оставшись один). Ну что за февраль? Плюс пять. Тьфу! Вот при нас зима была так зима! Настоящая. Как жахнет минус тридцать…

Оксана возвращается с рюмочкой.

ОКСАНА. Закройте окно – простудитесь!

БАРАБАШ. Тебя за смертью посылать.

ОКСАНА. Еле нашла. А что вы там про зиму сказали?

БАРАБАШ. Говорю: раньше, как жахнет минус тридцать, сразу собираем экстренное бюро обкома. Первый вопрос: «Что делать с зимой?»