Шоу для адмирала

– И я! – закричал Жора Макинтош, пробираясь к сцене через частокол ног.

*******

Компания вокруг Зямы Сахарова собралась пёстрая и интересная.

Машка Королёк подцепила себе мужа в травматологии. Вернее, она споткнулась об него поздним вечером. Он лежал в полной безсознанке, пластом, на общественном тротуаре, и мешал своим телом вечернему променаду публики. Помянув недобрым словом алкогольных королей, премьеров и президентов, устроивших общероссийскую пьянку, Машка хотела, было просто перешагнуть через чресла неизвестного алкаша. Врачебным чутьём и боковым зрением уловила медицинские неполадки в лежащем организме. Слава богу, нагнулась и рассмотрела – это не алкаш, а жертва уличной преступности. Вызвала «скорую» и отвезла в 13-ю травматологию. Навестила пару раз и поняла, лучшего кандидата в мужья для участия в реалити-шоу искать не нужно.

Кандидат в мужья Машке Королек Максимка Компас оказался из племени фанатичных туристов. Нормальный мужик в мирное время не станет блукать по лесу с огромным рюкзаком, питаться консервами и щедро кормить собственной кровью всё кровососущее население леса и его окрестностей.

В своих блуканиях по лесам Максимка Компас одичал и для домашнего использования подходил с трудом. Однако не пил, не курил, по чужим бабам не шастал. Привычек таких по лесам не наберёшься. Негде, не с кем, некого. Потому Машку свою боготворил и не мог наглядеться на нескончаемую длину её шикарных ног. Болтуном Максимка Компас точно не был. Если от него и слышал кто-то сразу три слова подряд, это означало одно – он ударил молотком не по гвоздю, а где-то рядом. Оттого сразу разболтался.

Жору Макинтоша отловила самый его крупный кредитор Вера Самохина. Инженер конструктор по службе и по жизни сестра Васи Самохина – чемпиона Европы по боксу в какой-то очень тяжёлой весовой категории. Для Жоры бы хватило и призёра по боксу среди торговых организаций района, но такого не нашлось. Пришлось прислушаться к советам чемпиона Европы. В результате собеседования двух заинтересованных сторон, Жора потерял два зуба и нашёл супругу для участия в реалити-шоу, и куратора финансовых дел, в лице Веры Самохиной.

Лёху Кроху уговорила жениться на себе повар ресторана «Хитровка» Лиза Чайкина. Ей до чёртиков обрыдло прислуживать пьяным хозяевам жизни – золотой молодёжи города Глупово.

Причём, если перед родителями этих золотых мальчиков и девочек Лиза готова снять шляпу хотя бы за ту наглость и хватку, с которой они грабили народ, то сама золотая молодёжь, их наглость и самовлюблённость вызывали чувство гадливости и желание вымыть руки с хлоркой.

Лизавета мечтала о своём придорожном кафе с автомастерской и стоянкой большегрузных машин. Лёха Кроха, узнав мечту Лизаветы, горячо поддержал её и отдал поносить свою фамилию. Больше подарков не делал. Во-первых, и денег не было, а во-вторых, экономить надо.

Короче говоря, когда вся честная компания, перезнакомилась и выходила из здания, сработал системный закон не линейности в дерьмотологии. Он гласит: параллельно подающее дерьмо обязательно пересекается с вашей головой в тот момент, когда вы выходите чистый из бани. Или, проще говоря, – картина маслом из серии «Вы не ждали, а мы припёрлися».

Припёрлось небритое лицо кавказской национальности с пергидрольной девицей. Гамарджоба Тамара имела глаза щенка боксёра, которому только сегодня утром купировали уши и хвост. Всем сразу захотелось её погладить и успокоить. Она плакала. Сквозь слёзы и сопли просила:

– Возьмите нас с собой… Возьмите…

Женщины были готовы внести гамарджобу в свой коллектив на руках. Зяма, видя настроение масс, больше для проформы, спросил небритое лицо кавказской национальности:

– Как звать? Что умеешь?

– Шота. Торговать умею, шашлык умею, баран секир – башка умею…

– А баранов где научился резать?

Шота враз сник и почти шёпотом, обращаясь исключительно к Зяме:

– Я чабан был у старшего брата. Пять лет отары пас. Ты только как мужчина, молчи. Как друга прошу. На рынке смеяться будут, гамарджоба хихикать начнёт.

– Хорошо, хорошо! – обрадовался Зяма первому человеку в их маленьком коллективе, знавшему сельское хозяйство не понаслышке.

*******

Не все под богом ходят. Масса народу под дьяволом топчется, и питаются нечистотами гламурной жизни полусвета.

Мальчики невнятной половой ориентации, девицы всех типоразмеров экзальтированные тусовочным житиём, до состояния немотивированных припадков, сочли за благо удалиться самоходом, по-английски. Совершать ежедневно подвиги в преодолении трудностей их ни мама, ни Родина не научили. Отрывать свои полубогемные задницы от барных стоек они не решались.

Выиграешь ли приз – неизвестно, но свою счастливость и ухоженность размажешь по навозным кучам наверняка.

Ломать маникюры и педикюры о реалии деревенского быта им было западло. Слава богу, папеньки с маменьками пока живы. Ручки целёхонькие, не отсохли, и грести из государственного корыта лопатами ещё могут.

И, вообще, деньги замечаешь только тогда, когда их уже нет. Пока для этих поп моделей и топ муделей главнее бряцающего злата засветить свои организмы, почиканные алкоголем и побочными интимными радостями, на голубых экранах ТВ. Самые продвинутые из них понимали, – не каждый день наказание, и не каждая ночь подарок. Согласно народной мудрости: умный в гору не пойдёт, умный пойдёт в другое ТВ – шоу, где можно блеснуть отдельными частями тела и редакторским текстом, двинулись прочь, в поисках своего счастья. Безмозглые, но красивые потянулись за ними.

В итоге у продюсера Шекспирова на руках осталась ровно половина от стадвадцатиголового табуна жаждущих десять миллионов долларов мадам Гриб-Мюллер де Оливье.

Шестьдесят конкурсантов составили тридцать супружеских пар. Это было меньше, чем ожидалось, но достаточно для старта проекта.

Всего в бывшем селе Медвежья Падь подготовлено для проживания 40 домов. Больших работ не потребовалось.

Дома и хозяйственные постройки, сработанные из кедрача и лиственницы, за более чем 100 лет не пострадали. Напротив, набрались твёрдости. При попытке забить в их нутро современный гвоздь, древесина звенела и, гвоздь, сломленный упорством дерева, склонял перед ним свою железную голову. Пришлось в кузне Екатеринбурга заказывать трёхгранные кованые гвозди.

Согласно требованиям техники безопасности, произвели ремонт. В основном ремонтировали русские печи и почистили четыре колодца глубиной в 15 – 20 метров. За всеми работами наблюдала лично мадам Гриб – Мюллер де Оливье. Мало сказать, наблюдала. Она, не чинясь своего статуса миллионерши и генерального спонсора реалити – шоу «Через тернии, к звёздам», переоделась в спецовку и сапоги. Самолично облазила все уцелевшие строения. Реально помогала строителям, простукивала киянкой стены в поисках гнилых мест, принимала участие в замене полов, в ремонте печек.

Каждое подворье для размещения конкурсантов укомплектовали зерном элитной пшеницы, ржи, отборным картофелем, посевным материалом огородных культур, сырыми семенами подсолнечника, пшена, кукурузы. Каждая семья обеспечивалась недельным запасом консервированных продуктов, предметами гигиены, солью на год.

Старинное село «Медвежья Падь» на глазах оживало. В старообрядческих домах заблестели вставленные стёкла, над трубами восстановленных печей завился дымок, залаяли собаки, закукарекали петухи, зашипели гуси, закрякали утки, заблеяли овцы, замекали козы, замукали коровы, заматерились мужики.

Русский мат рвал в клочья чопорные одежды английской речи. Забугорные наймиты госпожи миллионерши искренне не понимали, как российским мужикам с помощью лома, кувалды и какой-то матери, удавалось делать то, что в их понимании можно исполнить исключительно при помощи английских приспособ, руками и с головой, отягощённой Оксфордским образованием.

Истинно, пути Господни и действие русского мата неисповедимы, многогранны и многообразны!

Сепараторы, крупорушки, мельницы и прочую необходимую в сельской местности утварь и оборудование, разместили в пустующих домах.

Шекспиров и иже с ним, посчитали извечно русское желание халявы, толкнёт конкурсантов на тщательные обыски соседних домов.

Инструкций по пользованию, естественно, не оставляли. Как отличить маслобойку от мёдогонки? И, вообще, как определить технологические возможности и предназначение найденного оборудования?

Вроде бы всё просто. Вот тебе корова с месячным запасом кормов. Теоретически от коровы можно получить молоко. Из молока – творог, сыр, масло, и так далее по списку молочного отдела ближайшего супермаркета.

Не зря говорят: теоретически лошадь, а практически не везёт!

Придётся конкурсантам, чтобы не сдохнуть с голода, овладеть премудростями сельской жизни, в отсутствии бутиков, магазинов и электричества. Ну, если Бог сподобится и мозги позволят, то и побороться за приз на сытый желудок можно. Вертолётами компании «Уральские авиалинии» началась заброска конкурсантов в далёкое село «Медвежья Падь».

Глава 3

В дверях рсторана «Хитровка» появился генецевали с гамарджобой.

Генецевали звали Шота, а гамарджобу Тамарой. Именно так «гамарджоба» с маленькой буквы. На написание «Гамарджоба» с большой буквы она не тянула по складу своей стати. С лица, описанная в топ-журналах красавица, фигурку имела в виде набора костей, обтянутых туго человеческой кожей. Фигура модная, но для повседневной жизни малопригодная. С нею ни коня на скаку не остановить, и в горящую избу не войти. Мужику и вовсе глазом зацепиться не за что. Натурально ходячая вешалка с лёгкими намёками на груди и амбициями в глазах двух борцов сумо. Дитя городских трущоб и клубного порока Тамара уже как полгода висела на шее Шоты, гордого сына Кавказских гор и глуповского рынка «Маркизон».

Тамара, полное ничто по пути в никуда. Награждена богом исключительной внешностью и мозговым киселём в голове. Она умела говорить восхитительные глупости, и при этом искренне верила: женщины родились только для траты деньги до тех пор, пока их сиськи не повстречаются с их же коленями.

Чтобы тратить деньги, их необходимо иметь. Чтобы иметь деньги, нужно работать, либо воровать, или время от времени получать наследство. Работать Тамара не могла из-за ночного образа жизни, воровать не умела, богатых родственников отродясь не имела. Выйти замуж не удавалось. Все приключения длиною в ночь оканчивались традиционно: она оставалась с носом, он уходил с прощальным засосом. Вопрос, почему самые лучшие мужики либо уже заняты, либо голубые, обретал для Тамары всё большую актуальность, так как безнаказанно можно тратить только деньги мужа, либо лица его заменяющего.

Шота, как истинный горец, с молоком матери впитал в себя: в мире ниже Кавказа одни работают, чтобы другие кушали.

Когда желудок давит на мозги, поздно решать вопрос, что сложнее – носить рояль или играть на нём. Рояль лучше продать, решил Шота. Чем быстрее и дороже, тем лучше. Так Генецевали стал торговцем на глуповском рынке «Маркизон». Приобрёл, на вечно небритой физиономии, кроме усов, печать интеллигентности, вынужденного образца. Обучился складно разговаривать на торгово-рыночном диалекте русского языка и успешно делал свой маленький бизнес. Хватало на себя и на гамарджобу, которая усиленно изображала из себя восточную роковую красавицу и пыталась затащить Шоту в загс, где и заковать бедолагу в золотые цепи Гименея. Шла нормальная охота за трофеем под названием «законный муж».

Шота, сын дикого грузина и заблудшей в его саклю альпинистки из тамбовского села Кукуево, обладал красотой отца и инстинктом самосохранения матушки. Поэтому он с грацией и лёгкостью горного барана избегал все ловушки, капканы, засидки, засадки охотницы Тамары.

Ей богу, смешны потуги бытия!