Требуется грешник

– Извини.

– Да не в чем. Еще успею. Я, конечно, могла родить, да и могу, но, как говорила – хочу от человека, от которого захочу. От мужа не хотела. А у тебя как жизнь?

– Все хорошо. Женат. Дочка пяти лет. Я счастлив. У меня есть интересная для меня работа, семья, любимые близкие люди.

– Да, удачно ты выстроил жизнь. А скажем, возвращаясь в прошлое, я тебе нравилась?

Он взглянул на меня и, не скрывая, ответил: – Нравилась.

– А что же тогда не проявлял внимания, чтобы я заметила?

– А зачем? Ты была, да и есть, яркая, неординарная женщина. Рядом с тобой я всегда был бы на вторых ролях. Ты бы не приняла равноправия отношений, а мне надо было встать на ноги. Эмоции мешали бы, поэтому я их гасил. Уже потом, после окончания школы, все потихоньку улеглось. Это была юность, а там чувства очень ярки, но быстротечны.

– Кто знает, может быть, все было бы иначе, если бы ты был чуть настойчивее.

– Извини, но я не жалею, о том, что мы не остались вместе. Я после окончания института встретил свою женщину и, как результат, женат.

– Да я не обижаюсь. Просто интересно, как бы было сейчас, будь мы вместе.

– Никак. Мы бы разошлись. Ты любишь лидировать, а сейчас каждый из нас прошел свой отрезок пути, на котором делал то, что считал нужным и никто не мешал. А в другом случае неизвестно, как бы развивались события. Так что считаю, что все было не зря.

– Наверное, ты прав. А чем занимается жена? Как мама, сестренка?

Он рассказал, что жена работает экономистом в институте, сестра замужем, закончив иняз, уехала с мужем за границу, а мама живет рядом с ними. Из того района они уехали, как только он женился.

– А ты где обитаешь?

– У меня квартира, дом. Место жительства в зависимости от обстоятельств. У меня к тебе просьба, – у меня в голове уже начал формироваться план действий, – учитывая, что ты, пусть и косвенно, имеешь отношение к косметике, не мог бы ты посвящать меня в новинки. Реклама это реклама, а так если твои заказчики, придумали что-то новое, то я могла бы раньше других их использовать. Это не является коммерческой тайной?

– Нет. Это возможно. Но можно упростить. Я поговорю с некоторыми заказчиками и потом познакомлю тебя с ними, и ты будешь получать информацию из первых рук.

– Это вообще замечательно. Это царский подарок. Я у тебя в долгу.

– Я его заранее прощаю.

– Но я не люблю ходить в должниках.

– Ладно, об этом потом.

Дальше мы перешли на воспоминания, кто и где сейчас, чем занимается. Расстались мы часа через два, предварительно обменявшись номерами телефонов.

После встречи я поехала домой. Дома, усевшись в кресло и включив музыку, стала размышлять. «Он не спрашивал, есть ли кто у меня, значит это ему не интересно, он счастлив в семейной жизни. В бизнесе у него, кажется, тоже порядок. Надо прорабатывать два направления – бизнес и семья. Разваливать бизнес нет интереса, может пригодиться, а вот чуть пошатнуть, а потом подставить плечо за счет связей, чтобы чувствовал себя в долгу, тогда можно манипулируя давить, выдвигая условия. Хотя здесь он может занять оборону. Семья? Разваливать тоже не интересно, а вот посеять ревность – это вариант. Хотя кто знает, он мужчина привлекательный. А равноправие? Это надо подумать.

Итак, прорабатываю два варианта, а там по ходу дела увижу, тем более возможность поддерживать отношения есть. Стратегия выработана, тактика по ходу развития событий». Так я определилась.

11

После нашей встречи я несколько дней потратила на поиск знакомых, кто мог помочь в прояснении вопроса его бизнеса. Такой был и согласился узнать. Через несколько дней мы встретились в плавучем ресторане. День был солнечный, приятный для отдыха, а не для деловых встреч. Ресторан был на приколе у берега, и часть столиков располагалась со стороны реки под открытым небом. Тихий плеск волн о борт создавал ощущение вечного покоя, когда никуда не хочется торопиться, а просто сидеть и наслаждаться, любуясь гладью воды, легкому ветерку со вкусом влаги и, успокаивая свой взгляд, любоваться на проплывающие мимо суда и катера.

– Ты хорошо выглядишь, – отметил мой собеседник, – впрочем, как и всегда. Заказ он сделал, и официант уже ушел.

– Спасибо. Стараюсь быть в форме.

– Ну, форма у тебя всегда была.

– А содержание?

– Соответствует форме. Я узнал то, что ты хотела. Как будешь расплачиваться за услугу? – он посмотрел на мою грудь.

– Мое тело не денежная единица для расчета. Оно награда победителю.

– Я это знаю, но это так, к слову. Когда на кону деньги, тела уходят в тень.

Мы могли не подбирать слова, так как были близко знакомы. У нас был быстротечный роман, без обязательств друг к другу. Я была свободна и вопросы морали меня не давили. Что касалось его, то это не моя проблема. У свободной женщины свои поступки и свои ответы. Мимолетные увлечения не влекли последствий, так как за спиной у меня никого не было, и оглядываться не было необходимости.

– Так что там по моему вопросу?

Мой собеседник внимательно посмотрел на меня: – Я сначала скажу о бизнесе, а потом свое мнение. У твоего интереса хороший бизнес, я бы сказал, интересный. Таких мало. Он явно может привлечь внимание, и думаю, привлекал. Пошатнуть можно. Это можно сделать с любым бизнесом. Важно, с какой стороны подойти, и каковы затраты, и оправданы ли они. Варианты. Первый. Выдавливание из отрасли. С поставщиками говорить бесполезно, никто не откажется от хорошего, надежного покупателя. Длительные связи долго выстраиваются, но стабильно работают. Новичкам требуются большие затраты. К тому же, если потеснить с рынка, то вопрос. С какого? У него несколько направлений в области химии. Если одно проседает, то другие помогают удержаться. Люди, которые могут это сделать, умеют считать деньги. У него не гигантское предприятие, но дорогостоящее. Вкладывать деньги с малой вероятностью отбить их – абсурд. Слишком дорогое удовольствие. Можно нажить врагов и со стороны поставщиков, и со стороны заказчиков. Им тоже нет интереса перестраивать цепочку связей.

Второе. Изнутри. Его сотрудники его боготворят. Стабильная, хорошая зарплата, четкое руководство. Даже если выкупить долю у его компаньонов, вопрос не решить. У них нет даже блокирующей доли. Они сейчас получают доходы систематически, а продав и получив разовые деньги, надо искать им применение. И работу потеряют – они его заместители.

В финансовых вопросах – порядок. У него договор с хорошей аудиторской фирмой. И главное. Его бизнес – это он сам. Он специалист высоко класса. Без него бизнес остановится и умрет. Все новые разработки – его личные и запатентованы. Так что, со всех сторон все в нем заинтересованы. Не стоит тратить время. Что касается денег, то у тебя их не хватит, даже если ты продашь свой салон и всю свою недвижимость, чтобы повлиять на него.

Я думаю, что тебя интересует не его бизнес, а он сам. Хочешь прибрать парня к рукам? Тогда попробуй с другой стороны. Ты женщина и не мне тебе говорить, как. Ты не потеряла привлекательности, так что это единственный возможный вариант, но здесь я тебе не помощник. В этой области я пас.

– Спасибо за информацию. Что касается моего интереса, то умолчу. Ты можешь домысливать что хочешь, но чем я меньше скажу, тем больше вероятность реализации.

– Разумно. Ты всегда умела извлекать пользу из отношений. Исключение только личные удовольствия.

Я не стала комментировать его высказывание и, поблагодарив за обед, попрощалась и ушла.

Итак, вариант с бизнесом отпал. Может, и к лучшему. Слишком затратный, а результат моральное удовлетворение? При всей моей сущности я была реалисткой и проводить большие затраты ради игры не считала возможным. Оставался личный вариант. Здесь помощь мне была не нужна, здесь я могла рассчитывать только на себя, да и к лучшему, никому не обязана. А что касается бизнеса, то пусть будет как есть. В любом случае, я не проигрываю. Он дает мне шанс получать новинки продукции, что обеспечивает отрыв от конкурентов, а также личное общение с ним.

На другой день я позвонила ему и напросилась на встречу. А что делать? У него во мне не было интереса, я это понимала. Значит, инициативу снова проявлять мне. Он предложил приехать в офис.

Его небольшое предприятие находилось на окраине города. Когда я подъехала, то охрана открыла ворота, разрешив въехать на территорию, видимо получила указание, и номер машины был известен.

Территория была ухожена. Чистая, газоны подстрижены. На территории было два здания. Одно большое, где была администрация и производство, другое – гараж. Войдя в здание, я была встречена еще одним охранником, который проводил меня до приемной. Едва я вошла и представилась, как секретарь встала и, открыв дверь в его кабинет, предложила войти.

– Какая у тебя система допуска в кабинет. Охрана, секретарь.

– Иначе нельзя. А охрана необходимость – химическое производство все-таки.

– Производство покажешь?

– Не могу. В чистую зону только в спец. одежде, а там, куда можно, не интересно. Но к делу. Да, извини, чай, кофе?

– Я отказалась, и он продолжил: – За эти дни я переговорил с некоторыми заказчиками, и они согласились давать тебе новинки, так что ты полигоном будешь.

Он протянул мне листок: – Вот список организаций, телефоны, имена, адреса. Позвонишь и скажешь, что от меня и договоришься о встрече.

Я посмотрела. В списке было десять организаций: – А если поехать вместе с тобой? Тем более некоторые в других городах.

– Нет. Я не хочу смешивать свой и твой бизнес. У каждого свое дело.

– А если не бизнес? – забросила я удочку.

Он внимательно посмотрел на меня: – Тем более. Как показывает практика, к счастью чужая, люди смешивающие бизнес и личное, как правило, теряют и то и другое. Мне этого не нужно.

– Я поняла.

– Вот и хорошо. Я чем могу, помогу тебе, тем более, это не в ущерб моему делу. Он сделал паузу, что-то обдумывая, – ладно. К одному из заказчиков съездим вместе, чтобы ты представляла их уровень. Другие аналогичны.

– Спасибо. Ты настоящий друг.

– Ну, другом я никогда не был. Одноклассник. А помочь не трудно. Если тебя завтра устраивает, то я собираюсь к ним, но уговор. Я с ним тебя знакомлю и все. Мои переговоры без тебя уже.

– Да, конечно. Я понимаю правила игры.

– Значит, завтра я тебя жду в одиннадцать по адресу, и он указал мне на одну организацию из списка.

Еще немного поговорив о возможных делах, я покинула его кабинет.

Первый заброс был в пустую, он не клюнул, – резюмировала я, уже сидя в машине, – но и ожидать иного результата было бы наивно. Если бы иначе, то все поняла бы в первую встречу, тогда в ресторане. Ну что же, тем интереснее продолжение.

Я помнила, что после выпускного у меня была попытка его увлечь, но он отстранился. Я, конечно, жутко обиделась тогда, но потом все затихло. Но сейчас, вспомнив об этой мелочи, я встала на тропу реванша. Если женщина обижена, она не остановится ни перед чем, используя все средства, лишь бы достичь результата, конечно, надеясь на положительный финал.

Я мысленно представляла, фантазировала, как он будет смотреть на меня своим похотливым взглядом, не сейчас, потом. А когда будет допущен к телу, то будет делать все, что скажу. Но однажды, получив отказ, будет выглядеть, как побитая собака, а потом и просто изгнан из моей жизни. Что будет с ним, с его семьей меня мало интересовало.

Но это были мои мечты в отношении его, а какова будет реальность, я еще не знала.

12

Он должен привыкнуть ко мне – вот основная мысль, которую я усвоила. Должен понять, что я в его жизни не случайность, а необходимость. Не надо со мной решать деловые вопросы, надо чтобы я просто в ней была.

Дни летели за днями, месяцы за месяцами. За это время, благодаря ему, я в своем бизнесе вырвалась вперед. Мои клиенты приводили новых, зная, что у меня всегда есть что-то новое, чего нет у других или появится позже. Доходы увеличились. Я была ему благодарна, но моя игра в реванш еще не была закончена. Паутина моей интриги еще не была окончательно сплетена. К сожалению, мой разум жизни уступал неразумности достичь финала по моему сценарию. Мне надо было остановиться и, оставить, так как есть. Я не смогла. Нет, не просто не смогла, я не могла. Через полгода я поняла, что влюбилась. Мне было без него плохо. Чтобы не вызвать у него неприязни, я не звонила ему каждый день. Частые звонки надоедают. Я звонила раз в неделю, поговорить о делах или просто так. Он воспринимал это спокойно. Иногда мы обедали или ужинали. Я чувствовала, что ему приятно общение со мной, но вот насколько дальше, я не знала. Он привык ко мне, как я и хотела, но не в той степени, что мне было нужно. Он не ел с моих рук. Да я этого и не хотела. Я уже сама хотела есть с его рук. Да, да – признавалась я себе, – именно так. Он мне нужен больше, чем я ему. Можно это скрывать от него, от других, но не от себя.

Несколько раз я приглашала его к себе в гости, но он вежливо отказывался. Он не искал слова, чтобы отказать, ссылаясь на дела и прочее. Он просто отказал: – Спасибо. В этом нет необходимости.

– А в гости ходят по необходимости?

Он немного смущенно сказал: – Женатый мужчина к свободной женщине, просто так в гости не ходит. Может, не так сказал, но какая-то доля необходимости в этом, получается, есть, притом у обоих.

Сидя вечерами дома, я злилась на него, что он такой бесчувственный, и на себя, что я такая бестолковая. Пока я его не встретила, у меня бывали романы, да, и когда он появился, был ухажер, но потом они все отошли на второй план. Я встречалась, общалась, но не более. Домой к себе никого не приглашала, на что точно получила бы согласие от других, кроме него. Мне хотелось, чтобы именно этот мужчина был рядом со мной. Именно он.

С его хорошим чувством юмора, его спокойствием, уверенностью. Теперь я понимала, что именно про таких, как он, говорят, что «за ним, как за каменной стеной». И даже не важно, богат он или нет. Материальный достаток никто не отбрасывал, но все относительно. Обеспечивает семью и хорошо. Планку достатка можно поднять так высоко, что за всю жизнь не допрыгнешь, а только будешь постоянно подскакивать в очередной надежде достичь, чем только вызывать смех окружающих. Так и прыгают некоторые всю жизнь, как собачка за косточкой, не понимая, что с ними играет судьба. Умная женщина, которая это понимает. Я была умной. Если устанавливала планку, то достигала ее. Планку в отношениях с ним не устанавливала, там не было материального, там было чувство, а оно высотой не измеряется. Скорее глубиной, на которую можешь нырнуть в желании не захлебнуться, чтобы хватило воздуха.

Мужчины, окружающие меня, часто были видными, порой, стремились быть на виду чаще, чем необходимо, чтобы показать свою значимость. Теперь я поняла, что праздник жизни ярче, если есть простые будни. Так и мужчина, с виду не очень приметный, оказывается более важным для жизни, наполняя ее тем, что нет в нем чего-то особенного, но без него плохо. Мы, женщины, видим блеск, не замечая тех, кто рядом и более надежен для жизни.

Вот и я поняла, что какая я была дура, что тогда, девчонкой не разглядела его, что отпустила в свободное плавание. Надо было не терять его из вида. Винить можно лишь себя, хотя хотелось, конечно, его, что он такой непробиваемый.

На Новый Год он подарил мне декоративный японский садик, с камешками и песочком.

– Когда эмоции вплескиваются, то возьми грабельки и разровняй песок, словно свои мысли, наведи порядок. Если не получается в голове, то пусть здесь.

Он был прав. Иногда вечерами разравнивала песок, переставляла камешки, создавая новые узоры. Это успокаивало, отвлекало.

Так не могло быть всегда. Мое желание быть рядом с ним не уменьшалось и мне стоило больших усилий сдерживать себя. «Да, у него семья. Ну и что? Ну почему она лучше, чем я? Чем? Дочка? Да, дети это замечательно, но они взрослеют и уходят, а мы остаемся. Вырастет, поймет. Получается, первоначальная идея дать повод ревности, уже не проходит. Мне он нужен самой. И как будет жить его жена мне все равно, мне не интересно, не хочу знать. Дочка не помеха. Общение с ней мне не лишне. Если он нужен мне, то я не могу отталкивать его ребенка, даже если он живет со мной. Да, цель сменилась помимо моей воли», – все чаще думала я.

За это время я, зная, где работает его жена, съездила, чтобы посмотреть. Не буду себя обманывать, это была милая, стройная женщина, со вкусом одета. Я даже проследила за ней. Она после работы забирала дочку из садика, потом они заходили в магазин и шли домой. Оказывается, она работала рядом с домом. Маршрут мне стал известен.

13

Так прошел год с нашей встречи на выставке. Я понимала, что чувства давят на меня и сдерживать их мне все труднее и труднее.

Однажды мы сидели в летнем кафе, где обсуждали успехи бизнеса. Это был просто повод. Я говорила что-то, но в голове была одна мысль: – Люблю

И вот, когда наступила пауза, я, сделав усилие над собой, глядя ему в глаза, сказала: – Я люблю тебя. Подожди, ничего не говори. Я сама не думала, что так бывает, но оказалось все возможно. Я люблю тебя.

Он смотрел на меня. Отвел взгляд в сторону, снова повернулся: – Извини, я не стремился к этому. Я не могу ответить тебе тем же. Я не знаю, что в таком случае можно сказать и вообще есть ли слова, которые могут быть услышаны, если это не взаимно. Но как бы, ни банально я говорил, ты хорошая женщина. Когда мы встретились, ты была другая, а теперь изменилась, я заметил. Это моя вина, что мы общались. Мне надо было пресечь встречи в самом начале. Я не хотел того, что случилось, поверь, но ответить взаимностью не могу.

– А может быть?

– Не может. Ничего быть не может. Я очень ценю твои чувства, но чтобы не бить по ним, я думаю нам не надо больше встречаться. Я понимаю, что сердцу не прикажешь, но его можно усмирить, но в одиночестве, а я не хочу делать тебе больно.

– Больно хотела сделать тебе я.

– Каким образом?

– Наша встреча была действительно случайной. Но я захотела интриги, захотела увлечь тебя.

– Зачем тебе это было надо?

– Я захотела реванша за то, что не смогла тебя увлечь в школе. Для меня это была сначала игра, игра женщины с мужчиной.

– Ты что с этим жила все годы?

– Нет. Я забыла, но встретив тебя, я захотела сделать тебе больно, просто так. У меня не было злости, это была для меня игра. Я не рассчитала свои силы. Ты оказался сильнее, как и в те годы.

– Но ты, же знала, что у меня есть семья.

– Я надеялась, что окажусь сильнее, да и не ставила целью разбить ее. Тогда не ставила.

– А сейчас?

– Сейчас я готова на все. Не бойся. Я слышала твой ответ и поняла, что проиграла. Как бы я ни меняла правила, выиграть мне не удалось. Больно ли мне? Конечно. Заполучить тебя против твоей воли не получится. Ты не тот тип мужчины, которые бегают за юбками, в желании удовлетворить свою похоть. Но я не жалею, что сказала это тебе. А знаешь? – тут я грустно улыбнулась, – я все-таки сделала тебе укол. Ты не пустой человек и тебе теперь жить с моим признанием. А это тоже нелегко. Но мне приятно, что ты об этом знаешь. Такая маленькая точка у тебя на сердце от слова люблю. Она не зарастает, на ней не будет шрамов. Эта ранка вечная и она всегда кровоточит, – я встала, – не провожай меня.

После ухода я не помню, как доехала до дома. Мысли путались в голове. «Дура. Дура. Поддалась эмоциям! Зачем? Что тебе это дало? Легче стало? Нет. Ты же знала ответ. Хотела сделать ему больно, а сделала себе. Ты же не можешь его больше видеть».

Задавая себе вопросы, я не находила, да и не искала ответы. Не хотела искать.

Утром, пока пила кофе, все-таки решила отыграться и сделать один удар, пусть мелкий. Да, я обиженная, отвергнутая женщина. Он разбудил во мне дикую кошку, которая не знает пощады к тому, кто ее обидел. Я знала, что делать. Пусть это будет последняя встреча, но это будет мой финал по моему сценарию, мой последний выход на сцену. В моем плане был элемент случайности, но я надеялась, что все удастся.

На следующий день я видела, что его жена отвела дочку в садик и пошла на работу, значит, вечером заберет. Случайность отступала. Я позвонила ему на работу и попросила о встрече. Он отказывался, но я заверила, что это последняя и на улице. В итоге он согласился. Я ему наврала, что у меня встреча и не может ли он подъехать и назвала место, по пути которого шла его жена с ребенком после работы. Он удивился и сказал, что живет рядом, на что я заверила тем более сразу домой.

В условленное время мы встретились, и я предложила пройтись. Мы шли противоположной стороной улицы, по которой его жена возвращалась с работы. Что я говорила, не помню, лишь бы тянуть время. Так мы дошли до перекрестка. Я остановилась так, что он стоял спиной к противоположной стороне. Увидев, как жена и дочка направляются к перекрестку, я обхватила его руками и прильнула к губам, в тот момент, когда жена увидела нас.

От неожиданности он остолбенел. И тут я услышала: – Папа! Папа! Следом раздался визг тормозов, крик и еле слышный удар.

Он оттолкнул меня и резко обернулся. Я не знаю, откуда взялась машина. Но его дочка лежала перед ней. Наверное, увидев отца, вырвала свою ручонку из руки матери и бросилась через дорогу.

Он бросился к дочке, опустился перед ней на колени и стал звать по имени, осматривая ее. Жена была уже рядом. Водитель выбежал из машины, твердя: – Я не видел, я не видел. Она так неожиданно появилась.

Он поднял дочь на руки и тут взглянул на меня. В его глазах даже на расстоянии я увидела боль, которую не видела никогда и ни у кого.

Они сели в машину, которая сбила девочку, и, развернувшись, помчались в противоположную сторону, где была больница.

Я направилась к месту, где оставила свою машину. Пелена спала с моих глаз. Я все поняла. Вся сцена будто стояла у меня перед глазами, прокручиваясь вновь и вновь.

В тумане из мыслей доехала домой.

«Чего я добилась? Его боли? Ты ее увидела. Довольна? Неужели я настолько жестока, что готова на все ради того, чтобы увидеть боль в глазах любимого человека? В глазах любимого человека надо видеть радость, даже если не любима им, усмирять свою боль его радостью, тем, что он жив и счастлив. Моя боль – это моя боль, а я захотела ее отдать ему. Видит Бог, я не хотела того, что произошло. Хотела дать повод ревности, но не такой ценой. Это было слишком даже для меня. Как мне с этим жить? А жить надо, делая выводы, что собственная боль, в которой никто не виноват, кроме меня самой, должна быть только моей и не надо пытаться поселить ее в чужое сердце. Прости меня, девочка, – шептала я, в тиши. – Я не хотела боли тебе, но сделала. Прости».

Я тайком съездила в больницу и узнала, что девочка жива, у нее сильный ушиб, и что родители забрали ее домой. Ей повезло, что водитель успел во время среагировать.

Это известие чуть облегчило мне душу. Она была жива, а это главное.

После того случая, я несколько дней не появлялась на работе. Я пересматривала свою жизнь, пытаясь прокрутить ее как кинопленку, но смотрела взглядом другого человека. Человека, который понял, насколько ценна жизнь и не только своя, но и чужая, и что боль сделать легче, чем вылечить ее. А вот, сколько времени надо, чтобы вылечить свою боль я не знала. Может быть, всю жизнь. Я поняла для себя, что уже как прежде не будет.

За эти дни я вышла из дома дважды. Первый раз в больницу и вчера.

14

Дождавшись, когда она вышла из здания, я пошла следом за ней и, догнав, окликнула. Она повернулась ко мне. Увидев меня, в ее глазах не вспыхнула ненависть, в них была грусть. Она узнала меня.

– Что вам надо?

– Я хотела поговорить с вами о том случае.

– Вы думаете, нам есть о чем говорить? У нас нет ничего общего.

– Уделите мне пять минут. Я вас прошу и понимаю, что этого вам не надо, это нужно мне. Будьте снисходительны, – вымолвила я.

Она смотрела на меня, решая, как поступить и произнесла: – Слушаю.

– Я очень виновата перед вами, но поверьте, я не хотела, чтобы случилось так, как случилось. Я эгоистична и жестока, но не настолько, чтобы причинить физическую боль ребенку.

– Душевная боль сильнее и утихает медленнее.

– Я знаю. Я это поняла совсем недавно. Мы знакомы с вашим мужем еще со школы. Тогда я пыталась его заполучить. Так, ради интереса, потому что он был или старался быть ко мне равнодушным. У меня не получилось. Он оказался сильнее, и когда я случайно встретила его снова, то решила взять реванш. Тот поцелуй был провокацией. Я хотела, чтобы это видели вы, что его целует какая-то посторонняя женщина. Хотела задеть его, чтобы он потом оправдывался перед вами.

– Я все знаю. Муж мне говорил о вас, что вы на многое готовы и пытаетесь разладить нашу жизнь. Я ему доверяю, но это трудно объяснить ребенку.