Черные Клены

Женя стоял и трясся. Надо было стрелять, но палец не слушался. Парень сморщился, будто это могло помочь ему выстрелить. Но он не мог. Генерал увидел это и сам потянулся к кобуре. Он опустил глаза, аккуратно открыл кобуру и обхватил рукой пистолет. Готовый пристрелить парня, он резко посмотрел вперёд.

На мгновение в его глазах блеснуло удивление и в то же время ужас.

Раздался выстрел.

Генерал упал простреленной головой на стол. Женя стоял и жадно хватал воздух, он не мог надышаться, сердце колотило, голова кружилась. «Я это сделал?» – подумал он.

Вдруг за спиной послышалось дыхание. Женя медленно повернул голову и увидел Колобкова, майор убирал ещё дымящийся пистолет в кобуру. Офицер потянулся к пистолету Жени и отобрал его. Парень не сопротивлялся. На звук выстрела прибежали солдаты и остановились в кабинете, глядя на бездыханного генерала.

– Товарищ генерал, покончил с собой, – тихо проговорил Колобков. – Возвращайтесь на свои посты. Живо! – крикнул он. Солдаты, пересуживаясь, попятились назад.

– Что произошло? – проталкиваясь сквозь бормочущих солдат, спросила доктор Лаптева. Она увидела тело генерала и испуганно посмотрела на Женю.

– Доктор, давайте без этих ваших представлений, – отрезал Колобков, осматривая тело покойника. – Вы хотели убить генерала, но парень, как я и думал, не смог выстрелить. Пришлось помочь.

– То есть это ты? – проговорила Лаптева.

Колобков не ответил, он бросил последний взгляд на тело, затем посмотрел на Лаптеву:

– Утром жду вас на площадке у ворот, – сказал он и вышел.

В штаб вбежали два работника. Они подошли к телу генерала и попытались его поднять. Со второй попытки им это удалось, и они вынесли его на улицу.

– Я чуть не убил человека… Ещё бы секунда и я нажал бы на курок, – отрывисто пробормотал Женя.

– Пойдём, – Лаптева положила парню руку на шею, и они вышли из штаба. – Иди домой, мне надо ещё кое–какие дела уладить.

Женя поплёлся домой, а доктор быстро пошагала к стоявшему у ворот Колобкову.

– Товарищ майор, – осторожно сказал она.

– Доктор? – по-светски ответил Колобков.

– Мне нужно поговорить с вами о случившемся.

– Да, и о чём конкретно?

– Скажу прямо, – Лаптева посмотрела в глаза Колобкову, – в изоляторе сидит лейтенант Синявский, но это ты и без меня знаешь. Также недалеко от Комплекса живут двое работников, мужчина – хороший инженер и его жена. У нас система полива растений скоро выйдет из строя. В общем, выпусти Синявского и верни этих рабочих.

– Ну… – протянул Колобков, – работников я верну, но зачем мне выпускать вора из тюрьмы?

– Он хороший разведчик, может пригодиться…

– Ладно, ладно, – прервал её Колобков. – Он тебе не безразличен, я вижу, – майор кокетливо подмигнул, но Лаптева сделала вид, что не заметила, – Поэтому за его освобождение… – он намеренно выдержал паузу, чтобы доктор немного понервничала. – Вы, доктор, будете полностью подчиняться мне. Заупрямитесь – Синявского казнят. Считайте его освобождение отсрочкой исполнения приговора.

Лаптева посмотрел на Колобкова опустошённым взглядом и тихо произнесла:

– Я согласна.

– Ну и ладненько, – сказал майор.

Лаптева, поражённая и в то же время злая, пошла на гауптвахту. Антон сидел в камере и смотрел в стену. Наутро его должны были пристрелить. Он думал о вечном, о Боге и жизни, о том, что он сделал хорошего и плохого, и о том, чего не успел ещё сделать. Дверь со скрежетом открылась, на пороге стояла Лаптева. Синявский поднял на неё уставшие глаза и посмотрел.

– Ты свободен, – сказал она.

Синявский сидел молча, будто не расслышал этих слов.

– Ты свободен, Антон, – громче повторила Лаптева.

Антон понял. Слёзы накатились на глаза, тело онемело, изнутри как будто всё высосали: все чувства, эмоции, разум, и осталось только тело, с трудом державшееся на мышцах и костях.

– Как? – тихо произнёс он.

– Генерала уб… – Лаптева прервалась, вспомнив официальную версию произошедшего. – Генерал застрелился, теперь, главный Колобков. Он тебя и выпустил… и вернул Романа Петровича и Любовь, как её там…

Антон ещё посидел молча какое-то время, затем медленно поднялся и пошёл на улицу, ему нужен был свежий воздух.

Снежа проснулась утром ни свет, ни заря и, открыв глаза, увидела брата. Женя сидел и смотрел в пол.

– Женя, что случилось? – спросила она.

– Ничего, Снежа. Всё в порядке, – произнёс парень.

– Ты не спал?

Женя покачал головой. Девочка поднялась с кровати, мягкой походкой пересекла комнату и села рядом с братом. Затем взяла его за руку и посмотрела своими глубокими голубыми глазами:

– Всё будет хорошо. Не грусти.

Женя улыбнулся и обнял сестру.

– Дядя Рома вернётся, – сказал он.

– Правда? – взвизгнула Снежа. – А тётя Люба?

Женя вновь нахмурился и опустил голову:

– Она… она нет.

Снаружи послышался протяжный звук, будто трубили в рог. Женя и Снежа, Антон и доктор Лаптева пошли в сторону площадки у ворот. На небольшом быстро сколоченном постаменте стоял Колобков. Он был одет в длинное чёрное пальто с дубовыми листьями на отворотах и большими звёздами на погонах. Китель был велик и сильно напоминал одеяние убитого генерала. Колобков уверенно возвышался над площадкой и, заложив руки за спину, наблюдал, как к его ногам стекается народ.

Глава 16. 10 января

Колобков стоял и глубоко дышал. На маленьком столике рядом с ним лежал листок с речью. Офицер с высоты постамента взирал на людей и чувствовал себя Наполеоном. Это был триумф, он победил в подковёрной игре, он умнее всех этих бритых солдатиков, всех этих унылых рабочих, он переиграл генерала и, что доставляло ему особое удовольствие – сама Лаптева у него на крючке. Теперь он главный и в его руках судьбы всех этих людей. То и дело, Колобков старался одёрнуть себя, старался не зазнаваться, он понимал, что теперь вся ответственность за Комплекс лежит также на нём. Он должен позаботиться о своих людях, стать им… отцом? И когда трудные времена пройдут, дети и внуки этих жителей, будут вспоминать о нём с почтением, зная, что именно он привёл их семьи к процветанию, а Комплекс превратил в цветущий город.

Пока Колобков грезил чудными картинами будущего, жители стояли и минут десять ждали, когда начнётся представление. Вдруг майор очнулся, провёл взглядом по толпе, слегка кашлянул и начал речь.

– Резиденты Комплекса! – Слушатели переглянулись. – Товарищ генерал Дорохов мёртв. Этой ночью он, снедаемый чрезвычайным умственным и физическим напряжением, не выдержал и покончил с собой. Я и доктор Лаптева сразу прибежали на место происшествия, но, к сожалению, не успели ему помочь. Мы все помним, что генерал был отважным человеком. Он защищал жителей Комплекса от бандитов. Он организовал нашу охрану и обеспечил снабжение Комплекса всеми необходимыми припасами. К сожалению, в последнее время здоровье генерала подводило его. Диверсия врага, – Колобков указал пальцем на развалины одного из корпусов, – стала последним ударом по его заботливому и доброму сердцу. Мерзавцы, что сделали это, сейчас находятся там, – он указал в сторону Ясногорска. – Они собираются напасть и отобрать наш дом, а нас всех убить или того хуже – выгнать в серую безжизненную пустошь, – Колобков наигранно стал хватать воздух, будто его распирало от негодования. – Но не волнуйтесь, друзья, мы с доктором Лаптевой и дальше будем поддерживать работу Комплекса и защищать вас, – он указал ладонью на Лаптеву, которая предпочла не заметить этого выпада и уткнула лицо в руку. – Поэтому, заступая на ответственный пост командира Комплекса, первым моим указом будет начать подготовку к обороне нашего дома. Каждый житель должен будет по часу в день уделять занятиям по военной подготовке, а также принимать участие в возведении оборонительных укреплений. И помните, друзья, мы всё выдержим, с нами Бог!