Бастион Осовец
Дежурного по роте рядом не было и встряхнув солдата за ремень, он сердито смотрел на дневального. Рядовой от неожиданной встряски усиленно захлопал сонными глазами и увидев перед собой ротного, вытянулся по струнке. Открыв рот, чтобы вызвать дежурного по роте, он натолкнулся на запрещающий знак командира.
– Тихо, тихо, не кричи напрасно! Знаешь, почему воинский устав написан кровью? – спросил он белобрысого солдата с веснушками по щекам. Рядовой непонимающе замотал головой. – Да потому что каждая строка из устава взята из нашей повседневной солдатской жизни! И если написано в уставе не спать, не курить, не есть на посту, значит это проверено и по-другому быть не может, а ты, братец, спишь на посту! В это время неприятель, может пробравшись в казарму, как баранов вырезать все подразделение потому что ты спишь! – распаляясь, стал говорить Милявский.
– Простите меня, Ваше Благородие, устал с марша, глаза сами закрылись! – жалобно проговорил солдат. На лице рядового отразилась такая скорбь, что ротный смягчился.
– Ладно, на первый раз объявляю тебе замечание, а в следующий раз если заснешь на посту пойдешь на гауптвахту! Сейчас сходи умойся и снова на пост, а я пока за тебя подежурю! – обращаясь к рядовому, проговорил Милявский. Первогодок быстрым шагом отправился в комнату для умывания, а поручик встал рядом с тумбочкой. Через пару минут в подразделение зашел дежурный по роте, который курил на улице. Увидев ротного на тумбочке, он опешил и недоуменно стал смотреть на него. Поручик тоже молчал. Пауза затянулась и тут первым начал говорить командир роты:
– Я понимаю, что ты хотел спросить, но дневальный сейчас в туалете, у него что-то с животом прихватило. Проходя мимо, я отпустил его в туалет. Пока он там я за него дежурю! Решив оставить в тайне проступок дневального, поручик не стал говорить дежурному про сон солдата на посту.
– А-а-а-а, а то я не понял сразу, что происходит! – протянул ефрейтор, оглядываясь по сторонам.
Из комнаты для умывания вышел посвежевший от моциона с холодной водой рядовой. Увидев дежурного, стоящего рядом с ротным, он внутренне сжался, ожидая в дальнейшем оплеухи от ефрейтора за сон на посту.
– Все хорошо с животом, прошла боль? Я сказал ефрейтору, что у тебя живот прихватило, а я проходя мимо отпустил тебя в туалет! – как ни в чем ни бывало, произнес командир роты. Рядовой от неожиданности снова захлопал глазами и недоуменно смотрел на ротного, переваривая в голове его слова. Дежурный с интересом смотрел на эту сцену, в душе догадываясь о причине.
– Становись на тумбочку и неси службу! – сказал Милявский, обращаясь к рядовому и вкладывая в слова двойной смысл. При этих словах ефрейтор только хмыкнул. Выходя на улицу, ротный втянул воздух полной грудью и закрыл глаза. На улице было тихо, только изредка слышались негромкие переклички часовых в фортах.
«Как же хорошо и спокойно, кажется, что нет войны!» – думал поручик, наслаждаясь приятным осенним воздухом и тишиной. Тем временем, ефрейтор для порядка пригрозил рядовому волосатым кулаком и отправился в туалет.
«Нет, все же хороший человек ротный, правильный командир, не зануда и службу знает!» – рассуждал ефрейтор, который догадался про инцидент со сном рядового. А рядовой первого года службы Семен Ивашкин с этого дня стал умнее. Теперь он понял, что устав действительно написан кровью, потому что от него зависит жизнь многих людей в подразделении! Наступило двенадцатое сентября 1914 года. Новый день начался с команды дневального по роте:
– Рота, подъем!
«Если мы спим в расположении вместе с солдатами, то и распорядок должны также соблюдать!» – решил Милявский, вставая с кровати. Военнослужащие под командой командиров отделений и взводов, выбежали на утреннюю зарядку. Ротный решил побриться и подготовиться к построению подразделения. Ординарец уже вскипятил чайник и услужливо протягивал полотенце и опасную бритву офицеру. Не успел Сергей побрить одну щеку, как в комнату для умывания вошел незнакомый подпоручик.
– Разрешите представиться, командир тринадцатой роты, подпоручик Котлинский Владимир Карпович, мы с вами соседи! – сказал молодой офицер с лихо подкрученными усиками.
– Очень приятно, будем знакомы, поручик Милявский Сергей Антонович! – протягивая руку для рукопожатия, весело ответил командир роты.
– Чтобы вам не мешать давайте встретимся через час и обсудим наши совместные действия! – предложил подпоручик и отдав честь, вышел. В назначенное время в роту вошел Котлинский.
«Вызовите командира роты!» – попросил он дежурного. Сергей Антонович ждал прихода подпоручика и тут же вышел из канцелярии.
«Теперь я к вашим услугам, Владимир Карпович!» – проговорил командир роты.
– Я предлагаю вместе пройтись по территории, где покажу основные сооружения и посты, а также расскажу о количестве пулеметных и артиллерийских расчетов. Нам с вами скоро встречать фрицев и вести совместную оборону! – предложил Котлинский.
– Такая экскурсия будет очень уместна и познавательна! – удовлетворенно согласился Милявский. Два офицера размеренным шагом отправились в путь. Показывая на форты, Котлинский рассказывал про численность расчетов и боевых постов. Несколько обособленных деревянных бараков вызвали у поручика немой вопрос.
– Здесь живут вольнонаемные сотрудники и члены их семей. Также на территории крепости проживают порядка пятидесяти семей, которые изначально здесь проживали с момента закладки крепости. Это родственники тех первых рабочих и служащих, которые строили крепость! – ответил подпоручик.
– Как интересно и необычно, что в военной крепости живут гражданские люди! – сказал Милявский.
Спустившись в подземелье, Котлинский провел поручика по основному тоннелю, который вел к складам вооружения и на позиции пехоты за крепостью. Перед выходом, они взяли с собой разводящего, который осуществлял пропуск через посты охраны.
– Спасибо, Владимир Карпович, познавательная экскурсия! В качестве благодарности предлагаю зайти ко мне в канцелярию роты сегодня к 22.00. У меня есть замечательная бутылка кубинского рома и сигары, можем посидеть и поговорить о насущном! – предложил Милявский.
– Благодарю вас за предложение, я уже три месяца в крепости и забыл вкус рома! Обязательно прибуду к 22.00! – восторженно ответил офицер.
«Как хорошо вчера вечером посидели с Котлинским и поговорили о жизни!» – вспоминая позитивную беседу, размышлял поручик. Утро тринадцатого сентября 1914 года ничем не отличалось от других дней, но это было обманчиво. После завтрака произошло событие, изменившее размеренную жизнь в гарнизоне.
«Воздушная тревога!» – закричал дежурный по роте, услышав вой сирены с улицы. Одновременно с ней в нескольких сторонах крепости заработали пулеметы. Выскочив на улицу, Милявский стал всматриваться в чистое небо, но пока ничего не видел.
«Нужно подняться на крышу к пулеметному расчету и посмотреть с высоты здания!» – решил ротный. Поднявшись по лестнице, он увидел, что на подлете к крепости была видна большая черная точка. Громадное количество немецких аэропланов приближались к крепости и шли в боевом порядке. Их было так много, что поручик на миг зажмурился. Помимо аэропланов в строю шли два бомбардировщика. Окруженные со всех сторон аэропланами прикрытия, они величаво парили в воздухе. Маленькие точки на небе быстро приближались, и теперь можно было с легкостью рассмотреть черно-желтые фюзеляжи вражеских аэропланов с белыми крестами на боках. Пока немцы шли в боевом порядке, но как только один из аэропланов вспыхнул от прямого попадания, все машины, как по команде рассыпались по небу. Завязалась смертельная дуэль пулеметных расчетов и летчиков.
– Господин поручик, немедленно покиньте боевой пост, здесь опасно! —закричал унтер-офицер, который командовал расчетом солдат.
Понимая, что унтер заботился о его жизни, Сергей быстро спустился по лестнице и забежал в казарму. Здесь было безопасно и даже артиллерийские снаряды среднего калибра не могли пробить толстые полутораметровые кирпичные стены.
«На улицу никому не выходить, всем сидеть в казарме!» – отдал приказание ротный. Тем временем на улице шел ожесточенный бой. Николай Рогожкин только начал стирать свою форму, как начался налет. Городок моментально опустел и только пулеметчики на крышах зданий выполняли свою работу.
«Вот, черт, не получится добежать до дверей казармы! – лихорадочно размышлял Николай, прячась в кустах сирени. Вглядываясь в небо, ему пришла мысль тоже стрелять по неприятелю из винтовки. Неторопливо сдвинув прицельную планку вперед на два деления, он приготовился к стрельбе. Пока вражеские самолеты делали круг над крепостью. – Сбоку стрелять по аэроплану бестолково, можно не угадать с упреждением, хотя и большая мишень, а вот если в лоб, то есть шанс!» – подумал солдат.
Пулеметный расчет на ближайшей крыше ожесточенно посылал в воздух длинные очереди, но похоже, это была стрельба по воробьям.
– Нужно брать упреждение на полтора или два корпуса вперед! – закричал Рогожкин стараясь перекричать звук выстрелов. Его крик потонул в грохоте пушек и пулеметов. Над сектором, где он находился кружила эскадрилья немецких аэропланов. Вырвавшись вперед один аэроплан начал выходить на прямую линию атаки. Уже можно было различать лицо немецкого пилота. Летные очки закрывали половину его лица, а легкий белый шелковый шарф на шее развевался словно кусочек знамени. Пикируя на пулеметный расчет, немец неумолимо приближался. Очереди вражеского пулемета маленькими фонтанчиками выбивали песок из мешков вокруг русского расчета.
«Ну, что, Ганс, посмотрим на тебя поближе!» – тихо прошептал Николай прицеливаясь. Аэроплан быстро приближался. Забыв на мгновение о других самолетах, Рогожкин поймал в прицел точку и через пару секунд нажал на курок. Словно отрывая лепесток от ромашки, как учили на стрельбище, прозвучал выстрел. О-о-о, чудо, через мгновение из моторного отсека аэроплана повалил черный, смолистый дым! Еще через пару секунд самолет клюнул носом вперед и устремился объятый пламенем к земле.
«Я сбил, я сбил Ганса!» – выскакивая с винтовкой из кустов сирени закричал Рогожкин. Показывая пальцем на шлейф от падающего аэроплана, он наслаждался удачным выстрелом. Одинокая пуля, выпущенная из винтовки Мосина, точно попала в бензобак аэроплана. Только сейчас солдат заметил, как возле него стали взмывать вверх фонтанчики пыли от вражеских пуль. Немецкие летчики, мстя за своего товарища, перенесли огонь пулеметов на отважного русского снайпера.
«Вот, черт!» – истошно закричал Николай и делая на бегу зигзаги устремился к спасительным дверям казармы. Никогда еще так быстро он не бегал. Прошмыгнув за укрытие бетонных стен, его охватил безудержный кашель. Легкие рвались от быстрого бега и недостатка кислорода. Тем временем солдаты пулеметных расчетов, как гусей на охоте, стали сбивать немецкие аэропланы. То здесь, то там в небе, вспыхивали вражеские машины с крестами на крыльях.
«Молодец, Рогожкин, лихо ты его сделал, буду ходатайствовать перед командованием о награждении тебя Георгиевским крестом!» – азартно воскликнул прапорщик Никифоров.
«Служу Царю и Отечеству!» – с трудом вытянувшись во фронт, ответил Николай. В одно мгновение его окружили сослуживцы. Похлопывая по плечу, товарищи искренне выражали свое восхищение. Через десять минут отчаянного сопротивления немцев, пулеметчики стали одерживать победу. Каждые несколько секунд очередной аэроплан фрицев под свинцовым дождем загорался или взрывался в воздухе. Это было побоище. В какой-то момент летчики неприятели дрогнули и повернули обратно. Вслед убегавшим с поля боя фрицам разнеслось по гарнизону:
– Ура!
Но это было только начало. Ночью немецкие войска скрытно подошли к окрестностям крепости Осовец. Заняв позиции в трех километрах от бастиона, они начали ускоренно окапываться и строить долговременные сооружения. Утром к первым трем батальонам пехоты прибавились артиллеристы, саперы и полевой госпиталь. Постоянно подходили колонны с боеприпасами и снаряжением. К полудню в расположении фрицев развернулся целый город с многочисленными армейскими палатками.
Глава 3. Наблюдательный пост
– Прапорщик Никифоров, отправьте наблюдателей вперед на километр от наших траншей! Приказываю обеспечить связь поста с первой траншеей! – скомандовал поручик Милявский.
– Слушаюсь! – коротко ответил Иван Андреевич и четко повернувшись через левое плечо, проследовал в расположение взвода. Направляясь в казарму, он размышлял, кого отправит на это опасное задание. С одной стороны, атаки немцев не предвиделось, потому что в последнем бою войска противника понесли ощутимые потери, а с другой стороны беззащитный наблюдательный пост перед позициями немцев был желанным подарком.
– Надеюсь, что все обойдется и солдаты вернутся живыми! – подвел черту под размышлениями прапорщик. В казарме крепости располагалась рота прапорщика Никифорова. Сегодня половина личного состава взвода заступала в караул и готовилась к наряду. Входя в расположение, Иван Андреевич услышал привычную команду:
– Дежурный на выход!
– Отставить! – тут же скомандовал прапорщик дневальному.
Рядовой моментально продублировал команду. Через секунду к нему подбежал дежурный по роте. Приложив руку к головному убору и вытянувшись в струнку, солдат ожидал распоряжения непосредственного командира.
– Сорокин, оповестите рядовых Ибрагимова, Смирнова, Кондратьева и Рогожкина. Жду их в канцелярии через пятнадцать минут, форма одежды повседневная, без оружия! – отдал приказание молодой прапорщик, который был старше солдат всего на год.
– Слушаюсь! – коротко ответил дежурный по роте.
Тем временем, Никифоров зашел в маленький кабинет канцелярии роты. Основное пространство помещения занимал крепкий дубовый стол и кресло на изогнутых ножках. Темный цвет стола удивительно гармонировал с приятным зеленым сукном, которым была покрыта поверхность. В углу стояла чугунная печь с массивным железным баком для воды. В нижней части находился сливной краник. Получалось, что при обогревании комнаты в холодное время, вода, находящаяся в баке, тоже нагревалась. Это усовершенствование давало возможность увеличить теплоотдачу в помещении, а еще при необходимости можно было помыть голову горячей водой.
– Хорошая, удобная вещь этот бак с водой! – еще раз отметил про себя прапорщик усовершенствование, которое придумал ротный.
– Сейчас на улице стояло лето и необходимости в горячей воде особенно не было. Все солдаты стирали форму холодной водой в пруду, который находился на территории форта или находясь в бане. К тому же на складах крепости в подземных хранилищах были складированы огромные запасы обмундирования, продовольствия и стрелкового вооружения. Так что недостатка в форме, портянках и хозяйственном мыле не ощущалось, – подумал прапорщик. Поставив на электрическую плитку чугунный чайник, Иван присел в кресло и стал ждать прихода перечисленных им дежурному солдат. Через десять минут в дверь канцелярии негромко постучали.
– Войдите! – ответил Никифоров. В помещение вошли четыре солдата и вопросительно посмотрели на командира взвода.
– Значит так, братцы, командир роты отдал приказ выставить наблюдательный пост впереди наших позиций. Сегодня вечером заступаете в наряд. Два человека несут дежурство по четыре часа, затем меняются и отдыхают в расположении роты. Так что интервал дежурства четыре через четыре. Основная задача поста фиксировать возможные передвижения фрицев и заносить в тетрадь. Для связи вам будет придан телефонный аппарат. Связисты протянут кабель к вашему посту. Необходимо выбрать в нейтральной зоне ложбинку или яму и оборудовать там пост наблюдения. Себя не выдавать и стараться сидеть тихо, как мышки! С наступлением рассвета убыть с наблюдательного поста в расположение. В случае наступления немцев ночью, сообщить по телефону и немедленно покинуть позицию! – инструктировал Никифоров.
– Все ясно, Ваше благородие! – за всех ответил рядовой Ибрагимов.
– С Богом, братцы, вы наши глаза и уши на переднем крае! И не спать, а еще не курить, иначе немцы вас сразу же засекут! – закончил инструктаж Иван Андреевич. Военнослужащие ушли готовиться в наряд, а прапорщик решил написать письмо своей девушке. Вынув из стола лист бумаги и карандаш, он задумался.
«О чем писать любимой и как ей написать про все то, что здесь происходит? Как рассказать юной девушке про кровь и грязь, про окопы и вшей? Как при разрыве вражеского снаряда на позиции у солдат отрывает руки и ноги! И где сложно остаться человеком, когда в рукопашной схватке с неприятелем ярость переполняет сердце! – проносились мысли в голове молодого мужчины. – Сочиню я Татьяне лучше стихотворение!» – удовлетворенно подумал мужчина и склонился над листком. Тем временем, солдаты вышли покурить на улицу.
– Я заступаю в наряд с Макаром, а ты Павел с Иваном! – обращаясь к рядовому Ибрагимову и Смирнову, сказал Николай, не зная, что вскоре подобный расклад станет роковым. – Макар, возьми с собой сухарей и сахара, глядишь, скоротаем дежурство! – обращаясь к напарнику, произнес он.
– Ну, да, только ты уж не чавкай и особенно не грызи сухари так громко, как лошадь, иначе фрицы нас по звуку найдут! – рассмешил приятелей ответом рядовой Кондратьев.
– Ладно, ладно, на себя посмотри, как испортишь воздух своим шептуном, так хоть беги или противогаз надевай, а то немцы подумают, что мы газовую атаку на них начали! – отпарировал Рогожкин.
При ответе Николая, Иван и Павел беззвучно согнулись пополам от смеха. Ответ был не в бровь, а в глаз. Действительно, рядовой Кондратьев имел уникальную способность портить воздух беззвучно. Но проблема состояла не только в особенностях его организма. Через несколько секунд в помещении, где он находился, у всех окружающих моментально начинали слезиться глаза. Командир взвода Никифоров, как только узнал об этой удивительной способности рядового, за глаза назвал Кондратьева – скунс. С наступлением темноты, трое военнослужащих пройдя первую линию обороны ползком отправились в нейтральную зону. Макар и Николай ползли впереди, внимательно осматриваясь по сторонам. За нами чуть на удалении полз связист с катушкой телефонного кабеля.
– Давай вот здесь, хорошее место и видно все, как на ладони! – прошептал Макар. Внимательно осмотревшись по сторонам, Николай убедился, что место действительно хорошее. Небольшая ложбинка на возвышенности закрывала их от неприятеля и в то же время давала отличный обзор траншей противника.
– Я у ротного, смотри, что выпросил для дела! – вытаскивая из-за пазухи командирский бинокль, прошептал Макар.
– Ого, мы теперь не то, что передвижения фрицев увидим, а даже то, что они пьют и едят! – рассматривая классный бинокль, ответил Рогожкин. Связист быстро подключил телефонный аппарат и прокрутив ручку прошептал:
– Траншея, я пост, как слышно?
Что-то щелкнуло в трубке и повесив ее на рычаг, связист произнес:
– Все работает, желаю здравствовать!
Через мгновение он скрылся в темноте. Стрелки на циферблате круглых часов Николая показывали десять вечера.
– В два часа ночи нас сменят, а пока давай сделаем небольшой навес, работаем тихо и не торопимся. Этот навес нам нужен для того, чтобы летчик вражеского аэроплана пролетая утром не засек наш пост! – скомандовал Николай приятелю и принялся работать саперной лопаткой. Необходимо было вырыть небольшой окопчик на двоих дозорных, чтобы затем накрыть его плащ-палаткой, а для маскировки сверху набросать травы и веток. Через час неторопливой работы окоп был готов.
– Ну, все, давай передохнем, заодно перекусим сухарями, – предложил он напарнику.
– Ты же знаешь, я всегда готов разделить с тобой трапезу, даже когда пообедал! – иронично ответил Кондратьев.
Незаметно пролетели три часа времени. Рядом в темноте, раздался шорох. Выхватив из-за голенища сапога нож, Рогожкин пытался разглядеть причину. Внезапно рядом с ними смешно припадая на передние лапы, пробежал серый заяц.
– Зараза, напугал! – переводя дух, произнес Коля. В темноте рядом с окопчиком дозорных было совсем темно и только впереди, где находились траншеи немцев, было светло. Караульные, периодически запускали в небо осветительные ракеты.
– Немец службу знает, не то, что у нас, все делается на авось! – наблюдая за траншеей фрицев, уважительно произнес Николай. Создавалось ощущение, что даже ночью в немецких окопах бурлила жизнь. Вот из блиндажа на нетвердых ногах вышел офицер. Что-то сказав караульному, он отправился по траншее дальше. Через некоторое время, офицер скрылся за бруствером.
– Похоже, фриц пошел по нужде в клозет! Точно, вон там у них отхожее место в траншее! – показывая пальцем направление тихо прошептал Рогожкин, передавая бинокль Макару.
– Засранцы, даже воюют с комфортом! – наблюдая за офицером, ответил Макар.
Действительно, туалет у немцев был наподобие деревянной будки, крыша которой немного выступала за бруствер.
– У нас просто яма в одном из ответвлений в траншее, а у них деревянный сортир! – поднимая палец вверх, произнес Кондратьев. Через час устало подползая к посту, прибыла смена.
– Ну все, мужики, бдите службу! Смотрите, какую мы хорошую норку вырыли и замаскировали! – проговорил Макар.
Если бы он знал, что видит своих приятелей в последний раз, то скорее всего, не поверил бы этому. Через полчаса, друзья прибыли в расположение и довольные заснули на кроватях в казарме. Утром к ним должны были присоединиться Иван и Павел. Дневальный утром, как обычно, поднял роту.
Вскочив на ноги, Николай мельком бросил взгляд на кровати Павла и Ивана в надежде увидеть там приятелей, но сослуживцев там не было. От тяжелой мысли противно сдавило сердце.
– Может пока еще в пути к нашим позициям, хотя утром все как на ладони и передвигаться из нейтральной полосы ползком все же опасно! Еще и телефонный аппарат нужно с собой тащить! – билась тревожная мысль в голове Рогожкина.
– Что-то Ивана с Павлом нет! – сказал он Макару.
– Может и правда еще в пути или наоборот остались в окопе? – подхватил рядовой Кондратьев.
– В любом случае нужно доложить командиру взвода! Задача была наблюдать за позициями фрицев только ночь! – решил Николай, застегивая на вороте пуговицы гимнастерки.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
Приобретайте полный текст книги у нашего партнера:
