Оценить:
 Рейтинг: 0

ZERO – псевдоним

Год написания книги
2018
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 39 >>
На страницу:
3 из 39
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Он показал удостоверение и попросил: – Можно я войду?

В его внешнем виде было нечто такое, что не позволило мне отказать, хотя пускать в квартиру постороннего человека, пусть и милиционера, было не в моих правилах. Я посторонился:

– Проходите.

Он прошёл на кухню, снял фуражку, пригладил рукой волосы, сел на стул, и предложил:

– Садись, что стоишь.

Я сел на стул напротив него.

– Ты уже взрослый парень, поэтому буду говорить по существу. Сегодня вечером, когда твои родители ехали домой, на дороге в них врезался грузовик. В лоб. Тормоза отказали у грузовика. Удар был сильным. В общем, твои родители погибли.

Я не сразу понял, что он говорит. Я ничего не понимал. Слова доходили до меня, я его слышал, но не воспринимал. До меня не доходил смыл. Как это погибли? Я их видел утром, веселых, улыбающихся.

– Егор, Егор, – вдруг услышал я его, – есть кто у тебя из родственников? Есть, кому сообщить?

Я встал и, ни слова не говоря, вышел в комнату, где взял записную книжку с номерами телефонов и, вернувшись, протянул ему. Родственников я знал плохо, близких не было, а с дальними я не общался. Он взял книжку, полистал, потом поднялся и сказал: – Я позвоню.

Я остался сидеть на кухне. Я был пустой, во мне не было ни одной здравой мысли, какие-то были в голове, но это был хаос. Я прошел за ним в комнату.

– Вы можете прийти, – разговаривал он с кем-то, – хорошо, я вас дождусь, – и, повернувшись ко мне, сообщил: – Сейчас придет твоя тётя Таня. Она побудет с тобой. Ты её знаешь?

– Знаю. А вы у меня спросили? – с вызовом ответил я.

– Нет, не спросил, но в такой ситуации человек не должен оставаться один, ещё будет у тебя для этого время. Жизнь ещё впереди.

Знал бы он, насколько пророческими будут его слова. В последующем мне часто приходилось оставаться одному и добровольно, и по принуждению.

– Ты извини, если я не прав, но просто поверь, так лучше.

Как ни странно, но на меня наибольшее влияние оказало его извинение. Я кивнул головой и ушёл в свою комнату. Разговаривать мне ни с кем не хотелось. Я, молча, сидел на стуле и смотрел в ночное небо. Оно было усеяно сотнями светлых точек, которые, если присмотреться, мигали. Небо было тёмным, как моё состояние, вот только светлых точек у меня на душе не было. Я ни о чём не думал, не думал, что будет дальше, что теперь делать, я просто тупо смотрел на небо. На глаза набежала слеза, которую я смахнул, но на её место тут, же пришла другая. Я закрыл глаза рукой и сжал веки, не давая выхода слезам.

Вскоре пришла тётя Таня, она о чём-то поговорила с милиционером, и он ушёл, а она вошла в мою комнату:

– Я не буду тебе надоедать разговорами, если что надо, я в комнате, – и тихо вышла. Я был ей благодарен за это; мне очень не хотелось кого-либо видеть или слышать, и она это поняла.

Из своей комнаты я слышал, что она разговаривает по телефону, видимо сообщает о трагедии. Мне было всё равно, что там происходит. Не знаю, сколько прошло времени, на часы я не смотрел, но до меня стало доходить, что я обязан, обязан выдержать и проводить родителей. Выйдя из комнаты, увидел тётю, сидевшую в ожидании меня, на диване. Она сидела и ждала.

– Чай будешь?

Я отрицательно покачал головой.

– Егор, я позвонила всем, кого нашла в записной книжке. Мы всё сделаем. Как ты относишься, если я несколько дней поживу у тебя?

– Хорошо, – вымолвил я. Она была одна из немногих, кого я знал и хорошо к ней относился.

Последующие несколько дней я провёл словно в тумане. Приходили люди, что-то спрашивали, что-то я им отвечал. Все зеркала были завешаны. Родителей привезли только на третий день. Комнату освободили от лишней мебели. Дома они пролежали часа два, а потом их повезли на кладбище. Я держался. Слез у меня не было, я плакал внутри, не потому, что так хотел, а так получалось. Народу было много, некоторых я знал в лицо, тех, что приходили в гости, а были они родственниками или друзьями, я не знал.

После похорон были поминки в кафе. Тётя Таня всегда была рядом, но ненадоедливо возле меня, а в пределах видимости.

Домой мы ехали на черной «Волге». Откуда она взялась меня не интересовало. Водитель был крепкий молодой парень; рядом с ним сидел мужчина, лет пятидесяти, коротко стриженный, плечистый. «Наверное, с папиной работы», – мелькнула мысль. Я несколько удивился, насколько мог в том состоянии, что находился, когда мужчина по прибытии к дому, велел водителю:

– В гостиницу съездишь и привезешь мои вещи. Дальше посмотрим.

Тот, ни слова не говоря, дождался, когда мы вышли из машины и отъехал. Втроем мы поднялись в квартиру. «Кто он такой? Почему идет с нами?» – думал я, но посчитал, что всё проясниться. Дома тётя Таня представила его мне:

– Егор, это твой двоюродный дядя, со стороны отца. Ты не видел его, поэтому он тебе не знаком и ему есть о чём с тобой поговорить. Он поживёт у тебя, а я побуду у себя дома.

– Хорошо, – мне было всё равно, кто будет. Я понимал, что одного меня пока не оставят, поэтому кто будет в доме кроме меня, мне было всё равно, лишь бы не надоедали. Я взглянул на него. Взгляд его был спокойный, уверенный, не расположенный к участливым беседам. Когда тётя ушла, он прошёл и сел на диван:

– Давай знакомится. Меня зовут Иван Семенович, можно просто дядя Ваня. Тебе за последнее время много говорили, сочувствовали. Я тоже приношу свои соболезнования. Ты меня не можешь помнить, я тебя видел совсем маленьким, так как долго жил вне пределов страны, а когда вернулся, дела одолели. Мы поддерживали с твоим отцом хорошие отношения, так у нас сложилось, хотя близкими никогда не были. Но я счел обязанным приехать проводить их, а также поговорить с тобой о твоём будущем. Я поживу у тебя с недельку, у нас будет время поговорить… Не сегодня. Поверь, я много что видел и простые человеческие отношения, соучастие в жизни других, для меня не пустой звук, но об этом потом.

Примерно через час водитель привез его вещи. Остаток дня он не надоедал мне; он читал книгу, потом приготовил ужин и позвал меня. Есть не хотелось, но надо было занять себя. Я сидел и ковырял вилкой в тарелке.

– Съешь, сколько можешь, но в будущем надо помнить, что есть надо всегда, неизвестно, когда придется в следующий раз. Завтра, если хочешь, в школу не ходи, я договорился, а потом надо возвращаться к учёбе. Как бы ни высокопарно звучало, но жизнь продолжается, и если есть жизнь на небесах, то ты должен пытаться сделать всё, чтобы родители гордились тобой глядя на тебя сверху, они в тебя верили, я это знаю.

Я сидел, молча, не реагируя на его слова. Он больше никаких наставлений не давал и вообще был не навязчивым, и даже симпатичен тем, что не сюсюкал, а разговаривал спокойно, взвешенно.

На другой день, после завтрака, он предложил мне прогуляться по городу. Я согласился, так как сидеть в квартире было тошно. Машина, но с другим водителем, ждала у подъезда. Я ничего не спрашивал, сам расскажет, он же хочет поговорить со мной.

День был теплый, и мы гуляли по парку, обедали в кафе. Я видел веселые лица людей, которые радовались весне, радовались своему настроению, но не я. Когда шли по алле, он, не поворачиваясь, сказал:

– Егор, я думаю, время рассказать тебе чуть больше о себе. Ты наверняка обратил внимание, что за мной приезжает машина, но не спрашивал, почему и кто я. Твоя выдержка достойна похвалы, но к делу. Я генерал комитета госбезопасности.

Я взглянул на него. Роста мы были почти одинакового, и он встретил мой взгляд.

– Этим объясняется отношение ко мне. Как бы тяжело тебе ни было, но ты, оканчиваешь школу, и тебе надо думать о будущем, что делать после окончания. Ты что-то для себя решил?

– Собираюсь или собирался в политехнический, а теперь не знаю.

– У меня к тебе другое предложение. Я навел справки о тебе. Ты умный, сообразительный, у тебя не плохо с английским, занимаешься спортом, и вообще тебе легко дается учёба. Так вот. Может, оставим инженерное дело другим? Я предлагаю тебе поступать в военное училище, там и на всем готовом, а не то, что в институте быть студентом и думать о хлебе насущном. После окончания училища помогу.

– И в какое училище? Танкистом, летчиком? Кем? Мне не хочется ездить по частям по стране. Честно.

– Что честно это хорошо, но училища бывают разные, я предлагаю тебе училище, где готовят специалистов иного профиля. Там тоже есть специализация, но всё же, иная. Это училище готовит сотрудников для службы в госбезопасности. Ты его не найдешь ни в одном справочнике. Туда берут только по рекомендации, а она у тебя в моём лице есть. Чему там учат? Тому, что нужно в жизни: технике, психологии, языкам и не одному. Сам понимаешь специфика. Закончишь, возьму к себе. Нам такие умные парни нужны.

– А если не соглашусь? Не нравиться мне ходить в форме.

– Не согласишься, настаивать не буду, но предлагаю подумать. Способности думать у тебя есть. Взвесь «за» и «против». А форма? Я не хожу в форме, думаю, и тебе не придется её надевать, разве на специальные мероприятия. Подумаешь?

– Подумаю.

Больше мы к этому разговору не возвращались. Он пробыл у меня еще несколько дней. Я начал ходить в школу, где сразу заметил изменившееся отношение к себе: мне сочувствовали, но старались не напоминать. Я так же ходил с парнями после школы, но весёлости мне эти прогулки не придавали, а мне нужно было занять себя, вот я и ходил с ними.

Тётя Таня переехала ко мне. Так время и шло. Что-то готовила она, что-то научился я. Занимался делами по дому: убирался, стирал, делал то, что раньше и не думал. Всё это время я размышлял о предложении дяди Вани. Если я поступлю в институт, то, конечно, студенческая жизнь была более свободной, и не факт, что я не расслаблюсь. А то, что предложил он, было заманчиво. Да, там дисциплина, но это была работа, скрытая от глаз, что придавало ей долю авантюризма. Мне было семнадцать, а значит, я был мечтатель и хотел приключений. Знал бы я, сколько их у меня будет, на несколько жизней хватит.

Когда дядя Ваня уезжал, он дал мне листок:
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 39 >>
На страницу:
3 из 39