Лютобор, собиратель рун

Сделав аккуратный укус, словно первый поцелуй, Николай даже прикрыл глаза от нахлынувших на него ощущений. Практически достигший состояния экстаза, старший следователь был грубо возвращен на грешную землю мерзкими трелями мобильного телефона.

– Я искренне желаю вам добра и надеюсь, что целью вашего звонка является как минимум уведомление меня о громадном наследстве. – Очень вежливо проговорил он в трубку своему неведомому собеседнику – А так же хотел бы уточнить, на всякий случай. Вы уже составили завещание?

– Оу! – ответила ему трубка явно знакомым мужским голосом.

Судя по вступительной реплике абонент на том конце телефона не входил в тройку персон, которым было дозволено сие святотатство как разлучение Николая Лахитина и его законного, гарантируемого конституцией права на этот бутерброд с бужениной. Сделанный старшим следователем вывод был основан на том, что великая тройка, в которую по замыслу Николая входил его непосредственный начальник, президент России и лично патриарх Кирилл, не стала бы произносить «Оу!» звоня старшему следователю и затем смущаясь, выжидать что же он ответит.

Аналитический мозг следователя сопоставив эти факты и умозаключения признал их с высокой долей вероятности правдивыми, а затем сделал следующий шаг в построении цепочки – звонивший явно был коллегой по работе. А от них ничего хорошего ожидать не стоило.

Навязчивый зверек средней величины и крепкого сложения, с густым черным мехом и двумя белыми полосками идущими вдоль всего тела снова замаячил перед мысленным взором старшего следователя и оскалившись пакостник показал Николаю неприличный жест. Словно решив что этого мало и старший следователь недостаточно проникся ситуацией из приоткрытого окна раздались звуки проезжающего мимо авто сопровождающиеся перебором струн гитары, а грустный голос Макаревича пропел очередной куплет:

– …Ты жизнь мою сгубил, вонючий скунс!…

С отвращением посмотрев сначала на телефонную трубку, а затем на приоткрытое окно, Николай с грустью отложил все еще манящий его бутерброд и коротко бросив в трубку «Обождите», с силой закрыл форточку.

– Слушаю вас.

– Это Григорьев, Самуил Яковлевич, – быстро произнесла телефонная трубка обличая оппонента на том конце – Николай Васильевич, как вы и просили вчера, докладываю. Сегодня…

– Добрый день Сэм. – прервал его Николай и предчувствуя надвигающиеся проблемы, прикрыл глаза старательно изгоняя начавшего отплясывать «тверкинг» мелкого вредителя – Так. Все верно. Как договаривались, вы будете мне звонить в случае поступления сообщения об обнаружении убийств со схожими критериями относительно наших дел.

– Так точно! Докладываю – радостно заявил криминалист – Есть новое преступление, точнее убийство.

– Докладывайте подробности…

Спустя двадцать минут, Николай уже ехал в служебном автомобиле по Рублево-Успенскому шоссе. Несмотря на выходной день дорога была достаточно загруженной и Яндекс показывал семь баллов, но даже постоянные торможения, разгоны и виляние по дороге не остановило старшего следователя от задуманного – он усиленно работал челюстями пережёвывая бутерброд с бужениной.

Быстрый разговор и описанная со слов Сэма картина преступления вписывалась в расследуемое дело. Сегодня днем, около одиннадцати часов утра у себя в коттедже был обнаружен труп известного политического деятеля Макарова Владимира Петровича. В свои шестьдесят с небольшим, заместитель руководителя фракции ЛДП, был одиозной личностью. Уже в начале девяностых господин Макаров полной грудью вдохнул ветер перемен и следуя веянию сдал партийный билет КПСС обменяв его на партийное членство в только зародившейся тогда фракции ЛДПР.

К его активности стоило причислись и огромное количество обличительных компроматов, которые усердно коллекционировал будущий заместитель руководителя фракции Либерально-Демократической Партии и которые он не стеснялся раскрывать обществу. Последнее желательно было делать при большом стечении народа и наличии обличаемого оппонента в зоне прямой видимости.

Несколько потасовок и нарушений общественного порядка гармонично вписывались в портрет одиозного политика, рвущегося к вершинам Олимпа. Если бы не одно «но» – крайняя степень нервозности и злобы. Владимир Петрович всегда находился в фокусе очередного скандала с обязательным мордобоем, обливанием оппонентов Пука-Колой и непременным лозунгом «Показать всем Кузькину мать!».

Так что в выборе заказчика убийства можно смело рассматривать чуть ли не половину страны. Вот только возможности такой увы не было. Распятое на высоте пары метров над землей тело, обнаруженное одним из сопартийцев покойного приехавшего на воскресный брифинг, отсутствие смертельных ран и триклятое «потение кровью» – ставили жирный крест на попытке спихнуть дело на местных районных следователей.

Кроме того, после краткого телефонного разговора Николая с Гладиолусом, от последнего поступила однозначно трактуемая директива – возглавить расследование. Что собственно не было уж большим сюрпризом для старшего следователя. Покойный тесно контактировал с генеральной прокуратурой и имел дела личного характера с его непосредственным начальником.

– Давай Николай! Бери дело себе. Андрей конечно был еще той скотиной, но сам понимаешь. Дело резонансное. Да я его помню еще активистом Марша голодных очередей. Так что надо, надо помочь памяти хорошего человека.

После такого напутствия отдать дело на контроль местным районным следователям стоило только одновременно с заявлением об увольнении по собственному желанию. А вот последнего пока у Николая не возникало. Наоборот желание поймать маньяка-ритуалиста росло и крепло. Обуреваемый такими мыслями старший следователь подъезжал к коттеджу за номером тринадцать, поселка Усово.

Выбравшись из нутра служебного автомобиля, Николай сделал несколько легких упражнений, чтобы застоявшаяся кровь немного растеклась по телу. К этому времени из-за кованных в стиле ампир ворот особняка, вышел озираясь Самуил Александрович. Щурясь яркому солнцу он наконец разглядел старшего следователя и поспешил к нему.

– Приветствую Николай Васильевич – улыбка на лице криминалиста с каждым его шагом лучилась все большим и большим восторгом, растягивая губы чуть ли не до самых ушей. Ощущение нарастающей пакости усилилось, что заставило снизить амплитуду зарядки Николая, а уголки его губ опустится наоборот еще ниже.

– Приветствую Сэм.

Пожав протянутую руку он вместе с криминалистом отправился в распахнутые ворота, пройдя которые был вынужден остановиться, так как объять одним взглядом угодья почившего господина Макарова представлялось возможным лишь отсюда.

Несколько гектар земли были умело обработаны явно талантливым дизайнером который к тому же получил от заказчика практический неиссякаемый кредит для воплощения задуманных идей.

Прямо от ворот, где гармонично расположилась полукругом не будочка, а целый офис охраны вела внушительная, шириной десять метров гравийная дорога, которая изгибаясь полукругом вела к трехэтажному коттеджу выполненному в виде подковы. Колонны, пилястры и лепные карнизы были видны даже отсюда, с расстояния ста метров.

Чтобы немного отойти от полученного культурного шока, Николай даже обернулся назад и увидев через ворота угрюмые панельные высотки Крылатского района, немного успокоился.

– Да-с. Видно человек был классических взглядов на архитектуру. Стоит только обратить внимание на львов и грифонов, скульптуры которых украшают входную группу – в тактичности Сэму отказать было сложно.

– Гм…– прочистил горло Николай, несмотря на то, что он был частый гость в домах достаточно небедных людей, но увиденное заставило даже его оторопеть – Дворец какой-то.

– И я таки полностью соглашусь с вами. – закивал головой Сэм, но видя как Николай пришел в себя и сделал шаг вперед, решил начать доклад – Я как раз собрал первичную информацию для вас. И так, покойный Макаров Андрей Васильевич, шестидесяти трех лет отроду. Не женат, имеет двоих детей от первого брака. Оба ребенка вместе с бывшей супругой живут за границей. Разведен более двенадцати лет. Тело покойного было обнаружено его заместителем в районе одиннадцати часов утра. Он как раз приехал к нему на брифинг, но прислуга сказала, что хозяин еще не вернулся из курятника, где собственно последний и обнаружил труп.

– Угу. – односложно ответил ему Николай прекрасно знакомый с личностью покойного и жестом руки попросил криминалиста перейти к конкретике.

– Да. Тело. Имеются повреждения верхних и нижних конечностей, острыми металлическими предметами. Предметы так же найдены на месте преступления – медные штыри длинной двадцать девять сантиметров каждый.

– Как я могу предположить повреждения не затронули артерий и вен?

– Удивительно правда? – искренне удивился криминалист – в нижних конечностях штыри проходят между двуглавой мышцей бедра и большой ягодичной, а в верхних медный штырь филигранно раздвигает трехглавую и дельтовидную мышцу плеча. В итоге тело жертвы словно опирается на своеобразные костыли, удерживая собственный вес.

– Что еще вас удивило и впечатлило? – едко заметил Николай.

Вместе с криминалистом они направились немного левее основного здания и зайдя почти за его торец, приблизились к хозяйственной постройке. Она явно была новоделом, так как отчетливо выделялась на фоне остального здания не только архитектурой позднего социализма, во главе угла которой ставился кубизм, минимализм и простота, но и прибитыми вкривь и вкось воротами.

Самуил Александрович осознал недочет и сбавив толику восхищения продолжил деловым тоном.

– Да, конечно. Мы учли недочеты допущенные ранее. В ходе следственных мероприятий обнаружена пентаграмма и руна. Обе расположены непосредственно рядом с телом жертвы. Первая соответственно на полу, в пяти метрах от погибшего, а след второй – на потолочных балках и крыше постройки.

– Прогресс на лицо, Самуил Александрович. Стоит вас поздравить, насколько я понимаю проведенные разъяснительные работы дали свои результаты. – отметил старший следователь наличие в действиях криминалистов и местных районных следователях толику разумности.

– Спасибо Николай. – принял все за чистую монету Сэм и не заметив тонкого юмора – Кроме того экспресс лаборатория определила составы применяемых в ритуале свечей, минералов и трав. Вот полный список.

Внимательно ознакомившись с переданным ему листами, на которых сухим и конторским языком излагались факты относительно найденных веществ, а так же была представлена достаточно грамотно составленная карта места преступления.

– Что-нибудь найдено в личных вещах погибшего что может пролить свет на причину смерти?

Николай не питал иллюзий касаемо последнего, так как погибший отнюдь не был дураком и серьезные документы хранил где угодно, но не в своем доме. Да даже если бы и обратное, то обыск у политика такого уровня проводить без судебного постановления было бы верхом идиотизма со стороны следователя. И даже корочки генеральной прокуратуры мало что решали в данном вопросе. Но на удивление ответ криминалиста был позитивным.

– Особых зацепок нет, но кое какие вещи навели меня на мысль. – признался Сэм – нет конечно, без санкции судьи мы конечно никаких обысков не совершали…

У Николая немного отлегло от сердца, иногда расторопность подчиненных может быть так же вредна как и промедление.

–…но сами посудите, заместитель не самой последней партии в стране, ярый сторонник реформ и по сути представитель аппозиции действующей власти и, и…

– Такие хоромы, – закончил за него старший следователь прекрасно понимая куда клонит криминалист – версия связанная с профессиональной деятельностью и попыткой замаскировать смерть потерпевшего под маньяка-ритуалиста, скажем так, не очень правдоподобна, так как требует незаурядных ресурсов, включая наличие высокопоставленных информаторов как в местных следственных органах так и в генеральной прокуратуре. Вы понимаете?

Взгляд криминалиста слегка поплыл когда следователь стал использовать протокольные обороты в своей речи. Пришлось немного вернуться назад.

– Сэм. Я вас прекрасно понимаю, но основная версия, она на то и основная, чтобы работать над ней. Давайте остановимся на этом – разъяснил свою точку зрения на данное убийство Николай.