Заговор яйцеголовых. Фэнтези

Саша очень не любил обрывать работу где попало!

Вовка понимающе кивнул и стал звать других.

Когда спустя полтора часа Саша выбежал к приятелям, они как раз закончили играть в футбол: тяжело было бегать в предгрозовой духоте – наигрались.

Решили поиграть в водяные стрелялки на близких к дому развалинах текстильной фабрики. Вытащили из тайника картонный ящик с пластиковыми бутылками, сбегали в подвал и наполнили их водой.

Потом подобрали тонкую сухую ветку, наломали из неё палочек примерно одинаковой длины, а одну – короткую: кто её вытащит – тот и будет Злобным Пришельцем. Ему – прятаться, а остальные – ликвидаторы. Их задача – найти Пришельца и успеть замочить его струйкой из сжатой в руке бутылочки с водой.

Интересней активно искать, чем пассивно прятаться. Но Саше не повезло: вытащил короткую палочку. Ему и прятаться, пока кто-то из ребят громко досчитает до двадцати.

Пробегая мимо старой трансформаторной будки, он заметил, что всегдашнего ржавого замка на двери нет и обрадовался: никто не догадается, где он спрятался!

Дверь легко и без скрипа открылась-закрылась. Внутри было сумрачно, но контуры оставшегося оборудования хорошо были видны. Чуть помедлив с выбором, под слышный ему счёт «… семнадцать, восемнадцать…", он присел на корточки за каким-то шкафом.

Близко от его лица оказался большой паук, который оживился, ощутив по колыханию паутины от Сашиного дыхания, что кто-то теплокровный рядом. Перепрятываться было поздно. Чтобы не пялиться на противного паука, Саша попытался сбить его струйкой из бутылочки…

Уж лучше бы он этого не делал!! Как будто полыхнула белая молния в его голове, резкая боль пронзила всё тело. Саша потерял сознание и рухнул на замусоренный пол.

Спустя мгновение грохнул гром и долгожданный ливень хлынул из тяжёлых тёмных туч.

Кто-то из ребят прокричал:

– Сашка, выходи!!! Уходим! – и ребята помчались в своим многоэтажкам.

Часть 2

На седьмом этаже девятиэтажки бдительно несла добровольную вахту пенсионерка и домовая активистка Дуся Никаноровна.

Дело в том, что она только вчера лично вскопала землю для будущей клумбы и высадила там десяток цветочных луковиц – чуть поодаль от дома, чтобы можно было любоваться цветочками с балкона, и теперь ждала когда появятся первые ростки.

Ей почему-то казалось, что она увидит ростки со своего седьмого этажа. А заодно караулила, чтобы эти оголтелые архаровцы – чужие дети, с совочками, формочками и вёдрышками – не погубили будущую красоту – её цветник. Если их вовремя не отгонишь вместе с пустоголовами молодыми мамашами – всё перероют, как стадо поросят!

С балкона она видела, как Сашка Круглов из 118-ой квартиры каким-то чудом забежал в старую трансформаторную будку, всегда закрытую, а чтобы вышел – не видела! Вот нарожали детей – за ними же глаз да глаз нужен! – а родителям, видите ли, некогда! Собой заняты! Тьфу, да и только!

Своя жизнь у Евдокии не сложилась. Но трудное детство в многодетной семье с отцом-самодуром и запуганной матерью не смогли её сломить.

Рано вышла замуж, чтобы побыстрее покинуть отчий дом. Попыталась «воспитать» мужа – не вытерпел, удрал; завела кота, пыталась «строить» и его на каждом повороте – тоже удрал, не вынес правды о себе.

Тут до неё дошло, что, имея отцовский характер, ни с кем ей не ужиться. Её удел – жить одной.

Да и с фабрики, можно сказать, её «вытолкнули взашей» на пенсию, как только это стало возможно. Работницей-то она была хорошей, но так всем нервы портила, что уход её стал общим праздником! «Правдорубы» везде в тягость!

Тогда она свою всё ещё огромную психическую энергию обратила на соседей.

Встретит на улице девочку из дома с мальчиком и ещё на подходе орёт:

– Ну и дура ты, Катька! И где такого задохлика нашла? Вчерашний-то был получше!

Или парня из их дома с девушкой:

– Толька, ты где такую чучелу нашёл?

И со взрослыми – то же самое. Повезло ей, что высоко живёт, иначе бы все стёкла повыбивали, а вот с дверью – чего только ни делали, даже поджигали сдуру! Пришлось стальную ставить: теперича «накося, выкуси!».

А ведь детей любила, пусть и чужих. И когда нужно было просто позарез оставить с кем-то малыша на два-три часа, лучше тёти Дуси никого не было: знали, что хоть молодую мамашу она отругает по полной программе, что зачем рожала, если теперь бросает его на соседку, но малыша и переоденет, и накормит, и на горшок вовремя посадит, и во дворе с ним погуляет, если надо. А что бурчит рядом знакомая бабка без остановки – так малышу даже спокойнее: не даст его сожрать Крокодилу или Злому Волку – бабушка сама их съест! Про что бурчит – он же не понимает.

Вот и Сашка Круглов ей не чужой: не раз родители оставляли ей мальчика в его младенческие годы. Что-то нехорошо на душе у неё стало, когда Сашка не побежал со всеми к дому, а остался в трансформаторной будке. И почему она открытой была? Ведь лет семь была под замком!

Позвонила в милицию… Тьфу! Полицию, конеШно!

– Дежурный по 145-ому отделению полиции лейтенант Васин!

Слушаю вас.

А, тоже её бывший «клиент»!

– Коля, это я, Дуся! Тут у нас происшествие. Сашка Круглов влез в старую трансформаторную будку и не вылазит. Чую, там беда! Срочно шли своих архаровцев и скорую вызывай! А то на мой вызов скорая не скоро приедет!

– Теть Дуся, там же близко не подъедешь! Вот ливень кончится, я парней и пошлю. А сейчас – вымокнут в момент!

– Ну Колька, ну паразит! Тогда звоню в МЧС, скажу полиция дождика боится и не едет, а там ребёнок в будке трансформаторной!

– Не-не! Действую!

И – в сторону от трубки:

– Дежурная группа, на выход!! Текстильная фабрика, вскрыт старый трансформатор. Вход – только для МЧС и скорой! Охранять, пока не повесят новый замок, или дверь не заварят. Самим внутрь не лезть – может быть под током. Входить только по просьбе МЧС о помощи.

Поторяю: Текстильная фабрика, вскрыт…

Конец связи!

– Всё, тёть Дуся!.. Вызываю МЧС! – и отключился.

* * *

…Открыл Саша глаза в сумерках начинающегося дня. Незнакомая комната, какие-то провода, приборы… Где он? Сознание медленно возвращалось к нему.

Вдруг резко распахнулась дверь, в комнату кто-то вошёл и включил ослепительный свет. Саша зажмурил глаза, а открыв – увидел незнакомого дядьку в голубом халате и круглой шапочке. «Врач!» – опознал он.

– Где я? Что со мной?

– Тихо! Помолчи! – врач приложил пальцы к запястью левой руки мальчика и прислушивался к слабому пульсу, а глаза его блуждали по экрану монитора над кроватью.

Потом выдохнул:

– Слава Богу!!! Ожил!! – и, коротко взглянув на дверь – «Закрыта ли?» – быстро перекрестился.