Грязная Земля. Книга 1
Так бы он и дрых до полудня, игнорируя яркий свет под тёмными автоматическими шторами – если бы после завтрака его не разбудил звук смартфона. Какая-то сволочь звонила прямо с утра! В выходной!!
Паша натянул подушку на тяжелую голову, но смартфон не унимался. Мелодия в жанре тяжёлого рока, а точнее гитарный запил с гроулингом, отлично подходила, чтобы бесить учителей на уроках. Но слышать её на похмельную голову было просто невыносимо. А после умолкания музыки и перехода на автоответчик, звонок раздался по новой. И Паша не выдержал – схватил трубку и прорычал:
– Те чё, жить надоело, мля?
– Ого! – удивился голос Вадика. – Чё, бодрячком сёдня? А то квелый был. Чё, выспался хорошо?
Пахан потерял дар речи от такой наглости. Но придумать адекватный ехидный ответ оказалось несложно:
– Ты я смотрю, тоже бодрячком? С унитаза слез уже?
Теперь Вадик замолчал. Пахан злорадно улыбнулся.
– Ну ты базар фильтруй, – пробурчал наконец Вадик.
– Не наглей! – взорвался Пахан. – Ты меня разбудил с утра, мля!
– Да какое мля утро! – Вадик тоже повысил тон. – Ты вчера сказал, что в двенадцать выдвигаемся как штык. Чиксы мне уже телефон оборвали! Мол, где Пашенька, он обещал!
– А? – тупо сказал Пашенька. – Куда?
Упоминание чикс, которые жаждут его выдвижения, заставило израненную душу наполниться теплом и лёгким довольством. Пахан сбавил тон и заинтересовался.
– Ты вчера на пати обещал всем девчонкам пати на природе за свой счёт! Сбор в двенадцать! Я тебя ещё остановить пытался, мол не по-пацански в двенадцать с бодуна всех тащить – а тебя та шалава Юлька начала подзуживать.
– А потом что? – уточнил Пахан, пытаясь хоть что-то вспомнить.
– А потом ты зуб дал, что будет пати в двенадцать, и она тебя увела к тебе домой.
– Ко мне домой? – тупо переспросил Пахан.
– К тебе домой, – подтвердил Вадик.
Вроде бы в его голосе скользнула нотка злорадства, но, возможно, Пахану это лишь почудилось. Возможно, это была нотка зависти. Да, наверняка. Хотя, чему именно мог бы позавидовать Вадик – Пахан так и не смог вспомнить. У него родилась светлая идея.
– Погоди, – сказал он Вадику и огляделся.
В кровати, к сожалению, было безлюдно, хоть шарами покати. Даже под одеялом не пряталась никакая бухая игривая Юлька. Пахан расстроенно вздохнул. Поглядел сбоку от кровати – вдруг пьяное тело закатилось в порыве страсти? Но нет. Ловко перекатился по кровати, ощутил приступ головокружения и тошноты. Позеленел, переждал. Посмотрел с другой стороны кровати.
И тут Юльки нет. Вот шалава!
Соблазнила мужика, затянула в свои сети, и оставила одного. А у него, может, баки горят!
– Ну ты чо там? – раздалось из трубки. – Чо девкам-то сказать?
Пахан задумался. Голова была тяжёлая. Но сон постепенно уходил. И с чиксами затусить тоже хотелось. Похоже, Юлька вчера сбежала слишком рано и не утолила юную страсть. А он ведь к ней со всей душой. Пати на природе пообещал, вон.
– Давай сбор через час, – решил Пахан. – Будет им пати.
– Ништяк! – обрадовался Вадик. – Всё, пошёл звонить.
А всклокоченный Пахан со стоном поднялся и пошёл умываться. И завтракать.
Когда он спустился на кухню, то услышал голоса Кристины и отца из обеденной комнаты. Пахан начал звенеть посудой и в кухню заглянула Кристина:
– А вот и он! Доброе утро, солнышко! – и она игриво подмигнула.
– Тащи его сюда! – раздался громкий голос Василия.
– Хватай, что хотел, и давай к нам! – передала мачеха.
Тело Кристины в шёлковом вишнёвом халатике было наполовину скрыто косяком двери. При последней фразе она ещё раз подмигнула Пахану, изогнула стан, приподняла обнажённое бедро, как бы обвивая телом косяк, и поманила парня наманикюренным ногтём. А потом упорхнула.
Пахан вздохнул, скривился недовольно – но взял тарелку свежих круасанов, графин с соком, стакан – и перешёл в обеденную.
Василий в халате развалился в кресле у стола. Его голова была мокрой – значит, из душа, а может и из бассейна. На столе был золотистый поднос, а на нём кофейник, чашки, и яичница с беконом. Запах был обалденный и Пахан сглотнул. Кристина устроилась на подлокотнике кресла, прислонившись грудью к голове Василия и приобняв его. Тот же с довольным лицом листал новости на планшете. На отпрыска он глянул с лёгким интересом:
– Явился, не запылился. Что, головка бо-бо?
Кристина хихикнула и внимательно оглядела Пахана. Тот сел за стол подальше от родителя и откусил круасан. Вроде, ругать его не собирались. Да и вроде не за что?
– Ага, болит, – с куском в зубах ответил он.
– Пьянка в пятницу дело святое, – заметил отец довольным голосом. – Если есть, что отмечать, а иначе – алкоголизм.
Пахан не знал, что на это ответить, и продолжал жевать.
– Ты, я смотрю, совсем уже большой стал, – с подначкой начал отец.
– Совсем взрослый! – хихикнула Кристина.
– Уже голой жопой родителей встречаешь, – выдал Василий.
Пахан от изумления подавился соком и круасаном и закашлялся, разбрызгивая сок по столу.
– Ну он же в бассейне был! – встала на сторону парня мачеха.
– Ага, в бассейне типа не считается, – подмигнул отец. – Подумаешь, захотелось по пьяни ночью голому в бассейн. Ну ведь свой бассейн, не чужой, да?
– Но ведь не один! Прямо на глазах у матери с голыми девками в бассейне плескался!
Кристина выдала это сокрушённым тоном, но в глазах её играли чёртики. Пахан, который уже прокашлялся и жевал дальше – снова подавился и теперь кашлял дольше. Отец и мачеха наблюдали за ним с весёлым довольным любопытством.
– Ну это ладно, дело молодое, – продолжил Василий. – На то он и бассейн.
– Но! – подняла палец Кристина.
– Но мы с твоей мамой обсудили – и решили, – подхватил Василий. – Никаких шалав в доме!
Пахан насупился и чуть не ляпнул «а эта тогда кто?». Но удержался. Впрочем, Кристина явно уловила его порыв. Она соскользнула с поручня кресла, обошла стол и обняла Пахана сзади, положив крупную грудь ему на макушку:
– И называй меня мамой! – воскликнула она и подмигнула Василию.
Тот одобрительно улыбнулся, а Пахан покраснел. Горячее тело Кристины было совсем рядом, заставляя сердце биться чаще, а её дорогие тонкие духи туманили разум.
– Спасибо… Мама, – выдавил Пахан из себя.
– Отлично! – хлопнул отец по подлокотнику. – Ну что, какие планы на сегодня? Учиться, небось, весь день?
И сам засмеялся, демонстрируя несерьёзность предположения. Через секунду и Кристина захихикала. Пахан даже не стал реагировать. Он лишь пошевелился, чтобы нехотя вырваться из объятий Кристины. Не то, чтобы ему было неприятно – просто при отце это ощущалось как-то… Дискомфортно. Кристина же не стала дальше обжимать великовозрастного пасынка. Лишь сзади ухватилась ладошками за его пухлые щёчки и потискала:
– Ах ты мой сладенький! Учись хорошо, расти большой!
И, виляя бёдрами, вернулась к мужу, который ждал ответа сына. Пахан, голова которого теперь кружилась в разные стороны, не сообразил, что после вчерашних пьяных купаний говорить про новые пати не стоит:
– Хотели на шашлыки пойти…
– На шашлыки… – протянула Кристина. – Опять, небось, шалав спаивать?
Её глаза нехорошо сощурились. Василий лишь осклабился. «Ей-то какое дело?» – подумалось Пахану – но озвучивать мысль он не стал.
– Ну, дело молодое, – добродушно заметил мэр. – Но смотри у меня, Пашка. Бабла я тебе на твои забавы нормально даю. Ну а твоя задача – развлекаться тихо и мирно, чтобы город на уши не ставить. Перевыборы не за горами, поэтому в газетах твоих новых подвигов не должно быть.
– Газеты старьё, никто их не читает давно, – ляпнул Пахан, не подумав.
– Ну я смотрю, ты уже умный, по пиару грамотный, – нехорошо осклабился отец. – Значит и спрос с тебя будет как с умного. Мы с твоей мамой покумекали, что воспитание твоё проседает. Так что за любые выкрутасы будешь наказан рублём.
Кристина выпрямилась, подалась назад, широко открыв глаза. Открытые ладошки приподняла. Даже чуть головой потрясла. Всем видом она показывала – это не я, это не моя идея. Это папка у тебя злой!
– Понял? – спросил настойчиво злой папка.
– Понял я, понял, – пробурчал Пахан.
– Ну вот и проверим, – улыбнулся с иронией Василий. – Беги на свои шашлыки.
Пахан не стал задерживаться в этой некомфортной атмосфере и потащил завтрак обратно на кухню. А Кристина что-то прошептала на ухо мужу.
– И презики купи, нечего в дом заразу тащить! – крикнул вдогонку тот и заржал.
– На себя посмотри, какую заразу в дом притащил, – смело пробурчал Пахан в пустой кухне.
Дожевал и набрал Вадика.
Друзья и искусство из-под палки
Лёшик увлеченно испытывал свой новый «укурв». Алиса была действительно впечатлена, как быстро и далеко летят из него стрелы. Но Лёшик не пытался красоваться или хвастаться своим превосходством. Он наслаждался новым луком и хотел делиться этим ощущением с друзьями. Наигравшись, Лёшик сам предложил Алисе попробовать стрельнуть. Та взяла лук в руки, и сначала он показался ей очень лёгким на вес. Действительно – лук был тонким, коротким и предельно функциональным. Ничего лишнего – ни тяжёлой рукояти, ни разъемов под обвесы, ни металлических винтов. Лишь несколько склеенных вместе ламелей – тонких планочек древесины разных сортов.
Тянулся лук тоже весьма легко для своего высокого фунтажа. Это обеспечивали дважды изогнутые плечи, работая как рычаги. Не рычаги трактора или авто – а те рычаги, с помощью которых Архимед предлагал перевернуть мир. Те рычаги из физики, когда с помощью длинной палки можно поднять что-то очень тяжелое.
Ну и высокий фунтаж лука, умноженный на лёгкие плечи, означал, что стрелы из него летели очень быстро. На небольших дистанциях – метрах на десяти – стрела почти не успевала упасть и можно было целиться глазом вдоль стрелы. Не нужно было поднимать прицел повыше.
Единственный нюанс, который заставил Алису осознать, насколько Лёшик хорош, как стрелок – это своевольный характер лука. У него не было стабильности, которую дают длинные прямые луки. Этот лук дёргался в руках, и для него требовался высокий навык стрельбы.
– Спасибо, – сказала Алиса, выпустив серию стрел. – Похоже, этот лук не для меня.
– Ну ничего! – радостно поддержал её Лёшик. – Я тебе покажу приёмчики.
Алиса смущённо улыбнулась. Ей не хотелось расстраивать Лёшика, но детские ролевые игры были ей уже не очень интересны. Её мысли занимали пополам романтические проблемы и желание спасти природу от человечества. Но Алиса ценила своих друзей. Да и отдыхать надо иногда. Как говорил папа – «свежие идеи приходят, когда мозг расслаблен». Вот и ждала Алиса свежих идей, стараясь расслабить мозг.
А Рафик с Петей тем временем достали свои мечи, сделанные из шваберных палок. Петя, конечно, называл эти палки «боккенами», подчёркивая серьёзность тренировок. Алиса же регулярно подкалывала их шваберное фехтование, на что Петя фырчал и начинал доказывать серьёзность их игрищ. Смешно!
– Эх, нам бы ролёвку в этом году провести, – мечтательно проговорил Лёшик. – Пока жара с поступлением не началась.
– Ну я не знаю, – дипломатично уклонилась Алиса.
– А я бы сгонял, если на короткую! – воскликнул Петя.
И рассек воздух урезанной шваброй. Ах, простите – боккеном!
– Рафик, ты как? – спросил Петя друга.
– Не знаю пока, – пожал плечами Рафик. – Работать надо. Мы уже большие.
– Да… – вздохнул Петя и оборвал. – Ладно! Ангард!
Рафик стоял перед ним почти неподвижно, направив меч от своего живота в горло оппоненту. Он стоял почти боком к Пете, чуть пригнувшись и чуть согнув ноги. Петя же стоял в похожей стойке, однако носки его ступней были чуть сведены. Ну и не боком, а как бы по диагонали. И палкой своей он поигрывал, водил туда-сюда.
– Забавная у тебя стойка кривая, – заметила Алиса с улыбкой.
– Не кривая, а восьмисторонняя! Это из хапкидо! – оскорблённо заметил Петя.
Рафик чуть улыбнулся. Петя прищурился и замахнулся палкой, целя по палке соперника. Рафик не пошевелился – и в самом деле незачем же. Палка всё равно стукнула палку, а не его. Петя тогда шагнул вправо и замахнулся по плечу Рафика. Тот чуть отступил, чуть поднял палку. Снова раздался стук. Снова и снова Петя наносил размашистые удары – а Рафик лишь чуть сдвигался, держа палку почти одинаково – от живота, лишь двигая ею по небольшом конусу, направленному в горло Пете. А потом, когда палка Пети по инерции удара пролетела в сторону – Рафик чуть шагнул вперёд и боккен ткнул оппоненту в грудь. Уставший Петя даже не успел среагировать на короткое движение.
– Иппон[1]! – торжественно озвучил Рафик.
– Да фу на тебя! – расстроился Петя. – Как-то ты скучно фехтуешь. В «Горце» сниматься бы тебя не взяли.
– Зато в «Звёздных Войнах» Оби-Ван так и фехтовал. – улыбнулся Рафик.
– Да ладно! – не поверил Петя. – Я же помню, как они там с Энакином мечами вертели.
– Ну в кино-то да, для зрелищности они дрались размашисто и красиво. Однако, если почитать лор, то выходит, что Оби-Ван преуспел в изучении защитного экономного стиля, которым изматывал оппонента. Он стал таким осторожным после гибели наставника Квай-Гона, который как раз практиковал атакующий стиль – взрывной, резкий, но рискованный. А Энакин, кстати, тоже фехтовал агрессивно, полагаясь на владение Силой. Ну и против бластерных выстрелов защитный стиль был идеален.
– Насчёт бластерных выстрелов – это мы Лёшика попросим, – отвлечённо пошутил Петя, а потом вздохнул. – Ну-ка, покажи мне снова свою шваберную премудрость?
Севшая под дерево Алиса засмеялась. Ей нравилось смотреть, как друзья весело общаются, учатся и учат друг друга. Ей нравилось быть среди них. Ей уже начали наскучивать детские игры – но ей было хорошо с друзьями детства.
– Алиса, хочешь с нами? – вежливо предложил Рафик.
– Не, ребята, мне больше нравится на вас смотреть, – улыбнулась Алиса.
– Не, ну ты что, – укорил Рафика Петя. – Я Али… Даму палкой бить не буду.
Рафик улыбнулся. Лёшик засмеялся:
– Ну да, ну да! Дартаньян тоже предпочитал с миледи не фехтовать, а … Эй!
Это покрасневший Петя запустил в Лёшика сосновую шишку ударом палки. Ну как в Лёшика… В сторону Лёшика. Если широко считать.
Но движение вышло достаточно угрожающим, чтобы Лёшик прекратил свои компрометирующие шуточки и показал Пете язык. Тот фыркнул:
– Вот прокачаю я Звёздную Силу и не спасёт тебя эльфийский бластер! Буду отбивать твои стрелы!
– Не-не, я пас, – сразу уловил Лёшик тенденцию. – Слишком опасно.
– Что, даже с петлями нельзя? – раздосадился Петя. – С гуманниками[2].
– Ну разве что с петлями, но я их с собой не взял, – почесал в затылке Лёшик.
И вздохнул тоскливо:
– Петли я только на ролёвки таскаю… Эх, давно их у нас не было. Может, устроим?
– У меня время нет часами мёртвым притворяться, – развел руками Рафик. – И маме с папой надо помогать… И бабушке…
– У меня тоже летом на огород заставляют… И свои проекты, – отмазался и Петя. – На короткую я бы сгонял, но чтобы максимально экшена и минимум театра. Чтобы мёртвым не лежать зазря.
Ребята машинально глянули на Алису. А та покраснела и замялась, аккуратно подбирая слова, чтобы не расстроить Лёшика:
– У меня огорода нету, но тоже… Проекты. У меня цель – очистить природу.
– Ну да, какие уж тут ролевые игры, – поддакнул Петя. – Взрослая жизнь начинается.
– Да… – эхом отозвался Лёшик.
Ребята посерьезнели и погрустнели, думая каждый о своём.
Алиса прикрыла глаза. Она ощутила ласковые солнечные лучи на лице. Но это была прощальная ласка. Именно так уходит тепло лета, и солнце прощается, засыпая на зиму. Она ощутила лёгкую тоску по уходящему лету, по его беззаботности, по совместным приключениям и открытиям… И вдруг подумала, что это не лето уходит, а детство. Что те вопросы и проблемы, которые задаёт им жизнь, требуют от них стать как те самые взрослые, с которыми они спорили. Больше нельзя будет воевать со вздорными старушками, лазить по заброшенным подземельям и играть в эльфов. Всё это останется позади – в бесконечном лете детства.
Ей было одновременно грустно и приятно-тепло. Она отпустила мысли и погрузилась в это ощущение. Потом её затуманенные глаза словно сами приоткрылись и в них хлынула яркая синева чистого неба с редкими белыми облачками. Ветер зашумел в высоких соснах и вдруг Алисе почудилось, что ветер уносит их жизнь куда-то вдаль. Что они уже больше никогда не будут так вместе сидеть и радоваться лету. Может и будут – но уже не так.
Может и будут – но уже не они.
– Ну ладно! – решительно поднялась на ноги Алиса. – Давайте сейчас не будем голову забивать. Стреляем, дерёмся швабрами, клеим и кушаем!
– Дерёмся и клеим! – воскликнул Петя и вскинул кулак. – Лук и швабра!
– Один за всех и все за одного! – поддержал Лёшик.
– Рыба и мясо! – поднял кулак Рафик и уточнил. – С чего начнем жарить?
Остальные кисло поглядели на него. Петя вздохнул:
– Вот умеешь ты испортить торжественный момент… Нету в тебе геройского пафоса.
Рафик пожал плечами и хитро улыбнулся.
Пахан и мухи
Встретились у автобусной остановки недалеко от фудмаркета. Пахан увидел, что пришли Вадик, Бобик и четыре девчонки. Конечно, никто не догадался пойти купить мясо и прочее. Вадик мухой вился вокруг девчонок. Бобик подпирал стенку, тупо ожидая команды «фас» или вообще любой команды.
И что забавно – сегодня у Вадика с девчонками получалось заметно хуже, чем обычно. Как-то они… Не стремились сокращать с ним дистанцию. Похоже, недавние события оставили на репутации бойца грязное пятно. И даже – слегка вонючее. Ха-ха.
Бобику же, наоборот – привалило счастье. Пара девочек пытались затянуть его в разговор. Явно из тех, для которых размер имеет значение. Подходящий к группе Пахан скривился: «Шалавы!».
– Пашенька, привеееет! – радостно протянули другие две девчонки.
Грудастая брюнетка и стройная блондинка. Ярко накрашенные, симпатичные… Приятно, конечно. Ни одна из них не дотягивала до знойной сексуальной Кристины или до источающей невинность, страсть и холод Изольды. Но – всё равно приятно. Только вот кто из них Юлька?
– Здарова, пацаны, – солидно озвучил Пахан. – Муха, на минутку.
Девчонки хихикнули и начали шептаться. Вадик подскочил к Пахану.
– Это, – нервно начал Вадик. – Давай пока без этого… Ну типа ты понимаешь…
– Без чего? – надоело слушать намёки Пахану.
– Без мух! – выпалил Вадик и помрачнел.
Пахан минуту на него пялился, потом сообразил и заржал. Даже рот раскрыл пошутить про «навозную муху». Но Вадик вдруг посмотрел на него таким зверем, что Пахан подавился шуткой. А потом разозлился – кто тут босс, в конце концов? Но чуть покрутил в голове и решил, что можно дать Вадику послабление. Слабительное, ха-ха!
Пахан снова заржал и эта невысказанная шутка помогла ему расслабиться и отпустить желание поприкалываться над Вадиком. В конце концов, баланс в стае – тонкая штука. Всё же Вадик ему не подчинённый и даже не низший самец. У них скорее симбиоз, чем доминирование. Но конечно, Пахан этого не формулировал и не обдумывал. Он получил из подсознания готовый результат: «Вадик подчиняется, но ломать его пока не стоит».
– Лады, братан, – хлопнул Пахан Вадика по плечу. – Так, чё я тебя позвал-то. Покажи, кто тут та Юлька вчерашняя?
– Ну ты даешь! – Вадик покрутил головой. – Ваще вчера в хлам был, да?
– Ты не умничай, ты пальцем покажи!
– Да не пришла сёдня Юлька. Светка грит, Юлька ей звонила и плакалась. Мол твоя мать ей вчера обещала волосы сжечь, если ещё рядом с тобой увидит. А Юлька же шашлыки на сёдня с тобой замутила, и тут ей облом полный.
– Ёмаё, охренеть, – почесал затылок Пахан. – Ваще нихера не помню.
– Ну да, причем вы как раз с ней голые в бассейне бултыхались. Сплошной облом вышел! – заржал Вадик.
Пахан хмуро поглядел на него, но решил, что смеются не над ним, а над Юлькой. Почесался, вздохнул, и решил, что звать сюда Юльку бесполезно, если она так мачехи испугалась. Блин, ну Кристина и змея! Нда… Он вздохнул, пытаясь в последний раз вспомнить Юльку – и решил, что пора всех строить. Потому что больше ждать некого.
– Лана, чиксы! Берите Бобика и давайте в магаз, хавку с бухлом закупать. А я пивка холодного попью, мне голову полечить надо. Бобик, бери мою карточку, отвечаешь головой.
– Мозг! – показал большой палец Вадик. – Пивка щас самое то.
Пахан оценивающе поглядел на него. Вадик, похоже, забыл кто есть кто, и пора было поставить его на место:
– Вадик, ты с ними за хавкой дуй. Лети… – и он не стал продолжать, но улыбнулся.
Вадик скривился, потому что понял намёк. «Лети мухой». Но не стал поднимать восстание, а подчинился, сразу перекроив ситуацию себе на пользу:
– Так, девчонки, вам без меня сегодня никуда. Давайте за мной!
– Светка! – наобум позвал Пахан.
Грудастая брюнетка с повернулась к нему с кокетливой улыбкой. Удачно вышло!
– Пробей мне пивка холодного! Бери самое дорогое светлое. И приходи сюда сразу.
– Хорошо, Пашенька, – снова улыбнулась Светка.
Все ушли, а Пахан присел на скамейку новенькой остановки. Скамья оказалось жёсткой и неудобной. Пахан поморщился и поёрзал. Глянул неодобрительно на небольшой рекламный плакат на стенке, где улыбался его отец, держащий палец вверх над надписью «Современный город, всё для людей!».
– Надо тебе такую в спальню! – язвительно сказал отцу и показал другой палец.
И сам заржал собственной шутке, представляя, как отец будет пытаться уснуть на неудобной жёсткой скамье. А потом вдруг представил там обнажённую мачеху в позе для «Playboy» и сглотнул. Помечтал чуток, вспомнил про Юльку, расстроился. А потом увидел спешащую к нему с пивом Светку и довольно осклабился.
Денёк вроде налаживался.
Ещё бы вломить кому-нибудь.
Кирилл «Крёстный Фей» Брусов
– Отвали! – заорала на Кирилла сестра. – Я тебя ненавижу!
Кирилл так офигел, что не успел даже уточнить – за что именно ненавидит. Сестра убежала в свою комнату и хлопнула дверью. Кирилл подошёл к двери и замер на секунду, решая – вломиться или нет.
– За что конкретно ненавидишь? – решил он начать разговор из-за двери. – Что я тебя от изнасилования спас?
– Да иди ты! – истерично ответил голос из-за двери. – Ты мне не о…
– Не отец, – проговорил Кирилл одновременно с Таней.
Он даже уже перестал беситься на эту фразу. И правда, чего злиться? Не отец ведь. А отец где-то там. А тут Кирилл, и он теперь глава семьи. И хотелось бы благодарности хоть немножко за все те усилия и страдания, которые Кирилл претерпел ради Тани.
В общем, Кирилл ощутил себя так, как себя ощущают обычно отцы. Но он, конечно, этого пока не осознавал.
– Не обижай сестру, – заплетающимся голосом проговорила мать. – Надо поддерживать друг друга.
Кирилл обернулся. Проснувшаяся мать стояла в дверном проёме, чуть покачиваясь. Её лицо было помято, а прическа растрепалась. Проснулась – и пошла выполнять родительский долг. С одной стороны, это было похвально. С другой стороны – лучше подавать хороший пример, чем говорить хорошие слова. Кирилл вздохнул и поднял руки в жесте примирения:
– Всё ок. Видишь – мы просто разговариваем, как обычно. Типичный день в доме Брусовых. Щас наорёмся и пойдём уроки делать. Как хорошие дети.
Мать погрозила ему пальцем и ушла на кухню. Оттуда забулькало. Наливает опять… Прислушиваясь за кухней, Кирилл отвлёкся от Тани, и его голос прозвучал спокойно и отстраненно:
– Так за что ненавидишь-то? Без ответа не уйду, а замок тут того.
То, что он не стал повышать накал спора, возможно, заставило сестру чуть сбавить тон и ответить. А может – сработала туманная угроза войти внутрь.
– Меня сегодня половина девчонок стебали из-за тебя! А парни передавали, что они тебя найдут! Ты мне всю жизнь сломал!
В конце она опять истерически повысила голос. Кирилл поморщился и машинально отстранился от двери.
– Ага. Вот оно как. – озадачился он . – А чего стебали-то? Точно из-за меня?
Сестра промолчала. Ясно было, что стебали её за другое, и Кирилл решил схитрить:
– Ты учти, что я всё равно узнаю. Я теперь там у вас многих знаю. Свечку держал половине класса! Веня мне вообще должен теперь! Так что лучше сама расскажи, чтобы я не пошёл выяснять.
После нескольких секунд тишины сестра сломалась и озвучила с рыданием:
– Меня девчонки дразнят шлюхой-групповухой! И парни грозили, что я им буду за тебя отрабатывать!
Кирилл сам не понял, как он вломился в полузапертую дверь. Та с грохотом ударила о стену. На его лице было такое бешенство, что сидящая на кровати сестра в страхе прижалась к стене. Её глаза расширились, а лицо побелело. Её вид заставил Кирилла осознать происходящее. Он выдохнул, заставил себя чуть расслабиться и разжать кулаки. Отвёл взгляд в окно. Досчитал до пяти. Повернулся к Танюхе. Та испуганно следила за ним. Кирилл заставил свой голос стать ровным:
