Последний отзыв
отлично написал
По всем вопросам обращайтесь на: info@litportal.ru
(©) 2003-2025.
✖
Европейская поэзия. Избранные переводы
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
искрящийся воздух, покой, фимиам,
безмолвные тени, подобно лучам,
то вспыхнут, то гаснут в тиши.
Столпов островерхих вздымается рать,
алея, как башенный шпиль,
стремясь подпереть поднебесную гладь,
чтоб солнцу и бурям противостоять,
свирепым, как на море штиль.
Постичь эти выси ни разум, ни страх
не могут, хотя б наугад;
запутался лес в теневых кружевах
и хлопьями солнце в сосновых сетях
рассыпалось, как снегопад.
Те светлые хлопья, слетая с небес,
плюмажем лежат золотым;
низложен непрочный, как роза, навес,
что весь побурел, словно вспыхнувший лес,
и залит огнем заревым.
Стараньями непостижимых веков
был тайно собор возведен
и факел зажжен для безвестных богов,
чей ветхий алтарь стал песком для часов
давно позабытых времен.
Собор, где теряются нефы вдали,
где месса – восходы светил,
где по полу ноги ничьи не прошли,
где вместо хорала молчанье земли
и святости мир не затмил.
Там служба и вечером, и по утрам
ни въявь, ни тайком нас ведет
по тропам бесцветных лугов, по следам
дриад и сатиров, гуляющих там,
где Пан задремал без забот.
И воспламенен поклоненья экстазом,
чудесным прозреньем влеком,
по знаку, по следу пытается разум
на спутанных тропах, в лесу непролазном
поспеть за беспечным божком.
И в трепете пылком, что страха богаче,
смиренный, но доблестный дух
внимает титану и чувствует зряче,
как тот по горам вулканическим скачет,
чей пламень навеки потух.
Волшебнее, чем некромантии чары,
погибшие тайны веков
и ужас безумный ночного кошмара,
где Этна забита обломками старых
лишенных величья богов, —
душа здесь душою лесной в круговерть,
затянута, словно в овраг,
и шепчет нам нечто лазурная твердь
и выше, чем жизнь, и бесстрастней, чем смерть,
и твердо, как времени шаг.
14—21, 23 января 2013
Юджин Ли-Гамильтон
(1845 – 1907)
Из цикла «Воображенные сонеты»
1. Предваряющий сонет
Мой дух парил в смятенье и тоске
там, где бушует Прошлого поток,
и слушал тех, кого всесильный Рок
рассеял, как солому по реке.
Тот плыл на мачте, этот – на доске,
цепляясь за обломки, кто как мог,
и всасывала бренных тел клубок
утроба водоверти вдалеке.
В тех голосах, что шли из глубины,
отчаянье и ненависть, и страх,
терзая слух мой, были мне слышны,
но в мутных исторических волнах
сквозь рев и свист казались так ясны,
что обрели приют в моих стихах.
5—9 мая 2010
16. Лаура – Петрарке
Мой нежный флорентиец, ты при мне,
когда я с прялкой, и горит очаг,
и скачут блики, разгоняя мрак,
и дремлет пашня в зимнем полусне.
безмолвные тени, подобно лучам,
то вспыхнут, то гаснут в тиши.
Столпов островерхих вздымается рать,
алея, как башенный шпиль,
стремясь подпереть поднебесную гладь,
чтоб солнцу и бурям противостоять,
свирепым, как на море штиль.
Постичь эти выси ни разум, ни страх
не могут, хотя б наугад;
запутался лес в теневых кружевах
и хлопьями солнце в сосновых сетях
рассыпалось, как снегопад.
Те светлые хлопья, слетая с небес,
плюмажем лежат золотым;
низложен непрочный, как роза, навес,
что весь побурел, словно вспыхнувший лес,
и залит огнем заревым.
Стараньями непостижимых веков
был тайно собор возведен
и факел зажжен для безвестных богов,
чей ветхий алтарь стал песком для часов
давно позабытых времен.
Собор, где теряются нефы вдали,
где месса – восходы светил,
где по полу ноги ничьи не прошли,
где вместо хорала молчанье земли
и святости мир не затмил.
Там служба и вечером, и по утрам
ни въявь, ни тайком нас ведет
по тропам бесцветных лугов, по следам
дриад и сатиров, гуляющих там,
где Пан задремал без забот.
И воспламенен поклоненья экстазом,
чудесным прозреньем влеком,
по знаку, по следу пытается разум
на спутанных тропах, в лесу непролазном
поспеть за беспечным божком.
И в трепете пылком, что страха богаче,
смиренный, но доблестный дух
внимает титану и чувствует зряче,
как тот по горам вулканическим скачет,
чей пламень навеки потух.
Волшебнее, чем некромантии чары,
погибшие тайны веков
и ужас безумный ночного кошмара,
где Этна забита обломками старых
лишенных величья богов, —
душа здесь душою лесной в круговерть,
затянута, словно в овраг,
и шепчет нам нечто лазурная твердь
и выше, чем жизнь, и бесстрастней, чем смерть,
и твердо, как времени шаг.
14—21, 23 января 2013
Юджин Ли-Гамильтон
(1845 – 1907)
Из цикла «Воображенные сонеты»
1. Предваряющий сонет
Мой дух парил в смятенье и тоске
там, где бушует Прошлого поток,
и слушал тех, кого всесильный Рок
рассеял, как солому по реке.
Тот плыл на мачте, этот – на доске,
цепляясь за обломки, кто как мог,
и всасывала бренных тел клубок
утроба водоверти вдалеке.
В тех голосах, что шли из глубины,
отчаянье и ненависть, и страх,
терзая слух мой, были мне слышны,
но в мутных исторических волнах
сквозь рев и свист казались так ясны,
что обрели приют в моих стихах.
5—9 мая 2010
16. Лаура – Петрарке
Мой нежный флорентиец, ты при мне,
когда я с прялкой, и горит очаг,
и скачут блики, разгоняя мрак,
и дремлет пашня в зимнем полусне.
Другие электронные книги автора Юрий Лифшиц
Последний отзыв
отлично написал