Золотой дурман. Книга третья. Месть золотого идола

– Лучше руки изодрать о шипы и быть отвергнутым, чем отступиться и корить себя за это всю жизнь.

– Хмм… – с промелькнувшей одобрительной улыбкой, отозвалась Серафима. – Это ты верно сказал…Бог в помощь тебе, Мирон.

– Благодарю вас тётка Серафима…Сейчас чурки доколю, уложу в поленницу и домой собираться нужно.

– Муку-то свою в амбаре забери… Штей похлебашь – да и с Богом…

Карька, недовольно фыркая от жары, размахивал хвостом, разгоняя назойливых мух. Седок не торопил коня, и тот медленной рысью продвигался по залитой солнцем долине.

Летний зной струйками пота скатывался за воротник рубашки. Но Мирон, задумавшись, не замечал июньского полуденного солнца, горячими лучами обжигающего голову и спину. Враз открывшаяся картина, выпавшего из памяти прошлого, горестными эпизодами стояла перед его глазами. В который раз всплывало в памяти, покрытое мраком тайны, исчезновение золотого идола.

Словно какая-то злая неведомая сила, надсмехаясь над ним, второй раз поставила на нём печать вора…

– Ну чево, сходил на Чёрно озеро? – окинул исподлобья постояльца Антип.

– Сходил…– мрачно буркнул Мирон.

– Говорил я – дьявольско то место, трандило тебе в лоб.

– Если так – то выходит, сам дьявол мне память вернул?

– Чево-чево?.. Каку память? – недоумённо сморщился Антип.

– Вспомнил я, то, что выпало из моей памяти и почему я оказался связанным, когда вы меня нашли. И Мирон поведал всю историю с момента прибытия в Бийскую крепость, подробно рассказав о пропаже самородков и золотого идола.

– Вона что-о?! – в удивлённой задумчивости, почесал затылок Антип. – Это ж надоть было кому-то всё так подвесть. Прямо кака беда за тобою по пятам ходит.

И там загадка – с брилиянтами, и тута…

– Ой, не говори, дядя Антип. Лучше бы оставалось всё это в неведенье, – тяжело вздохнул Мирон.

– Да-а, верно ты говоришь – в неведении оно лёгшее – тяжко душе чужой грех нести.

– Что же делать?.. Кто поверит в мою невиновность?

– Думаю, не поверют в миру, – покачал головой Антип. – Искать будут тебя…

Который день небольшой отряд под командованием поручика Зуева мотался по скалистым горным тропам. Третьего проводника уже сменили, а к селению Тойпынака так и не смогли попасть.

– «Может и нет никакого демечи, чьи люди видели человека похожего на Мирона Кирьянова?» – задавался сомнением поручик.

– Слышал я про такого, – объяснял толмачу проводник Туруш. – Да только особливо от всех он кочует – забрался в самую глушь. Вот, вроде бы, эти места, по рассказам охотников, а никаких признаков жилья, – обводил он рукой, уходящие вдаль, скалистые отроги гор.

Не раз уже поминал поручик недобрым словом капитана Фролова, доложившего секунд-майору Тёрскому, о схожим c Мироном мужике, на которого наткнулись инородцы. – «Да у них все русские на одно лицо, мало ли в горах беглого люда. Ежели бийские казаки упустили арестанта, то почему он должен отвечать за его поимку» – пробегали в его голове недовольные мысли.

– «Кабы повернуть назад, по причине бесполезных поисков» – да строгое лицо господина Качки, лично давшего указание изловить опасного преступника, всё время стояло перед глазами поручика…

Опасные каменистые тропы, в глуши горного царства, ввергли в уныние, бодро вступивший в Телеуцкую землицу, отряд из десятерых служивых с бравым командиром. С мрачными чувствами тревоги поднимались люди после очередного привала. – «Что их, не ведавших горных походов, ожидает там – впереди? Где на каждом шагу подстерегает смертельная опасность».

– Сам их превосходительство обещал награду за поимку лиходея, – подбадривал поручик упавших духом солдат…

Открывшийся внезапно пологий спуск в зеленеющую лиственницей и кедром долину, отозвался радостным блеском в глазах служивых. Цветущие кусты смородины и заросли малины, дыхнули чем-то близким, напомнив знакомые сердцу барнаульские леса.

– А вот и подходящее место для ночлега, – кивнул поручик на небольшую полянку с маленьким зеркальцем родниковой воды. Быстро разбили лагерь и вот уже пламя костра с треском пожирало сухой еловый хворост.

– Поеду, осмотрюсь, – коротко бросил Туруш и скрылся в чаще леса.

– Кабы не сбежал, – с опаской произнёс Иван Мальцев. – Сгинем все в этом дьявольском месте.

– Типун тебе на язык, – резко оборвал его поручик.

– Да не-ет, инородцы никогда на тако непойдуть, – лениво махнул рукой Макар Сорокин, служивый бийского гарнизона. – Вон, Ефим Назаров сказывал, никода они человека в беде не бросят – так что помолчи, нечего на добрых людей наговаривать.

– А я чево?! Просто сумление взяло, – вздёрнул сухощавыми плечами Иван.

– Давайте уже вечерять! – прикрикнул кашевар Егор Зорин. – Ни куды он не сбежит – осмотрится и назад возвернётся. Как бы в подтверждение его слов, из леса послышался хруст ломаемых веток и через мгновение показалось улыбающееся лицо Туруша.

– Нашёл! Нашёл! – Тут совсем рядом.

– Чего нашёл? – удивлённо переспросил толмач.

– Растяжку нашёл – видать, недавно поставили. Самострел на взводе – наверняка люди Тойпаныка.

– Вот это хорошая весть! – радостно встрепенулся поручик.

– Теперь нужно охотников дождаться, – посоветовал проводник.

– И долго нам их ожидать?

– Думаю вскорости должны подойти. Ведь ежели добыча попадётся, надолго нельзя оставлять – зверьё растерзать может.

– Хорошо, возьми двух служивых и толмача – покараульте до утра, а то кабы не просмотреть их – ищи тогда ветра в поле…

Едва только влажное, прохладное утро опустилось в горную долину, как из леса послышался приглушённый взволнованный разговор.

Рано утром двое охотников пришли проверить ловушки и теперь, переговариваясь с проводником, торопились к лагерю – желая угодить высокому начальству из России. С нескрываемым интересом оглядев офицерскую форму поручика, они, почтительно кланяясь, предложили свои услуги, чтобы проводить отряд в селение Тойпынака.

– Ну, как есть – он самый! – признал Мирона, в оставленном Фёдором рисунке, Макар Сорокин. – Я уж его хорошо запомнил.

– Так говоришь похож тот мужик, которого вы встретили, на этого? – указал на рисунок поручик, переведя взгляд на инородца.

– Похож, похож… – закивал головой худощавый паренёк.

– Он это – Мирон! – утвердительно заключил Зуев.

– Во-во!.. Вспомнил – так его имя! – выставил вперёд указательный палец Амырчак. – Я сразу его признал, да только мне не поверили.

– Тот, что сбежал, по-нашему хорошо понимал – так нам объяснил господин, который оставил рисунок. А этот ничего не мог объяснить – всё на пальцах, – возразил в своё оправдание Тойпынак.

– А лошадь, упавшую с обрыва, ваши люди нашли?

– Да, да – охотники Очы и Мунат, – закивал головой Амырчак.

– Наверняка всё это с умыслом – хитёр! – прищурил глаза поручик. – Покажите место, где вы его встретили?

Тойпынак пугливо переглянулся со своими людьми:

– Ну, ежели, только где встретили, – а дальше, к Чёрному озеру, не пойдём! – со страхом в глазах, затряс он головой.

– Хотя бы так, – со вздохом согласился поручик. – Дальше – вон, с Турушем будем искать.

– Я нет! – замахал руками проводник, догадавшись о каком месте идёт речь.

– Втрое заплачу, ежели до места проведёшь!

– К шайтану?! На Чёрное озеро?!.. Не пойду!

– Ладно, проводи докуда сможешь, а там будешь ждать нас обратно – согласился Зуев, испугавшись как бы инородцы не отказались и от этого…

Уходящая вдаль зелёная долина исчезала в мерцающей дымке полуденного марева, сливаясь на горизонте с голубизной небосвода.

– Вон оттуда он пришёл, – щурясь от яркости красок, неопределённо махнул рукой Тойпынак.

– А назад пошёл по этой тропе, в ту сторону, – добавил Чагандай.

– И где ж нам его искать? – вытащив зрительную трубу, медленно обвёл долину поручик.

– Ну-ка взгляни, – протянул он оптический прибор Тойпынаку. – Может чего усмотришь?

– А как это? – со страхом отреагировал на предложение демичи.

– Вот сюда смотреть будешь, – приблизил прибор к глазу Тойпынака поручик.

– О, шайтан! – с испугом отбросил окуляр демечи. – Злые духи горы пододвинули, – растерянно-оробелым взглядом обвёл он своих людей.

– Чернь неразумная! – едва успел подхватить ценную вещь Зуев.

– Ладно, давайте спускаться вниз… А ты здесь нас жди! – строго наказал поручик проводнику.

– Смотри у меня! – вдруг окинул он Тойпынака колючим взглядом. – Ежели чего соврал – сожгу всё твоё инородское гнездо, а тебя в кандалы и на каторгу.

– Да чего же мне таить? Мы с властями завсегда в ладу хотим жить, – с вежливым поклоном ответил демичи.

– Это правильно, – кивнул поручик, и, развернувшись, дал команду спускаться в долину…

– Как говорит этот демечи: оттуда пришёл Кирьянов, а ушёл туда, но ведь он мог повернуть или пойти прямо, – указал кивком головы вперёд Зуев.

– Вот что мы сделаем: пойдём в сторону, откуда пришёл Кирьянов. –Разглядывая с горы местность, заметил я тайгу по горизонту – туда и пойдём. Идти тихо, скрытно, чтобы ни шороху…Поняли?! – сурово произнёс поручик, окинув подчинённых строгим взглядом.

– Так точно, ваше благородие, – вразнобой ответили служивые.

– Тогда – вперёд! – махнув рукой коротко бросил командир.

Осторожно ступая, крадучись, направился отряд по направлению, указанному поручиком. Только фырканье лошадей, да жужжание назойливых мух нарушало тишину.

– Ой, боязливо чевой-то, мужуки, – опасливо оглядываясь по сторонам, робко произнёс Иван Мальцев. – Слыхали чего толмач перевёл? Чёрно озеро – прямо к сатане в пасть.

– Можа и так. Места здесь глухие, а тихо-то как – ажно не по себе, – ответил Семён Карпов.

Послеполуденное солнце нещадно пригревало спины седоков, июньская жара моточками стучала в их головах. Куда ни глянь – простиралась зелёная долина, а так хотелось, нырнуть куда-нибудь в тень раскидистых деревьев.

– Перекусить бы… – переходя на шёпот, произнёс кашевар Егор Зорин. – Хошь всухомятку, – просительно заглянул он в глаза поручику.

– Ещё немного и перелески начнутся – там и перекусим, – не глядя бросил командир.

– Ох…– тяжело вздохнул кашевар, вытирая пот струившийся по его раскрасневшейся, круглой физиономии…

Как спасительный оазис появились впереди зелёные перелески. Служивые прибавили ход, горя одним желанием – покушать и отдохнуть в благодатной тени деревьев.

– Огня не зажигать! – строго прикрикнул поручик на Ивана Мальцева, подхватившего огромную сухую ветку.

– Двое в наблюдение – залезть на дерево и оттуда хорошенько посматривать по сторонам. Да прислушивайтесь: может, лошадь заржёт, али ещё какой подозрительный звук.

– Ты и ты… Сполнять! – указал он на Ивана Мальцева и казака из бийского гарнизона – Матвея Бессонова.

– Подсадите их! – бросил Зуев, расположившимся на мягкой травяной подстилке, служивым. Четверо тут же вскочили и без особых усилий подсадили наблюдателей до первых толстых веток дерева.

– И чего он их наверьх загнал? Этот Мирон, поди уже давно утёк.

– Правда твоя, Захар. Я тожа так кумекаю, чевой-то этот арестант будет в тайге дожидаться…Слыхал, сколь он золота спёр?

– И я про тожа, Семён…Давно теперяча этот тать гуляить в своё удовольствие, – переговаривались Захар Попов и Семён Карпов – солдаты из барнаульского горного батальона…

Жгучее солнце медленно подкатывалось к горизонту, унося за собой весь зной летнего дня. С приближением вечерней прохлады, из чащи леса послышались робкие птичьи голоса.

– Ты смотри как поёть, – подняв вверх палец, прислушался Тимофей Шубин. – А ночевать-то иде будем – здеся? – поинтересовался он у командира.

– А тебе какое дело, где скажу там и будем ночевать, – грубо ответил поручик. Он и сам уже сомневался в душе, что в этом необъятном лесном море можно найти спрятавшегося человека, да и то, если он ещё не сбежал отсюда – это словно искать иголку в стоге сена.

– С утра по лесу пойдём, куда уже сегодня – на ночь глядя, – немного поостыв, буркнул себе под нос Зуев…

– Ваше благородие, – всадник! – надрывая глотку хриплым шёпотом, выдавил из себя Иван Мальцев.

– Что, где! – словно подброшенный пружиной, подскочил поручик.

– Вона по полю – на карей лошади едет.

– Кто таков?! – задрав голову вверх, с волнением крикнул командир.

– А кто ж его отселя разберёт.

– Матвей! – закружил поручик кругами под деревом. – Ты этого Мирона видал когда?

– Ну а как жа – сколь они, с его дружком Никиткой, с нас поту на строевой согнали.

– Держи зрительную трубу… Ну-ка киньте ему верёвку, а я за конец трубу привяжу. Смотри осторожно, не урони – очень ценная вещица.

– И куды же здеся глядеть? – с опаской поворачивал в трясущихся руках оптический прибор Матвей.

– В окуляр гляди!

– А иде он?

– В маленькое, круглое стёклышко.

– В это что ли? – подставил к глазу зрительную трубу наблюдатель.

– Ой, яяя! – Ничевошеньки не разобрать.

– Да ты фокус наведи!..Недоумок.

– Это ещё чево? – заглянул спереди в прибор Матвей.

– Да ты возьмись руками за концы и разводи их в противоположные стороны – пока резкость не поймаешь.

– Каво поймашь?!

– Корову за хвост!.. Раздвигай трубки друг от дружки и смотри в стекольцо – пока ясная картинка не будет…Бельмес… – хрипло, раздражённым голосом, закончил поручик.

– Ага, вот она! – с довольной улыбкой отозвался Матвей. – Только всадника не вижу.

– Поведи по сторонам трубой, – сипло, скомандовал Зуев.

– Вот он! – словно ухватив что-то очень важное, выкрикнул наблюдатель.

– Это же Мирон! Ей Боженьки он! – перекрестился служивый. – Везёт чевой-то – мешок через спину коня перекинутый.

– Не упускай из виду, смотри за ним, – не обращая внимания на осевший голос, задрал голову вверх поручик.

– Кабы не упустить, кабы не упустить… – едва слышно бормотал он. – Это ведь какая награда будет… Сам господин Качка…Да это же сразу повышение по службе. Это же…

– Точно Мирон Кирьянов?! – не веря до конца происходящему, переспросил Зуев.

– Да он же, ваше благородие! – стараясь придать словам больше правдивости, выпучил глаза Бессонов.

– Запомнил место?!

– Ага!

– Быстро спускайтесь оба, и за ним!.. Проследите, где его логово, а ночью в тёпленькой постели мы его и возьмём!

– Куда ружьё схватил?! Оставь здесь! – прикрикнул поручик на Ивана Мальцева.

– А коли пришибёт? – боязливо пригнулся тот.

– Ежели б не важность случая, я бы тебя щас пришиб!

– Можно мне пойтить, ваше благородие, – вызвался Макар Сорокин.

– Я старый охотник, пройду – мышь не учует.

– Ммм…– почесал затылок Зуев. – Давай!

– Не кажный день такое высокое начальство награду обещают, – подмигнул Ивану, Макар и наблюдатели скрылись в уходящих в тайгу перелесках.

– Краем леса пойдём, долиной опаска есть – заметить могёт, – быстро перебегая от дерева к дереву, потянул за собой товарища Макар. – Только кабы в тайге не скрылся, прежде как мы его узреем.

– Не-е, не скроется … Когда я его заприметил, до тайги ишшо добра верста оставалась, – затряс головой Матвей. – Давай-ка к тому дереву, оттедова вся местность открывается…

– Вон он! – раздвинув лапы могучей ели, шёпотом выкрикнул Макар.

– Вижу… видно, в тайгу направляется.

– Давай-ка ближе к тому месту – сдаётся мне, что туды его путь лежит, – с азартом охотника, рванул краем леса Макар…

Уже к вечеру вернулись наблюдатели к своему отряду.

– Ну, что?!.. Рассказывай! – нетерпеливым вопросом встретил их поручик.

– Всё вызнали, как наказано было, – тяжело дыша, ответил Макар.

– Значится, дело было так: заметили мы его, – ну и тихонечко следом. Благо по лесу на лошади шибко не разбежисся: так что шли почти по пятам…

Глядь – расступилась тайга! А дале – поляна огромная, а на ей скит, частоколом огороженный. Он туды, в ворота, и ушмыгнул. Я – на дерево, оттель и узрел Мирона, проследил в каку избу он зашёл…Ну и бегом назад.

– Так, так, так… – ухватившись рукой за подбородок, прищурился, обдумывая ситуацию, поручик.

– Двое здесь останутся, с лошадьми, остальные за мной – пешими пойдём, так вернее будет…Запомнил дорогу? – повернулся он к Макару.

– Всё как есть отметил – где сломанной веточкой, а где хворостинкой к дереву приставленной.

– Веди! – коротко бросил Зуев…

Тяжело дыша, служивые торопились засветло добраться до скита…

Узник

В сгущающихся сумерках подошёл отряд скиту. Белёсая луна, всплыв на потемневшем небосводе, готовилась вот-вот принять роль ночного светила.

– Вон тама он прижился, – кивнул Макар, на открывшийся в последних отблесках вечерних сумерек частокол.

– Давай-ка на ту сторону – ворота нам откроешь…Только тихо.

– Знамо… – с пониманием кивнул Макар. – Робяты, нукась подсадите…

Тихо, без скрипа, отворились ворота, и вся команда, по одному, просочилась за частокол. Макар уверенно повёл служивых в направлении избы Антипа.

– Двое останетесь во дворе, остальные за мной! – скомандовал поручик.

Крадучись, сдерживая дыхание, открыл он двери в горницу и, махнув рукой, дал знак остальным следовать за ним.

Грохот упавшего ухвата, задетого кем-то из идущих, заставил всех замереть на месте. Обернувшись, поручик яростным взглядом обвёл подчинённых.

– Ой, чё это? – послышался из дальней комнаты голос Авдотьи.

– Туда!.. – коротко скомандовал Зуев.

– Бандюги! – громко вскрикнула хозяйка.

– А на тебе, получай! – последовал гневный возглас и Матвей, коротко охнув, отлетел в угол комнаты, от оплеухи Антипа.

– Дядь Антип, что случилось?!

– Тама он! – тут же отреагировал Макар на голос Мирона.

– Туда! – кинулся вперёд поручик и тут же налетел на увесистый кулак.

– Хватайте его! – гневно зашепелявил он из угла комнаты, выплюнув выбитые зубы. – Разом, разом!.. Вяжите его!

По паре дюжих служивых повисли на руках Мирона.

– Вот теперя ты не уйдёшь! – плюясь окровавленной слюной, с нотками злорадства, выпалил поручик.

– А это тебе за выбитые зубы! – что есть силы пнул он, удерживаемого солдатами, пленника.

Чувство с успехом выполненного предприятия, постепенно заглушило в нём приступ гнева.

– Отпусти мужука, чево тебе от его надоть! – с мольбой в голосе крикнул, вставший с кровати Антип.

– Коли добро ищешь – так бери. Чево найдёшь – всё твоё.

– Не добро они ищут, дядь Антип – я им нужен, – отозвался Мирон.

– Улизнуть хотел с золотишком, да куда там – от Зуева не уйдёшь…За всё сполна ответишь – в Змеиной горе колодником сгниёшь, коли не повесят, – приговорческим тоном закончил поручик.

– Все мы предстанем перед Богом, – спокойно ответил ему Мирон. – Только ответ держать будем, по справедливости. И за это золотишко кто-то ответит вдвойне: и за воровство, и за наговор.

– А вот ты и поплатишься за всё! – ехидно улыбнулся Зуев. – И за самородки, и за идола.

– Да что ж вы над человеком галитесь,9 – вступилась Авдотья. – За чужо злодейство невиновного потакаете.

– А ты бабка помолчи, не то прикажу всё ваше змеиное гнездо спалить. Ишь, укрыли лиходея, – гневно зыкнул глазами поручик.

– Оставьте, тёть Авдотья. Всё равно вы им ничего не докажите, а скит спалить – это они могут…Не хочу, чтобы из-за меня невинные люди пострадали.

– Куды его прикажете, ваше благородие? – кивнул на пленника Матвей Бессонов, вытирая выступивший, от духоты помещения, пот.

– М-да, – зашарил глазами по сторонам Зуев, как бы высматривая место для арестанта.

– Часовенка здесь рядышком имеется, – услужливым тоном, отозвался Макар Сорокин. – Я когда за им следил – так её с дерева приметил.

– А ну-ка, показывай где… Да свечей поболе захватите.

– Да здесь – недалече, – засеменил впереди Макар.

Свежестью напахнул на служивых прохладный дурман ночной тайги.

– Хорошо то как! – глубоко вздохнул полной грудью поручик.

Полная луна, предательски разливая мертвенный свет на окрестности, показывала путь, освещая, бегущую мимо тёмных силуэтов изб, тропинку…

– Ну вот и пришли, – тихо пробурчал Макар, открывая скрипучую дверь часовенки.

Запах догоревших свечей, смешанный с ароматом елея, встретил служивых в небольшой молельной зале.

– Ну-ка, присвети! – скомандовал поручик.

– Это щас – мигом, – отозвался Тимофей Шубин, доставая прихваченные у Антипа свечи.

– Зажигай и эти! – кивнул Зуев на возникшие из темноты огарки церковных свечей.

Строгие лица святых, освещённые трепетным пламенем, словно осуждающе, выступили на бревенчатых стенах часовни.

– Господи, прости нам грехи наши! – истово перекрестился худощавыми перстами Иван Мальцев.

– Прости, Господи, – кланяясь, повторили служивые.

– Ну-ка, посвети туда. Там вроде какая-то дверь, – всматриваясь в полумрак, произнёс поручик.

Небольшая комнатка, наполненная церковной утварью, оказалась подстать для временного содержания арестанта.

– Пускай до утра здесь посидит, а с рассветом в обратную дорогу двинемся…

Тоска и чувство несправедливой безысходности заполнили душу Мирона в темноте церковной каморки.

Усевшись на полу, он с тоской остановил свой взгляд на крохотное оконце под потолком комнаты. Бледный лунный свет, струясь через проём, едва заметной дорожкой пробегал по выскобленному тесовому полу.

– «Марьяна…Где она сейчас?» – устремил задумчиво-печальный взгляд в светящийся квадратик оконца Мирон.

Две крохотные звёздочки, мерцая, глядели на него через окошко с высоты ночного небосвода.

– «Может они смотрят и в её окно, там – в далёком Томске» – мечтательно пронеслось в его голове.

– «Как жалко, что он больше никогда не увидит её прекрасных глаз, не услышит нежный, вызывающий трепет сердца, голос».

– Господи! Почему восторжествовала несправедливость?! – шёпотом выкрикнул он, поднеся к глазам, сверкнувший в лунном свете, образок.

– Раз уж мне предписано закончить свой жизненный путь, дай силы до конца вынести все страдания: не сломаться, не пасть духом. Всё приму, уготовленное Тобой.

Внезапно раздавшийся, откуда-то снизу, шорох, отвлёк его от грустных мыслей.

– «Мыши?.. Крысы?..».

Но шорох, усиливаясь, замер посреди комнаты. Медленно поднялась, освещаемая блёклым лунным светом, тесовая половица.

– Что это?! – с застывшим от изумления лицом, замер Мирон.

Половица поднялась выше и из темноты подземелья появилось еле различимое лицо Антипа.

– Тсс! – прижав палец к губам прошептал он, словно давая понять, что это не восставшее из темноты привидение, а живой человек.

– Ты откуда дядя Антип?! – так же тихо ответил Мирон.

– Погодь… – вылазя наружу, отряхнул с колен прилипшую землю неожиданный гость.

– Фу-у!.. Притомился, – тяжело выдохнул Антип.

– Подземельный ход отседова за ограду скита ведёт. Это Иван Зырянов скумекал прокопать его, когда власти по горам и лесам добрых людей стали выслеживать. Дождутся, когда все на молебен соберутся – и всех разом возьмут. А тут-то, пока запоры сломают – мы уже все утекём. Покуда хватятся: иде да чево, да коли ещё лазею10 сыщут, – а нас и след простыл.

– Во-от оно что, – понимающе протянул Мирон.

– А ты как думал?.. Я сразу скумекал, что они тебя сюды посадют – боле то – некуда. Вот и пробрался тайным ходом в часовенку, чтобы вызволить. Авдотья двух лошадей в лес к условленному месту приведёт.

В Кедрову падь поедем – к Гурьяну, там они тебя не найдуть, даже если по следу идти будут – не пройтить им через мочаг11.

– А как же скит? Сожгут ведь!

– Сожгут…– словно соглашаясь, опустил глаза в пол Антип.

– Нет… – покачал головой Мирон.

– Разве стоит моя жизнь жизни десятков невинных людей. Ведь не пощадят никого – ни старого, ни малого. Я благодарен вам, что пошли на такое ради чуждого вам по духу человека.

– Да какой же ты чуждый? Хоть и мирской, но сущность у тебя правильна. Не потерял ты себя, хоть и била тебя судьбинушка – не дай Бог, никому такого.

– А ежели склонишься перед лихом – как тогда жить дальше? – пожал плечами Мирон. – Значит Бог определил мне эти испытания. У Него на каждого свои планы.

– Правильно ты говоришь: веры разные, а Бог то – один. И не по вере человек приближается к Богу, а по служению ему. Вот и ты праведно ходишь перед Господом, а он бьёт того, кого любит, – так что на всё воля Божья. Ежелив суждено – свидимся ещё, сынок, – положив на плечи Мирона свои тяжёлые ладони, отечески произнёс Антип.

– Одна просьба к тебе будет, дядя Антип – передай это Марьяне, – снял с шеи драгоценный образок Мирон. – Ведь я так и не успел ей сказать, что люблю.

– Хороша бы пара из вас с Марьянкой вышла, да видно диавол встал на твоём пути, – бережно взял, сверкающую бриллиантами, иконку Антип. – Проси терпения у Господа – защитника нашего: тело потерять не страшно – главно душу спасти.