Как победить Чернобога. История о схватке за человеческую душу

– Милый… – обняла его за плечи Кира. Она не хотела его отпускать, знала, что там будет опасно…

– Пойду соберусь, – он посмотрел в ее глаза.– Я тоже тебя очень люблю…

Дальше события развивались так быстро, что Ваня позже с трудом мог их вспомнить, а понять – тем более.

– Почему до сих пор горит пентаграмма на полу? – вдруг обратил внимание отец Вани. – По всем законам магии этого не должно быть. В противном случае…

Не успел он договорить, как начерченная на полу волшебная звезда опять вспыхнула, из нее возник огненный столб, а, когда он рассыпался искрами, посреди комнаты стоял незнакомец. Он был черный как смоль и одет тоже во все черное. Но глаза – желтые, как у кошки, а зрачки – вытянутые в тонкую вертикальную линию. Нижнюю часть лица незнакомца скрывала очень короткая, но густая серебристая борода.

Появившегося незваного гостя Ваня видел в первый раз, но мама и папа, похоже, его узнали. Кира выронила чайник из рук, а Ратибор бросился наперерез между незнакомцем, женой и сыном, стараясь закрыть их собой.

В руках у черного незваного гостя вдруг появился ослепительно-яркий огненный клубок шаровой молнии, и он со всей силы метнул ее в Ратибора.

Последнее, что запомнил Ваня, – это ослепительная вспышка и грохот, сбивший его с ног. Потом наступила темнота…

***

Когда Ваня очнулся, то понял, что находится в другом конце своего дома. Поблизости никого не было: ни мамы, ни папы, ни дяди Германа, ни незнакомца с желтыми глазами. Только кот Домар, взъерошенный и обеспокоенный, бегал вокруг Вани, пытаясь его от чего-то защитить или о чем-то предупредить.

Как попал в эту часть дома – самые дальние комнаты – Ваня не помнил. Но самое ужасное было то, что весь особняк оказался разбит и даже частично разрушен, как будто здесь прокатилась жестокая битва грозных, могущественных и неведомых сил или словно дом попал под ураганный обстрел. Вся мебель была повалена или разбита в щепки, стекла выбиты, а в некоторых стенах дома и вовсе зияли огромные обгоревшие пробоины, как будто в них попал снаряд или ударила чудовищная по силе молния.

Ваня позвал маму и папу, но никто не отозвался. Окружающее пространство придавила звенящая и зловещая тишина. Мальчик со всех ног побежал в библиотеку, где последний раз видел родителей и дядю Германа, перед тем как появился черный незнакомец. Домар пытался преградить путь своему маленькому хозяину, остановить его, но Ваня не обращал внимания на действия мигла.

Вбежав в библиотеку, Громов увидел, что здесь обстановка мало отличалась от всех остальных комнат. Шкафы с книгами были повалены, а их содержимое разбросано по комнате. Многие тома сильно обгорели. Люстра упала на пол, штукатурка с потолка обсыпалась, а по стенам и полу пошли трещины.

Домар превратился в обезьянку и начал бегать вокруг пентаграммы, все еще горевшей на полу библиотеки. Домашний мигл постоянно показывал на нее, словно пытаясь объяснить, что во всем виноват этот магический знак.

Ваня подошел к пентаграмме и посмотрел на нее. Она пылала по контурам необычным ярко-красным огнем. Маленький Громов не знал, что это противоречило всем законам магии: после произнесения заклинания пятиконечная звезда всегда затухала. Но сейчас этого не произошло.

Пентаграмма необъяснимо манила Ваню к себе. Она завораживала, подавляла волю, оторвать взгляд было нельзя… Поддавшись секундной слабости, он уступил этому непреодолимому влечению и сделал шаг вперед, оказавшись внутри магического знака. В этот момент случилось совершенно невозможное: переход в сказочный мир Ведеи открылся и неведомая сила втолкнула туда Ваню.

Падая в бездну, он не заметил, как, взвыв от отчаяния и закрыв глаза лапками, в пучину неизвестности вслед за своим хозяином бросилась маленькая, но храбрая обезьянка – мигл Домар.

После этого проход между мирами стремительно захлопнулся, а волшебная пентаграмма погасла и почернела, словно была не причастна к тому колдовству, которое здесь творилось.

***

…Ратибор закрыл Ваню собой от той молнии, которую швырнул в мальчика Чернобог. Гром за мгновение оценил все опасности, которые сулило появление здесь, в этом мире, бога подземного царства Ведеи. Без сомнений, Чернобог постарается убить всю его, Ратибора, семью, чтобы заставить давнего врага страдать. Но, кроме этого, вторжение Чернобога означало, что заклинание перехода между двумя реальностями стало известно силам зла. Что мог натворить Чернобог, появившись в мире, где о магии не знали ничего? Это было равносильно пришествию Сатаны, Армагеддону, Судному дню, концу света! И Чернобог не пришел бы один. Он перетащил бы за собой Аспида и всю нежить, всех оборотней и упырей, какие только были в его армии.

Этот мир, где сейчас жил Ратибор, был абсолютно беззащитен перед ордами тех мистических существ и духов, которые ринулись бы в него из Ведеи. Потому и скрывал долгие годы светлый волшебник свое заклинание, оберегая оба мира друг от друга.

Увидев Чернобога у себя дома, Гром понял, что надо не только защитить свою семью, но и не дать темному богу пройти в этот мир. Заслонив собой Ваню и отбив удар молнии, он в тот же миг произнес заклинание и силой магии перенес сына в другую часть дома – настолько далеко, насколько мог. А затем дал бой Чернобогу.

Сражение, которое развернулось между светлым волшебником и богом подземного царства Ведеи, было недолгим, но катастрофичным по своей мощи. Бросив несколько разрушающих молний в Ратибора, Чернобог сделал вид, что собирается вырваться за пределы дома, а не сражаться с Громом. Это был хитрый план, целью которого являлось измотать Ратибора и заставить волшебника потратить как можно больше своих магических сил. Чернобог знал, что сможет одолеть колдуна, только если тот ослабеет.

…Чтобы не выпустить злого бога на просторы этого мира, Ратибор наложил сильнейшее заклятье, которое невидимым колдовским куполом накрыло весь дом и не позволяло войти или выйти за его пределы. Эта магия была настолько мощной, что Чернобог оказался не в состоянии ее разрушить. Однако заклинание отняло большую часть сил Ратибора, и ему требовалось время для восстановления. Именно этого и хотел добиться непрошеный гость.

Поняв, что его хитрый план удался, Чернобог всей своей силой обрушился на Ратибора. Одновременно сквозь все еще открытый проход между мирами из Ведеи начала протискиваться армия волкодлаков. Пентаграмма в библиотеке Грома то и дело вспыхивала огненными смерчами, впуская в этот мир оборотней и вампиров одного за другим. Ратибору приходилось сражаться на четыре фронта: защищать жену и сына, биться с волкодлаками, поддерживать мощь волшебного купола, чтобы никто из армии зла не мог за него выбраться, и, в свою очередь, нападать на Чернобога. Однако ситуация складывалась не в пользу Грома. Ратибора застали врасплох, и он быстро терял силы, что грозило неминуемым поражением.

Помощи от Киры, к сожалению, ждать не приходилось: она была слабым магом, да к тому же и весьма специфичным – лечила хорошо, а вот дралась очень плохо.

Гром поначалу еще справлялся со всей нечистой силой, обрушившейся на его семью, хотя дом, где они жили, превратился в настоящее поле сражения. Ударами молний, которые извергали друг в друга Ратибор и Чернобог, напрочь вынесло несколько стен, а большая часть мебели оказалась расколотой в щепки. Гром испепелил с десяток волкодлаков – причем так, что от них остались лишь обуглившиеся кости. Но оборотни, не знавшие страха, продолжали нападать то на самого мага, то на Киру, то на Ваню, который все еще лежал без сознания в другом конце дома.

Уже теряя силы, Ратибор все же сумел, обрушив на врагов град своих чудовищных молний, заставить Чернобога отступить к пентаграмме и затолкнул в портал между мирами злого бога и остававшихся в доме волкодлаков. Но в последний момент схватки Чернобог увлек за собой Киру и перенесся в Ведею вместе с ней.

Увидев, что произошло, Гром изменил заклинание перехода между двумя реальностями, добавив туда тайный пароль. Теперь со стороны Ведеи никто не мог вторгнуться. Только сам Ратибор был способен это сделать. Однако со стороны этого мира, где последние тринадцать лет жила семья Громовых, отправиться в Ведею все еще было возможно… какое-то время.

Зная, что его сыну ничего не угрожает, волшебник оставил мальчика в доме, доверив охранять его Домару, а сам немедленно перенесся в мир Ведеи. Гром надеялся, что ему удастся быстро вырвать свою жену из лап Чернобога и вернуться, однако не рассчитал силы.

Оказавшись в Яргороде, Ратибор уже едва держался на ногах, истратив всю свою магию. И, когда на него обрушился повелитель подземного царства вместе с армией волкодлаков и драконом Аспидом, великий колдун не смог противостоять… Последним заклинанием он освободил Киру из рук Чернобога, отбросил назад атаковавших оборотней и попытался создать защитный круг, который уберег бы его с женой на время от магии злых сил. Этого бы хватило, чтобы восстановиться и продолжить сражение. Но Гром не успел.

Жена Чернобога, Морана – Снежная королева, подкравшись к волшебнику, вморозила их обоих в ледяную глыбу – в ледяной мешок, который был тверже камня.

Это не убило Ратибора Грома и его супругу, однако Чернобога такой исход сражения вполне устраивал. Теперь во всей Ведее не существовало силы, способной противостоять ему, и Яргород пал.

Глава 4. Неожиданная встреча

Проходя в Ведею, Ваня застрял в пространстве между мирами на целых четыре месяца. Однако он сам эту странную задержку не заметил, и все произошедшее показалось ему лишь мгновением: он упал в какую-то темноту, а когда открыл глаза, то увидел над головой звездное небо. Мальчик посмотрел по сторонам и понял, что лежит на снегу в каком-то старом сгоревшем доме. От здания остались только стены, а крыши не было вовсе. Младший Громов поднялся и осмотрелся. Это место он видел впервые. Вокруг стояли дома какой-то необычной, старинной архитектуры. Некоторые из них полностью сгорели, а другие остались целыми.

На улице оказалось очень холодно. Из одежды на Ване были лишь легкие джинсы да рубашка, а на ногах – только носки, моментально промокшие от снега. Он почувствовал, что замерзает, и побрел вперед, надеясь найти место, где можно согреться, а потом разыскать маму и папу.

Когда Ваня прошел с десяток метров, то понял, что находится в каком-то городе. Только город этот казался очень странным, как будто средневековым. Все дома – не выше третьего этажа, а вдалеке, в темноте виднелись башни и высокая крепостная стена. На улицах и в домах не горел свет, как будто люди здесь не жили.

Побродив еще несколько минут и уже совершенно продрогнув, Ваня вышел на широкий проспект, в конце которого было несколько освещенных домов. Он обрадовался и направился туда, как вдруг из какой-то подворотни наперерез ему выскочил высокий мужчина. Он шел босиком по снегу, но, казалось, совершенно не мерз. Одет человек был в грязные рваные штаны и такую же рубаху, а двигался так, словно шел на запах и совершенно не пользовался зрением. Он отчаянно нюхал носом воздух, а его походка и движения больше походили на собачьи, чем на человеческие.

Однако, увидев этого незнакомца, Ваня поначалу не придал значения его странному виду и повадкам. Мальчик очень обрадовался, что нашел хоть кого-то живого в этом месте.

– Эй, эй! Помогите мне, пожалуйста, – закричал младший Громов и побежал навстречу незнакомцу. Но тот неожиданно повернул к нему голову и резко крикнул грубым надтреснутым голосом:

– Стоять, щенок! Ты кто такой? Откуда ты здесь? То-то я почувствовал чужой запах…

Ваня остановился как вкопанный. Незнакомец приближался к нему и мальчик, наконец, разглядел его глаза: они были желтые, словно у кошки. Как у того черного человека, который явился в дом родителей.

– И кто же ты такой? – продолжал спрашивать незнакомец, медленно двигаясь навстречу Ване.

– Я потерял родителей… – пробормотал мальчик в ответ. – Помогите мне их найти… И еще я очень замерз. Меня зовут Ваня, а папу – Ратибор Громов…

От двух последних слов незнакомец изменился в лице.

– Как-как ты сказал? Ратибор Гром?.. – потянул он.

– Да, Ратибор Громов… – сказал Ваня, уже понимая, что сболтнул лишнего.

Человек вдруг хищно вытянул вперед длинные руки и закричал:

– А ну иди сюда, щенок!

Ваня шарахнулся от него и побежал что есть мочи к тем домам, которые были освещены. Спустя несколько мгновений он остановился, потому что погони не последовало.