Хроники пана Бельского. Книга первая. Манускрипт «Чародея»

– Скажи-ка мне, друг мой ершистый, только одно – ты вновь приятельствуешь с кокаином, или просто пьян с утра.

– Я же говорю – не любите вы людей, и занудством своим, отталкиваете их от себя. Ладно, потехе час. Я между прочим делом занят, и если угомонюсь, как ты того желаешь, пользы от этого не будет ни кому. Почему? Да, потому что – эта красавица, ни кто иная, как личный секретарь Мирской, Елизавета Павловна Бернадская. Решил я ночью, после твоего звонка, заняться благотворительностью и отправился рано утром прямиком в эту богадельню. Там мне рекомендовали по этому поводу обратиться к Лизоньке, пока Барбара Мирская числиться среди пропавших, а её ближайший заместитель Мержанский находится в затянувшемся запое. Дома же у неё мне подсказали, что в церкви она, молится за свою благодетельницу, одним словом – чистая душа. Так, что с тебя, старший компаньон, непредвиденный мешочек, с таким знаешь радостно-счастливым перезвоном. Давно пора было в благих делах поучаствовать, о сиротах обездоленных позаботиться. Доброе имя для общественного мнения и репутация порядочных коммерсантов, которые не только заняты набиванием мошны, но и о душе не забывают, – очень выгодные вложение, так сказать инвестиции в будущее. Поэтому сегодня вечером у меня с Елизаветой Павловной деловой ужин, а затем мы отправляемся в кинотеатр на премьеру новой французской мелодрамы. Одним словом, я работаю в поте лица, выполняя ваши указания, мой господин, а не развлекаюсь, как вы позволили себе подумать. Хотя совсем не понимаю для чего всё это надо?

– Доминик, я снимаю все обвинения в твой адрес и выношу оправдательный приговор. Извинения прилагаются. Похоже, дружище, закручивается весьма интересная игра, при чём с активным нашим участием.

Так за разговором они подошли к парадному входу своего универсального магазина, где Мартин ненадолго задержался осмотреть оформленную по-новому центральную витрину, и довольно хмыкнув, вслед за Домиником через служебный подъезд вошел в здание.

Магазин пользовался огромной популярностью среди горожан и приезжих – товарный ассортимент обновлялся оперативно, поставки велись от лучших производителей, а приветливый персонал, тщательно отобранный и обученный, работал слаженно. Цены на товары были настолько умеренные, что даже не самые состоятельные и обеспеченные посетители не покидали магазин без покупки. Одним словом, торговое дело процветало и приносило компаньонам солидную прибыль, что Мартина по началу очень удивляло.

Вернувшись в Вильню и собрав своих друзей, Бельский никогда не скрывал от них с какой целью он прибыл в родные края и представителем чьих интересов является. Вся эта коммерческая деятельность организовывалась им лишь для прикрытия своей миссии, серьёзно финансируемой его могущественным нанимателем.

Доминик и Якуб, не долго раздумывая над предложением Мартина, согласились помогать ему и взялись за организацию торгового прикрытия. Когда умные и волевые люди с чётким пониманием конечной цели берутся с усердием за некое дело, пусть даже мало им знакомое, то, как правило, у них всё не дурно получается. Так произошло и с универсальным магазином самодеятельных предпринимателей. Пройдя все сложности становления, в конце концов, их труд принёс им необходимые результаты в виде немалых доходов и весомого положения в обществе, что не могло не радовать Бельского. Ведь помимо дополнительного финансирования своей деятельности, он ещё в довесок к этому получил в прикрытие не дешевую бутафорию с фанерными декорациями, а настоящее коммерческое предприятие, крепко стоящее на ногах, со всеми вытекающими из этого легальными возможностями, и за фасадом которого даже опытному глазу было весьма проблематично рассмотреть дела совсем иного рода.

Непосредственным управлением магазином занимался Скрига. Вёл дела Доминик с удовольствием и весьма умело, поднаторев в управленческой науке, ещё, когда служил главным администратором в старейшей гостинице города «Версаль», откуда его и забрал Мартин.

На Якубовы же могучие плечи легла вся тяжесть охраны магазина от «внешней агрессивной среды», с которой тот успешно справлялся, постоянно находясь в контакте с криминальным миром города и виленскими правоохранительными службами, умело балансируя между интересами этих антагонистов.

Мартин делами магазина практически не занимался, если только не считать таковыми периодическое предоставление дополнительных средств под новые задумки Скриги, да визиты в случае острой необходимости в качестве старшего партнера в городские властные кабинеты для улаживания некоторых спорных вопросов. Основную же часть своего «трудового времени» Бельский проводил в деловых поездках, в большей мере по восточным воеводствам Речи Посполитой и новообразованным прибалтийским странам. Достаточно много времени у него также занимала и проработка немалого объёма почтовой корреспонденции, которая поступала к Мартину под видом деловой переписки, после чего уже он сам рассылал по разным адресатам свои «коммерческие предложения». Нередко к нему приезжали некие люди, с которыми он никогда не знакомил своих партнёров, а порою, без всякого предупреждения, исчезал с приезжими, и весьма надолго. После таких отлучек Бельский не редко возвращался совершенно измотанный, и на пару-тройку дней затворялся от всех и вся у себя дома со своими книгами. «Хозяин хандрить изволит. Посему прибывает в печальном равнодушии и полном бездействии. Но всё к лучшему, пусть мир отдохнёт от него хоть немного!» – шутил в таких случаях Доминик.

Бухгалтерию их торгового предприятия, с недавних пор, возглавляла Гертруда Витольдовна Долинская. Эта молодая женщина около полугода назад неожиданно, по крайней мере, для друзей Мартина, появилась в их магазине, прибыв из Гейдельберг (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%93%D0%B5%D0%B9%D0%B4%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D0%B1%D0%B5%D1%80%D0%B3)а, где получала образование в местном университете на факультете экономических и общественных наук. Явившись прямиком с вокзала, она представила рекомендательное письмо Мартину, которое тот всего лишь бегло просмотрел, а вот второй небольшой конверт Бельский буквально выхватил из её рук и быстро вышел из кабинета. Вернулся Мартин, … пританцовывая и напевая себе под нос какой-то весёлый мотивчик. Полученные вести явно взбодрили его эмоционально настолько, что Якуб, знавший Мартина дольше всех, даже не смог припомнить, когда его друг вёл себя схожим образом. Прибывшую девушку Бельский представил своим партнёрам как дочь старинного друга его семьи, которому многим был обязан в своей эмигрантской жизни, а также благодаря которому, сохранилась коллекция книг Мартина, – тот оберегал её, пока Бельского носило по свету.

Гертруда как-то незаметно и очень скоро сдружилась со всеми компаньонами, и буквально через неделю никто из них уже не вспоминал, что ещё каких-нибудь семь дней назад фактически ничего о ней даже не слышал. У неё действительно имелся совершенный дар заполнять собой всё время и пространство вокруг, после чего люди, попадавшие в её фокус внимания, уже и не представляли своей жизни без неё. Помимо прочего она была по-настоящему обольстительно красива, да к тому же и не по годам мудра, как говаривал Скрига «…ну, просто до гениального безобразия». От мамы итальянки ей передалось очень многое, как в яркой южной внешности, так и в страстном характере. При этом её страстность каким-то непостижимым образом легко соседствовала в ней с почти, что змеиным хладнокровием, которое она непринужденно демонстрировала, выходя из трудных ситуаций, действуя в таких случаях всегда очень расчётливо и дерзко.

Черные, как смоль, длинные и густые волосы, она укладывала в высокие прически, подчеркивая тем самым изящную длину своей шеи. Открытое лицо свежей прелестью напоминало личико детской куклы с ярко алыми сочными губами и дразнящими ямочками на пухлых щечках, от чего когда она улыбалась, её хотелось тут же расцеловать. И только большие изумрудные глаза, эти глубокие омуты, которые манили и затягивали, отбирая разум и душу, были совсем не детские, и даже… не человеческие. Именно из-за них Якуб и называл Гертруду ласково – ведьмарочка. Её невысокий рост компенсировался стройной ладно сложенной фигурой с пышной грудью и аппетитными бёдрами длинных ног, которые красавица сознательно подчеркивала, наряжаясь в облегающие в необходимых местах наряды. Практически все мужчины города, независимо от своего возраста и положения, при встрече с ней на улице, всегда останавливались и провожали её долгим задумчивым взглядом, забывая в это мгновение о суете и размышляя, возможно, о вечном…

notes

Примечания

1

Вот ты меня и лицезришь.

Я убежден, поладить мы сумеем

И сообща твою тоску рассеем…

(Перевод Пастернака Б.Л.)

2

Тебе со мною будет здесь удобно,

Я буду исполнять любую блажь…

(Перевод Пастернака Б.Л.)

3

Слуцкое восстание  – массовоевооруженное выступление в ноябре-декабре1920 года жителей Минской губернии, большей частью в Слуцком уезде, против Советской власти в защиту независимости Беларуси. (Прим. автора).