Сулла бы одобрил

– Странный вы человек. Обычно достижения отмечают коньячком. Да и меня бы старались подпоить, пьяной легче вдуть.

Я с неловкостью улыбнулся.

– Ах да, простите, как-то забыл про такой ритуал.

Она не сводила с меня пристального взгляда.

– То ли вы не из таких… то ли очень хорошо маскируетесь.

Я проговорил в размышлизме вечно сомневающегося интеллигента:

– Лучше будет, если маскируюсь. А то «не из таких» звучит как-то обидно.

– А как удобнее вам?

Я помолчал, так выглядим умнее и возвышеннее, проговорил после паузы:

– Лучше, если маскируюсь, Маргарита.

Она взглянула с интересом.

– Как-то странно произносите мое имя.

– Маргарита, – повторил я. – От греческого «маргаритес», что значит – жемчужина. Одна из постоянных эпиклес богини Афродиты…

– Ого, – сказала она с польщенным изумлением. – Приятно, не знала. Но сколько же мусора у вас в черепе!

– Издержки профы, – пояснил я скромно. – Приходится запоминать массу формул, память оттачивается, хотя теперь это уже без надобности, все есть в инете, ищется в два клика.

Она чуть сузила глаза, все еще разглядывая меня в упор. Нам всем нравятся миленькие и веселые женщины, эта же ни разу не улыбнулась, а вот две на барных стульчиках уже пару раз бросали заигрывающие взгляды и улыбались как-то очень уж, словно мы в постели, а они меня чешут и гладят.

– Хорошо, – проговорила она медленно, – когда мужчина говорит о работе, а не о корпоративах и шашлыках.

Я ответил искренне:

– Так работа интереснее!

– Правда? – переспросила она.

– О ней можно говорить бесконечно, – ответил я. – Но, конечно, не с женщинами. С вами потому, что вы не женщина… в том смысле, в каком женщины для мужчины. Просто пережидаем дождь и пьем кофе…

Она кивнула, договорила безразличным тоном:

– И даже не планируете мне вдуть?

Я чуть не поперхнулся,

– Что?.. Нет, конечно. Да боже упаси!

Она сказала с насмешкой:

– А вот это уже обидно.

– Простите, – сказал я виновато, – вижу, что брякаю не то. Еще кофе?

– Спасибо, – ответила она, – что не коньяк. Достаточно.

Глава 10

Я сделал знак официантке, она подошла с металлическим платежником размером с банковскую карту. Я коснулся кончиком пальца, официантка взглянула, кивнула с улыбкой, наклонилась, собирая чашки и блюдца, собирала неспешно, давая возможность мне рассмотреть и оценить то, о чем Бунин написал «…а грудь ее была бела, казалось, вьюга намела два этих маленьких холма», на этот раз видны и кончики. Ярко-красные и вытянутые, то ли такие в натуре, то ли подкрашивает и фиксирует, давно не в курсе быстро меняющейся моды.

Хороший ход, мелькнула мысль. Нужно дарить людям счастье или хотя бы вот такое удовольствие.

Она удалилась, покачивая смачными булками в такой амплитуде, что захотелось придержать с двух сторон ладонями, чтобы… ну, не споткнулась.

Маргарита сказала замедленно:

– Впервые вижу такой способ оплаты. У вас чип в кончике пальца?

Я ответил мило:

– У меня только пенис без чипа. А так везде, где можно. Работать в нашей фирме и не чипирнуться?

– О, – сказала она, – уважаю парней, что трудятся в такой сфере. Это очень больно?

Я сдвинул плечами.

– Теперь чипы мельче песчинки. Правда, все экспериментальное, в продаже пока нет. А сертификация дело трудное и муторное. Вполне вероятно, до массового производства дело не дойдет, как это у нас бывает часто. Но нам интересно, не только я вот так. Еще печенья?

Она потрясла головой, поднялась.

– Нет, спасибо. Да и дождь, кажется, прекращается.

Лицо ее стало деловым, я тоже поднялся, торопливо отодвинул ей стул.

– Я проведу вас, – и договорил поспешно, видя, как она дернулась, – до выхода из этого бара!

Она оглянулась, сказала весело:

– Какой вы старомодный. Говорят, математики все тормознутые и сейчас живут в прошлом веке.

Я чуть помедлил, чтобы не выглядело, что хочу догнать и либо задержать, либо пойти за ней, а когда неторопливо вышел, супружеская пара уже спорит, закончился дождь или вот это тоже еще дождь, а Маргарита уходит направо, по тротуару еще текут струи воды, но уже не потоки, каблучки звонко цокают, словно подкованы пластинками из закаленной стали.