Кладоискатель и сокровище ас-Сабаха

Немцы – на угловой диван, мы с Гошей – в кресла. Я достал пакет, развернул и выложил его содержимое. Тот, что назвался Арнольдом, встал и вынес из соседней комнаты толстенький кейс. В кейсе оказалось что-то типа полевой лаборатории. Работали с нами явно профессионалы. Фон Ризер бережно, с некоторой опаской даже, взялся за рукоятку кинжала и вытянул его из ножен.

Лица немцев застыли. На клинке горело слово «джихад». Гоша тоже заерзал в кресле. Немцы с деловой заинтересованностью разглядывали нож. Рудольф Шрайдер произнес несколько слов по-немецки.

– Это оно, – кивнул нам фон Ризер, выпрямляясь и пряча клинок. – Вы утверждаете, что это предметы Хасан ас-Сабаха, мы вам верим. Вы хотите сорок тысяч. Долларов. Да, мы согласны, но мы просим вас подождать. Деньги еще в Гамбурге, они должны прийти в Санкт-Петербург. Вы, конечно, ждать?

– Если только не появятся другие предложения, – мягко улыбнулся я, непринужденно откидываясь в кресле. Заявление произвело неожиданный эффект: Гольц побледнел, а фон Ризер, метнув испепеляющий взгляд в сторону Маркова, спросил:

– Вам делали другие предложения?

– Все может быть, – пошутил я.

– Когда?

Голос фон Ризера стал жестким. Слово вылетело как удар. Он подался вперед, изучающий взгляд впился в мое лицо. Я уже сожалел о своей глупой браваде и попытался отыграть назад:

– Ну… пока не было, но все может случиться.

– Если были, то от кого? – мягко вставил Гоша. – Ты действительно ходил в мечеть? Скажи, это важно.

– Да не было ничего, – отмахнулся я. – Что вы, в самом деле?

– Не было? – переспросил фон Ризер.

– Нет. Ничего не было.

– Тогда вы подождете немного дней, мы платим и забираем эти вещи.

– Идет, – ответил я.

– Только смотрите, – предостерег фон Ризер, – никому не продавайте, а если кто появится, вы звоните господину Маркову.

– Конечно, – быстро согласился я.

Ребята были какие-то отмороженные, шуток не понимали. Как будто были при исполнении. Конкуренции боятся, не иначе. Коллекционирование – хобби дорогое, а мои вещицы стоят немало, вот и боятся прибыль потерять.

– Разумеется, – заверил я. – Можно считать, что мы договорились.

– Можно считать, – впервые улыбнулся фон Ризер и протянул мне руку. Я нехотя пожал ее. После наезда я стал относиться к нему с опаской.

Я забрал свои раритеты, и мы вышли из гостиницы – немцы решили нас проводить.

Я так и не понял, когда все началось. Шрайдер вдруг развернулся, выбрасывая ногу в сокрушительном круговом ударе. Эрих фон Ризер начал заваливаться вперед, прямо на капот припаркованного рядом с Гошиным «Понтиаком» голубого «Фольксвагена Пассата». Вокруг нас появились какие-то люди. Из шеи фон Ризера торчал нож. Человек пять или шесть арабов возникли словно из-под земли. Шрайдер сбил одного, еще двумя занялся Арнольд. Гоша трясущейся рукой распахнул дверцу «понтиака».

– Садись! – крикнул он.

Я не заставил себя ждать, а Марков с оглушительным «Йаа-а!» рванулся в гущу боя. Навстречу ему бежал «черный», целя в грудь длинным ножом. Гоша в последний момент уклонился и ударил со всего маху по голени. Это был именно удар, а не подсечка. Противник повалился на землю, и даже я из машины услышал, как хрустнула кость.

Немцы бились спиной к спине, но Шрайдер вдруг осел, и тут же выскочивший араб дважды ткнул Арнольда ножом. Быстрые, отработанные удары. Я выхватил ТТ, но счел нужным обождать, не вмешиваться без повода в чужую разборку. Арабы к человеку с пистолетом не полезли. Гоша уже мчался назад.

– Мы попали! – проорал он.

«Понтиак» рванулся с прогазовкой, бортом сбив прыгнувшего араба. Мы выехали на набережную и погнали, насколько позволял транспортный поток.

– Что тут происходит? – спросил я, убирая ТТ. – Конкурирующая фирма?

Гоша смерил меня презрительным взглядом и снова уткнулся в зеркало заднего вида.

– Догоняют, – прошептал он.

Я оглянулся. Голубой «Фольксваген пассат», запримеченный еще на гостиничной стоянке, упрямо тянулся за нами в потоке машин.

– Что творится, Гоша?

– Заткнись, – нервно бросил Марков. – Мы можем не выбраться.

– Блин, да что происходит?! – Мы свернули на Пискаревский проспект и понеслись по трамвайным путям.

– Расскажу, если живы останемся, – обнадежил Самурай. Я еще ни разу не видел его таким: покрасневший, встрепанный. – Добрались до нас… Береги эти штуки, особенно кинжал.

– Это из-за них?

– Да. – Он бросил машину в боковую улицу. «Фольксваген» прочно сидел у нас на хвосте.

Мы завернули к ангарам. Марков тормознул у входа.

– Давай туда, только будь осторожен, прошу тебя. И держись от хашишинов подальше.

– От кого? – поразился я.

– Поторопись!

С заднего сиденья Гоша достал длинный сверток. Не сверток даже, а чехол из кожи. Он развязал тесемки и приспустил, обнажая рукоять меча. В конце проулка показался «пассат».

– Пошли.

Мы закрыли машину. Меч Гоша приладил за поясом, рукоятью вниз. Ножны задирали левую сторону плаща, и в таком виде г-н Марков был похож на отставного подпоручика. Мы вбежали в раскрытые ворота ангара, бывшего некогда складом, но теперь грузы вывезли, большую часть стеллажей разобрали, и они валялись штабелями вдоль стен.

– А вот и хашишины.

Арабов было четверо. Двое отсекали выход, остальные приближались к нам с самым решительным видом, держа в руках обнаженные сабли. Самые настоящие арабы, явно Иран или Ливия. Дикость какая-то! Я вытащил пистолет.

– Давай я их грохну.

– Нет, – отрезал Гоша. – Не свети свой пистолет, я сам управлюсь.

Сам так сам, хотя в это не очень верилось. Да и не мог я бросить друга одного против четвёрки вооружённых противников. Но Самурай не дал встрять.

– Отойди, – произнес Гоша. Лицо его приняло отрешенное выражение.