Бусинки глаз обречённо смотрели,
Булька, оскалившись стала рычать.
Всё разрулила, как водится, внучка,
Смело к «игрушке» своей подошла,
Взяв осторожно собаку на ручки,
Нежно в машину её отнесла.
Вася стоял на балконе и плакал,
Плакал он так, схоронивши жену.
Тихо казнил себя – это ж собака,
Мне же спокойнее жить одному…
Вышел на кухню и чайник поставил,
Мысленно ждал, что сейчас прибежит.
Прыгнет на руки и гладить заставит,
Если забудет, слегка заскулит…
Утром раздался звонок телефонный.
Голос у Васи был холодно глух.
Дочь поняла, что отец ещё сонный,
Сдулся от Бульки и видно потух.
– Что я звоню, вдруг продолжила дочка,
Булька лежит, и ни ест, и ни пьёт.
Выла в углу, та была ещё ночка,
С Дашкой по парку гулять не идёт.
– Что ты трезвонишь, чего тебе нужно,
Видишь – живой, что без дела звонить?
Я прогуляюсь, а то слишком душно,
Нечего дома сидеть и курить!
В парк не пошёл, а включил телевизор,
К ночи очнулся – чего я смотрел?
Выпил таблетки, что выдал провизор,
Лёг на диване и долго сопел.
Утром проснулся – вставать не хотелось.
Молча лежал и смотрел в потолок.
Кажется, жизнь рядом с ним завертелась,
Выбита снова земля из под ног.
Тихо замок в коридоре открылся,
Взрыв тишины – оглушительный лай!
Вася с дивана пружиной схватился,
Счастье лилось у него через край…
Булька лизала небритые щёки,
Бусинки глаз, а под ними слеза.
– «Больше не будем с тобой одиноки,
Вместе свела на земле нас судьба!»
Дочь голосила, увидев такое,
Тушь «развезла» у себя на щеках.
– Еду домой и теперь я спокойна,
Наша малышка в надёжных руках.
– Как же Дашулька, как ей без собаки?
– Купим другую, а это – твоя!
Вот и не верь тут в различные знаки,
Я теперь вижу – вы с Булькой семья!