Жертва

– Теперь и над этим подумаю, и время постараюсь найти.

– А чего искать? Вон дай задание Баргеллу, пусть он Ангела игре в шахматы и обучит. Все равно чаще всего без толку возле стены стоит.

Взрослые отвернулись от ребенка и с сомнением уставились на робота-телохранителя. При этом императрица, видимо, входила в мысленный контакт с охранником и что-то выясняла. Потом пожала плечами:

– Контур обучения еще не запущен, надо разбираться. Но игры вроде бы знает, и очень много. Может, и в самом деле дам ему задание. Кстати, а как братикам эти инопланетные подарки понравились в первые дни?

Семен улыбнулся, пускаясь в воспоминания:

– Алексей заставляет своего робота охранять Гали и дочку Анастасию. Но императрица никак к такой опеке не привыкнет. Федор очень меня корил, что я не оставил робота себе: он, мол, и так отлично защищен сонмами духов. Ну а Виктор в первые дни вздрагивал и тянулся за мечом, когда замечал у себя за плечами беззвучную тень телохранителя.

– Я бы сама пугалась, зная, что у меня в свите сразу пятеро человек, работающих на Асму. И как только пробрались в императорское окружение?

– У телесного демона есть все: время, деньги и хитрость. Вот потому столько людей и попадаются в его коварные сети. Тем более что вначале они никогда не делают ничего страшного или предосудительного. А проглоченная шелская устрица приносит в руки сразу солидное богатство. За такое многие согласны рискнуть, проглотив якобы «охранный амулет».

Благодаря своим новым возможностям видеть шелскую устрицу Загребной еще в первый визит к младшему сыну после ареста Крахриса выявил потенциальных убийц и предателей. Но чтобы не настораживать Асму резкой пропажей или гибелью завербованных агентов, пришлось действовать медленно и с выверенной точностью. Одного из самых ретивых и опасных агентов убрали, устроив несчастный случай, двоих разными путями выдворили из дворца, отправив на иные места службы и приставив к ним наблюдателей. Ну а двоих последних просто чуть отодвинули от императорского трона и стали скармливать тщательно продуманной дезинформацией. Может, и не окажется с этого всего пользы, но, с другой стороны, надо как-то экспериментировать, улучшать эффективность работы контрразведки и ей подобных служб? Вот и старались обмануть противника с помощью его же шпионов.

Но не эти завербованные демоном агенты больше всего волновали отца и дочь, когда они вспоминали в разговоре имя Виктора. Вот уже который месяц между ними шел незатухающий спор на тему, правильно ли поступил Загребной, что разрешил Бьянке Лотти вот уже четыре месяца находиться рядом с первым рыцарем. Причем велся не столько спор, сколько диспут, в котором каждая из сторон частенько меняла свои позиции, то защищая, то резко нападая на беременную землячку.

Бьянка попала в Вадерлон после получения страшной травмы на одном из островов-артефактов. Причем во время происшествия могла не только сама погибнуть, но и ребенка потерять. Но вместо того чтобы спасаться самой, героически спасла графиню Фаурсе. А все выглядело довольно банально, халатно и неприятно. Люссия взяла свою помощницу с несколькими экипированными воинами и двинулась на осмотр глубоких подвалов в доставшейся Загребному башне. Один из младших шабенов ей доложил, что они не смогли вскрыть переход на нижний уровень. Вот трияса и воспользовалась своей властью, понадеявшись на свои умения и даже не посоветовавшись с Семеном. Хотя, по здравом рассуждении, посоветуйся она, тоже вряд ли бы это помогло: иномирец частенько отпускал свою любимую и не в такие опасные места. А тут и страха никакого: своя башня, уже почти вся обжитая.

Стали открывать неподдающиеся, словно запаянные временем в камне, двери. Та вроде как дрогнула, Люссия добавила без лишних размышлений удар силы и… Там бы ее и размазало существующим в обеих ипостасях каменным блоком. Хорошо, что Бьянка, обладавшая к тому времени шестьдесят шестым уровнем, уже могла рассмотреть каменную породу на глубину трех метров, потому и заметила сдвинувшиеся массивные противовесы, ускоряющие их пружины и разгонные полозья. На раздумья не оставалось даже лишнего мгновения. И сбить триясу в нужную сторону силой никак не получилось бы. Поэтому Лотти больше придумать не смогла, как с криком рвануться к демонессе, резко оттолкнуть ее к безопасной стене и прыгнуть следом.

Свидетелям этой сцены показалось, что Бьянка так и осталась распластанной под многотонной каменной плитой, но она таки выскользнула, спасла свою жизнь и жизнь своего ребенка. А вот ногу свою не спасла: чуть ниже левого колена от костей, мяса и сухожилий осталось только мокрое место. Ни сшивать, ни восстанавливать, ни спасать там было уже нечего. Только и перетянуть культю, удалить осколки костей да усыпить женщину оздоровительным сном. Умение Загребного проводить наисложнейшие операции магическим способом оказалось бессмысленным в данном случае. Ну а до сто десятого ему было еще топать и топать по жизни. Если вообще дотопает.

Как ни странно, но личина на Лотти удержалась, так что никто из окружающих не заподозрил в ней недавнюю любовницу уже теперь полусотника Геберта. Но вот новость о беременности пострадавшей неожиданно получила утечку, и все про это узнали довольно быстро. Если бы дело касалось лишь членов экипажа «Лунного», сомневаться не пришлось бы в соблюдении тайны, а так в башне находилось чуть ли не пятьсот посторонних людей и демонов. Пришлось срочно придумывать: что делать дальше?

Причем что Семен, что еще больше Люссия считали именно себя виноватыми в случившейся трагедии. Боялись себе представить, что будет, если придется рассказать младшему сыну всю правду. Он-то вроде как успокоился, но продолжал терпеливо ждать возвращения своей возлюбленной после перевоспитания на крейсере. И как теперь все проблемы и кривотолки уладить?

Ну и после огромных колебаний и сомнений, а на следующий день после беседы с потерпевшей пришли к выводу, что следует Бьянке постепенно пристраивать под крыло Виктора Алпейци. Тем более что самая важная легенда, совмещенная с другой личиной, пока держалась очень крепко. Сходились и все причины, поводы для перевода пострадавшей девушки в императорский дворец: заслужила, оправдала доверие, готова точно так же броситься на защиту и самого императора. А значит, достойна более высокой должности при дворе. Например, личного секретаря первого рыцаря. Чем не пост для начинающей шабены с невзрачной пока еще внешностью? Тем более что женщина, ко всему прочему, инвалид. Может, инвалидом так до конца жизни и останется?

А еще раньше пустили впереди пострадавшей слушок, что награжденная повышением героиня успела, будучи в экипаже «Лунного», и в постели отличиться. Кто отец, не особо уточнялось, только и говорили, что кто-то из офицеров, но ни народ, ни рыцарей, ни прочих придворных подобная мелочь уже не интересовала. Все сразу понимали: несмотря на протекцию самого Загребного, несчастная девица если и пробудет возле императора, то лишь до момента разрешения от беременности. После чего получит приличную пенсию да будет радоваться жизни на дальней околице столицы. А уж мысль, что Виктор Алпейци сможет посмотреть на покалеченную иначе чем на секретаря, вообще в голове не укладывалась.

Вот так прихрамывающая на левую ногу Бьянка и вернулась во дворец.

Правда, изначально не узнав итальянку под измененной внешностью, Виктор отца чуть больным не посчитал.

– Па, ты чего творишь? При всей твоей доброте – это уже слишком! Да я ей сам дам денег и отправлю на пенсию.

– Дело не в том.

– Да у меня и без того верных людей сейчас в окружении хватает!

– Лишний человек тоже не помешает.

– Так ведь она еще и страшная, как…

– Тем лучше. Будет отпугивать от тебя всяких особо надоедливых просителей.

– А-а-а, – стал немного успокаиваться сын. – Так бы сразу и сказал.

Потом он, конечно, еще сильней кричал, когда узнал всю правду, но остыл и простил быстро: личная секретарь, по официальному мнению, спала в смежной комнате, а неофициально – уже в постели с императором. И наличие протеза вместо ноги ни ей, ни первому лицу государства нисколько не мешало.

Но все эти перипетии, волнения и срывы довольно сильно сказались на усложнении отношений между младшим сыном и отцом. Также нельзя было определиться и с отношением императора рыцарей к триясе. Не совсем понятно себя вела иногда и сама Бьянка Лотти, хотя для всех непосвященных она так и продолжала оставаться в роли пусть и доверенного, но все-таки секретаря.

Причем напряжение в отношениях не утихало, а постоянно росло, несмотря на все принимаемые как бы всеми сторонами меры. Даже императрицу Зари тянуло в круговорот каких-то обид, упреков, недопонимания и разочарований. Ну а так как Мармеладка в последнее время считала себя очень умной, авторитетной и независимой, то, вместо того чтобы охладить эмоции родственников, еще больше их разжигала.

Вот и сейчас, выслушав от отца пересказ последних разговоров в окружении первого рыцаря, она не на шутку переполошилась и потребовала решительных действий.

– Вот видишь, к чему привело твое мягкосердечие! Держал бы Бьянкудо сих пор на крейсере – хлопот бы не было. А теперь уже все в открытую начинают подозревать ее в связях с императором. Ты себе представляешь, какой скандал подымется?

– Пару голов срубим, остальные примолкнут, – фыркнул Семен.

– О-о! Да ты совсем в солдафона на своем корабле превратился. Забыл, что такое дворянские сословия и какие подлости они могут сотворить? Особенно когда им рот затыкают и головы рубят? Они такой вой подымут!..

– Тем лучше!

От этого утверждения Виктория осеклась и нахмурилась:

– Кому лучше?

– Нам! Виктору, мне, Бьянке… – После чего, вздохнув, принялся объяснять подробнее: – Помнишь, еще в самом начале, когда я только Лотти забрал к себе, на Виктора стали нападать с обвинениями в бездарном уничтожении ценнейшей пленницы? Ну так мы еще тогда наметили встречные планы по дискредитации, обозначили нужные вехи воздействия и определили конечные цели для нескольких разночтимых вариантов. И сейчас на шахматной доске получается превосходный гамбит. Одним ударом мы можем смести в финале нашей партии самые тяжелые фигуры в стане противников Виктора Алпейци. Причем снести фигуры руками их же вчерашних сторонников и подельников. То есть хотят они возрождения бесценной пленницы – вот она вам на блюдечке! А вот за недоверие императору и плохие слова в его адрес – получите по полной программе. С лишением всех земель, замков, имущества и с выдворением за границу рыцарской империи. Там в законах есть такие шикарные параграфы, что в данной ситуации они подходят – лучше не придумаешь. Твоему брату только и останется, что стоять в сторонке да искренне жалеть выдворяемых из страны нарушителей законности. И даже помиловать не сможет при всем желании. У рыцарей с этим очень строго.

Молодая императрица хоть и продолжала хмуриться, но вынуждена была признать правоту отца:

– Опять ты все просчитал заранее. Ох, как заранее! И смотреть ты умеешь очень страшно… нет, не так. Так у тебя скорее испуганно получается.

После чего все-таки поняла, что беззвучно раскрывающий рот отец и в самом деле напуган. А глаза неотрывно смотрят за внуком. Материнское сердце при этом не чувствовало малейшей тревоги ни в поведении сына, ни в поведении воплотника, а слух отчетливо воспринимал счастливый, заливистый детский смех. Поэтому Виктория просто заподозрила, что отец выдумал какую-то шутку и не к месту дурачится. Скорее всего, она бросила взгляд на ребенка чисто нечаянно.

Бросила, да так и окаменела в неудобной позе.

Ангел все с той же последовательностью продолжал то исчезать из человеческой действительности, то вновь появляться. Только вот довольно хохочущий малыш теперь не отпускал усов ни на мгновение. Стоя твердо на своих ножках, он тоже перемещался следом за воплотником то в демонический мир, то возвращался обратно в мир людей.

Глава вторая

Переполох

В огромном, только недавно до конца отреставрированном императорском дворце проходил очередной еженедельный бал, прием, банкет. Всё вместе и в одном флаконе. Повелитель Иллюзий просто иначе не выдерживал выполнения своих прямых обязанностей. А в них было прописано четко: раз в неделю большой прием, раз – громадный банкет в наибольшем пиршественном зале и раз – бал с большим оркестром в центральном фойе дворцового комплекса.

В первые месяцы Федор подумал, что сойдет с ума от чуть ли не ежедневной катавасии в его новой вотчине, а потом сел на кратком досуге, хорошенько подумал, сообразил и объединил все три обязательных праздника в один. Как ни странно, но нововведение прошло, и старейшие духи, ведающие протоколом празднеств, не нашли, в чем укорить своего повелителя. Все формальности оказались соблюдены. И как следствие, вместо трех дней в неделю Федор участвовал в этой оргии-празднестве лишь один день.

Понятно, что нагрузка тоже возрастала, приходилось только и делать, что появляться то за столом, то среди танцев, то в тронном зале вести краткие беседы с подданными и гостями империи Иллюзий. Но уж один день всяко вытерпеть легче. Особенно если представишь себе, что у тебя впереди целых два добавочных дня для спокойных научных исследований и экспериментов.

Но вот сегодня молодому повелителю Иллюзий приходилось особенно туго. Всюду, куда бы он ни появился, к нему сразу же бросались люди и демоны с самыми заинтересованными лицами и с расширенными от любопытства глазами подобострастно пытались выяснить самое главное:

– Какое будет задание, ваше императорское величество? – Большинство тут же добавляло: – Готовы приступить к выполнению немедленно! И выполнить раньше всех! И лучше, чем остальные!

Приходилось делать вид, что задумываешься, посматривая на вопрошающего, и давать желающему один из десяти вариантов ответа. Формой варианты между собой разнились мало и начинались одинаково: