Как стать писателем… в наше время

Я подумывал, как расположить материал в книге, чтобы поудобнее: то ли по важности, то ли по удобности пользователя, то ли по принципу от простого к сложному. Увы, все чревато боком, это не математика, где нужно обязательно усвоить четыре правила арифметики, потом простейшую алгебру, затем интегралы… В литературе никто и никогда не идет от начала произведения к концу, проделывая всю работу и никогда не возвращаясь, чтобы поправить, подтесать, заменить, переставить, убрать, затушевать, усилить, добавить метафор, сравнений и прочего, прочего.

Более того, чаще всего автор уже публикуется, у него есть читатели, но он все еще не созрел для восприятия некоторых сложных истин: как именно сделать свою вещь ярче, значимее, а любое произведение, как это кощунственно ни звучит, можно сделать сильнее буквально на порядок. Это обычный путь, все нормально, автор растет постепенно, от книги к книге. Постепенно узнает и учится применять все больше изобразительных средств.

Вот потому и материал в этой книге расположен достаточно свободно. Так, чтобы можно заглядывать в середину, возвращаться к началу, снова и снова перечитывать какие-то моменты, а то, что кажется бесспорным, пропускать, бегло проглядев один раз по диагонали. Именно так любой автор работает и с собственным художественным произведением, подтесывая то в середине, то в конце, то просматривая концовки глав, чтобы сделать их поярче, ибо КОНЦОВКИ ГЛАВ ДОЛЖНЫ БЫТЬ ОТБОРНЫМИ.

По крайней мере, над ними надо работать более тщательно. Считайте, что это уже начало обучения, так что, пожалуйста, лучше всего выписывайте такие ключевые правила на отдельный листок.

Я когда-то, открыв для себя тот или иной способ улучшения текста, просто писал крупными буквами на обоях над столом, где стояла моя пишущая машинка. Когда женился, пришлось писать на бумажке и пришпиливать аккуратно кнопочкой.

Все дело в том, что автор увлекается, прет, как танк, не замечая, что свой текст дорисовывает воображением, но читающий не сможет заглядывать к нему в мозг, ему нужно все это рисовать буквами.

А чтобы делать текст именно для читателя, как мы и делаем, как бы ни трындели, что пишем «для себя», надо соблюдать правила, правила, правила воздействия на читающего!

В свое время Честертон, автор замечательных приключений патера Брауна, мудро заметил: речь нуждается в захватывающем начале и убедительной концовке. Задачей хорошего оратора является максимальное сближение этих двух вещей.

Это же в полной мере применимо и к литературе.

Итак, первое по тексту этой книги, но не по значимости:

1. Концовки глав надо отделывать особенно тщательно.

Это типа напоминания, что вся соль анекдота в последней фразе, потому если в середине еще можно что-то промямлить, то концовка должна быть четкой, хлесткой, без единого лишнего слова!

Да и вообще…

Я никогда не читал лекции, потому не скован никакими правилами и привычками, а другие, как вы понимаете, мне не указ, я ведь писатель, а мы все такие, выбираем дороги нетореные. Да и глупо пытаться делать книгу в таком же ключе, как делали в прошлом веке, допотопном, двадцатом, был такой, крепостной век, крымско-троянская война…

Сейчас сознание у нас блиповое, что значит быстрее усваиваем, хватаем на лету, нам не требуются длинные нити идей, мы все имеем дело с образами новой культуры: короткими сообщениями, заголовками новостей, гиперссылками, объявлениями, коллажами, клипами.

Все это не укладывается в старые формы, но зато позволяет чувствовать себя свободнее в таком мире.

Потому и эта книга, книга-блип. Она тоже чаще всего из небольших сообщений, которые набирались в течение ряда лет, я не стал их подгонять под какой-то шаблон двадцатого века, все-таки уже в двадцать первом, вода отжата, так что прошу!

И еще вдогонку…

…книга писалась несколько лет, так что, если какой-то вопрос поднимается неоднократно, это не промах автора или редактора.

Дело в том, что многие явления, к примеру отношение к чистоте, вычитке, устранение сорнячков в языке – вопрос очень неоднозначный. Вроде бы и надо добиваться вот такой уж гладкости, чтобы ни камешка на дороге ни сорнячка, но в то же время, как заметил по опыту, как своему, так и коллег, стремление к чистописанию вредит не только замыслу и глобальному воплощению, но даже самой ткани произведения.

Потому в одном месте указываю, как именно бороться с ошибками, добиваться правильности речи, в другом – не увлекаться, не подменять живую ткань стерильным чистописанием. Противоречий в этом нет, как может показаться, ибо хотя все сорняки и сырые места надо убирать из текста нещадно, однако, как уже почти сказал, стремление к чистописанию может погубить произведение.

То же самое относится и к ряду других моментов, которые я из значимости поднимаю в этой книге по два-три раза, поворачивая их то одним боком, то другим. И добавляя доводы.

Насчет языка еще: современники сетовали, что Байрон в каждой строчке делал по три ошибки, пунктуацией не занимался вообще – тире ставил вместо запятых, точек, двоеточий, точек с запятыми и просил друзей исправлять, причем в таких выражениях: «Оточте, пожалуйста, эту вещь, ради меня». Ну и хрестоматийное о Вольтере: «Вы знаете, у Вольтера всегда очень много орфографических ошибок!» – «Тем хуже для орфографии».

Здесь, конечно, немало бравады и перехлеста, все-таки и Байрон и Вольтер знали орфографию, без этого больших писателей не бывает, она приходит автоматически в процессе длительной работы, но ясно говорит, как великие относятся к мелочам, в том числе и к абсолютной правильности расстановки слов.

Грандиозности Байрона или Вольтера невылизанная ткань их работ вовсе не умаляет, как не придают величия автору чисто вылизанные тексты Василия Пупыркина.

Писатели – тоже люди. И тоже ходят по бабам

И, конечно же, брешут им о своей работе. А также и всем остальным. Не так грубо, как грузчики, что прикидываются перед бабами мастерами или прорабами, а то и менеджерами строек, у писателей она гораздо тоньше и красившее, но все-таки суть одна и та же:-). Любая поэтизация своей профессии хороша до известной степени. Очень часто она переходит в откровенную брехню о достоинствах своей работы. Писатели грешат этим едва ли не больше всех, ну вы знаете о всех этих божественных вдохновениях, зове души, музе, крылатом Пегасе и прочей хрени. А так как сама профессия писателя – создавать миры, то вот и создали о себе, своей профессии красивую и потрясную легенду, в которую охотно верят лохи, суеверные старушки и халявщики.

Ну чего стоит вот такое красивое изречение Берне: «Чтобы написать хорошую книгу, нужно взять только перо, обмакнуть его в чернила и выложить свою душу на бумагу». Ах-ах, как красиво! Ну прям вот уже слезки закапали от прилива больших чуйств и умиления. Как все, оказываецца, просто: даже грамоте не надо учиться, только взять перо, обмакнуть в чернила (выбрасываем сорняк «его») и выложить свою душу (нет, «свою» тоже выбрасываем, сорняк).

Тем более не надо учиться писательскому мастерству!

Однако не зря Джонсон предостерегает: «То, что написано без усилий, читается, как правило, без удовольствия». Душу же, как вы понимаете, не придется выкладывать с усилием, она сама выложится, прям-таки выльется, извергнется, как… ну, сами понимаете, что из нас извергается.

Есть еще одна легенда для тупеньких: «…я начал писать вот так, но герои взяли и повели меня сами, они зажили своей жизнью, я не властен над ними, я только следовал за ними…» и прочая, прочая, прочая дурь. Если такое говорится всерьез, то это тупой графоман, абсолютно, подчеркиваю: абсолютно не умеющий писать и не понимающий простейших законов творческой работы, а если не всерьез, то это еще одна сторона распускания павлиньего хвоста перед дураками и бабами. Вот, мол, какая божественная непостижимая мощь в моем занятии! Вот с какими небесными силами я имею дело! Не то что вы, тупые…

Напоминаю: всякий автор, еще только приступая к написанию рассказа, повести, пьесы или романа, – уже знает, чем он закончит произведение. Это элементарный и никогда не нарушаемый закон. Поступают иначе только любители, которые никогда не станут профессионалами.

Да, бывают ситуации, когда в процессе написания большой вещи, если пишется долго и трудно, вдруг появляется яркая мысль, как повернуть сюжет в лучшую сторону или вообще второстепенного героя сделать главным. Но опять-таки, профессионал не спешит тут же следовать ей, а сперва мысленно проведет линию до конца, посмотрит, чем эффектно закончить, даже придумает яркую концовку, а уж затем сворачивает на эту тропку.

А это, как понимаете, совсем не то, что «герои меня повели». Профессионала не ведут. Он сам ведет героев в точку, куда ему нужно. И приводит всегда в тот момент, который нужен автору.

То, что написано без усилий, читается, как правило, без удовольствия.

Каковы обязанности писателя на самом деле?

Немалая часть этих блипов родилась под влиянием дискуссий, споров или как ответы на те или иные вопросы, поднятые в Корчме. Вот только что забрел очередной… это слово опустим… и это поскипаем… словом, гомо, который весьма своеобразно понимает слоган, что писатель вроде бы должен, просто обязан выражать чаяния общества, то есть читателей.

Вот он и требует, чтобы я удовлетворял его запросики. Ну, вроде как официант, который откликается на все запросы с угодливым: чего изволите? Можно бы отмахнуться, как обычно делаю, но на этом раз в Корчму слишком уж большой наплыв идиотов, какое-то сезонное обострение, оригинально мыслящего поддержали почти большинством, так что надо ответить, надо. Конюшни уже нет, где таких раньше секли, так что надо… ответить.

Мягкий в выражениях Лихтенберг сказал в свое время: «Мне всегда нравится больше человек, который пишет так, что это может стать модой, чем тот, который пишет так, как того требует мода». Сейчас время не мягкое, стиль жизни тоже, а о выражениях лучше промолчу, сами подберете словечко, которым можно назвать такого человека.

Да, писатель вполне может быть официантом, как может быть… ну, кем угодно. Но все-таки на «золотой полке» остались те, кто не подстраивался под «запросы и чаяния». Кто опережал, опережал намного, кто не просто опережал, а видел дальше, увиденному либо радовался, либо ужасался, призывал ускорить шаг или свернуть в сторону, обойти или же собраться с духом и…

Мне нравится то, что сказал первый премьер-министр Израиля, отец и основатель государства, Моше Даяну: «Я не знаю, чего хочет народ, но знаю, что полезно для него». И он никогда не шел на уступки, никогда не подлаживался под требования и пожелания народа. Это же самое могли бы сказать дядюшка Сталин или Гитлер, я с той же легкостью процитировал бы их: на меня, как на Писателя, не распространяются законы политкорректности или хрен знает чего еще. Если сказано хорошо и правильно, писатель должен цитировать любую мудрую мысль. Потому что эта гребаная политкорректность может научить только чистописанию, а писатель должен парить над вкусами, обычаями, политикой, экономикой, сегодняшней моралью, ибо завтра она может быть уже другой… мы, кстати, ее как раз и создаем своими работами.

Писатель должен писать без оглядки на тупое стадо, кем на самом деле является большинство читающих, лишь процентов десять об общего числа усваивают ваши мудрые мысли, вообще понимают, остальным же дайте побольше выстрелов, изнасилований, погонь, колдунов, рыцарских турниров, эльфов с остроконечными ушами и «хорошо сбалансированные мечи»…

Запомните: вы не официанты! Вы даже не артисты, которые исполняют концерт по заявкам, а на бис выходят, раскланиваются и снова поют то, что больше всего понравилось залу.

Вы рождены быть вождями. Ну а кем станете – вопрос другой.

Новое поколение лишено той дури, что окружала профессию писателя в советское время. Дескать, муза, вдохновение и все такое прочее, часто слышал эдакое барское: «Да вот сегодня что-то не пишется…».

Сейчас нужно относиться к своей работе, как, скажем, к копанию канавы на своем участке. Да, не хочется, хотя и понимаем, что нужно. И потому копаем.

И что-то не слышу: «Да вот что-то не копается…»

Кликающий человек

У вас у всех в руках бывает пульт дистанционного управления телевизором, так что сразу поняли, что я имею в виду, не так ли? Кликающий человек – это тот, у кого в руке такой вот пульт, символ власти в семье.

Дело не в том, что каждый из нас, ощутив в руке этот волшебный жезл, начинает нажимать на кнопки, вызывает к реальности один мир, через пару секунд отправляет его в небытие, снова кликает, смотрит еще пару секунд, кликает дальше… Удержаться трудно, сами знаете. Дело в том, что современный человек уже неспособен воспринимать длинные сложные мысли, его сознание… да что там вилять вокруг да около, ваше сознание уже настроено на короткие, но достаточно яркие фрагменты информации.