Оленья охота короля Витольда. Рассказы
Люди ещё долго оставались на площади и тихо между собой обсуждали предложение Марианны и священника…
Потом, согласившись, разошлись.
Важная глава, события которой происходят поздно ночью
Марианна, как её учила подруга, собрала русалкам подарки и пошла на реку. Потом долго не возвращалась. Уже поздно ночью зашла к священнику.
– Получилось, они согласились и теперь всё прекратится. Катрин мне помогла, – сказала девушка.
– Я знал, что она хорошая и мне очень жаль, что с ней всё так получилось.
– Катрин говорит, что нашла свой дом, – Марианна улыбнулась. – Она изменилась. И кожа у неё такая же, как у настоящих русалок. А ещё похорошела!
Эпилог
После этих событий Марианна совсем перестала ходить на танцы. Поздними вечерами девушку часто видели, гуляющей вдоль реки. Говорили, что она водится с русалками. Ничего удивительного, ведь Катрин осталась её подругой.
В один из таких вечеров Марианна не вернулась домой…
НИМФЫ
1.
Когда-то в незапамятные времена строгий прусский Бог Тримпо спрятал на высокой дюне в густой лесной чаще над самым морем сундук с драгоценностями. После этого повелел трём любимым нимфам: Диваде, Намеде и Дорготе стеречь клад. Сам наведывался проверять сохранность сокровища раз в сто лет. Он любил своих юных помощниц и каждый раз привозил им дорогие подарки.
Послушные нимфы денно и нощно ревностно выполняли свою обязанность. Сговорились между собой никого не пускать на дюну: ни людей, ни зверей. Заколдованная дюна неприступной крепостью возвышалась над землёй и морем. А нимфам и не нужен был никто.
Так и жили они много лет в прекрасном краю возле моря среди бабочек и пчёл. Гуляли по солнечному лесу между сосен на высокой дюне юные, дружные и беззаботные. Летними днями собирали сладкую землянику, которой кормили с рук доверчивых лесных пичуг – славок и зарянок. Когда дул балтийский янтарный ветер, глядя на море, нимфы распевали весёлую песенку, слова которой были непонятны другим, кроме «миллигеде», что у пруссов значит любить…
2.
Но вот однажды возле дюны появились три брата разбойника. Красивые и сильные, сразу обворожили целомудренных дев. Влюбились в них лесные девчонки, забыли про уговор и сокровище, пустили нежданных гостей в свои запретные владения. Только братья отличались алчностью, мотовством и воинственностью. Отыскали сундук с драгоценностями, промотали всё богатство, а потом рассорились и возненавидели друг друга.
А тут наступил срок, когда Бог Тримпо наведался посмотреть свой клад. Обнаружил пропажу и разозлился на братьев и их обожательниц. Разбойников выслал из этих благословенных мест в разные части света, чтобы они больше никогда не встречались и сюда, на Балтийский берег, не возвращались. Так и сгинули беспутные братья в чужих странах.
Сестёр-нимф в наказание Бог Тримпо превратил в три сосны, самые красивые и высокие на дюне. Во время бриза их кроны раскачивались, словно влюбчивые охранительницы сожалели о своём поступке, и можно было услышать тихое жалобное пение из волшебных непонятных слов, из которых разобрать можно было лишь «миллигеде», что у пруссов значит любить…
3.
Позднее здесь поселились люди, две чудесные сосны – Диваду и Намеду срубили. Из одной смастерили лодку, а из другой поставили мельницу. Бедные сёстры стали трудиться на благо людей, ничего не сбереглось от их прежней вольной беззаботной жизни.
Увидел прусский Бог, что случилось с сёстрами-нимфами и сжалился над последней, Дорготой – своей любимицей, вернул ей прежний облик. Стала она такой же молодой и красивой, как прежде в далёкие времена, ведь нимфы никогда не стареют и живут вечно. Только теперь на дюне она осталась одна среди чужих людей.
Часто глубокими ночами Дорота осторожно приходит на мельничный пруд или на берег моря, разыскивает сестёр. Только не может их найти: нет больше ни мельницы, ни лодки. Пропали навсегда.
Несчастливая нимфа боится людей, прячется, думает, что обидят, как её любимых сестёр. Иногда на дюне сквозь шёпот морского бриза людям слышатся нежные звуки, то задорные, то тоскливые, точно майская славка поёт.
Слова этой странной песни не дано понять никому, кроме одного: «миллигеде», что у пруссов значит любить.
САМОЕ НАСТОЯЩЕЕ ВОЛШЕБСТВО ГОСПОДИНА АЛЬФРЕДА
– Правду говорят, вы настоящий волшебник? – Лизонька внимательно посмотрела на господина Альфреда.
– Я всего лишь повар, детка, – добродушно усмехнулся он.
– С вашим появлением в нашем королевстве многое изменилось. Принцесса из плохой превратилась в хорошую, министры стали заботиться о людях, помирились заклятые враги, хулиганы перевоспитались, а у моей старшей сестры родился долгожданный ребёнок.
– Сколько раз говорил, что не имею к этому никакого отношения. Лучше давай готовить. Вот смотри: всё очень просто. Берёшь пару баклажанов, кабачок, помидоры, выбираем те, что ярче, две головки лука, парочку сладких перчиков, лучше оранжевые, люблю этот цвет. Кто съест такие, станет красивым и добрым. Не забудь три зубчика чесночка.
– Не люблю чеснок, он колется, – сморщила носик Лизонька.
– Зато спасает от болезней лучше любых таблеток. Съешь одну дольку и забудешь про ангину! Что у нас ещё: оливковое масло, соль, прованские травы. Вымой как следует овощи и отрежь хвостики у баклажанчиков с кабачком. Потом раздели помидоры на две равные порции. Что стоишь глазами хлопаешь?!
– У нас вкусно получится? – юная помощница принялась за работу.
Глядя как она старается, господин Альфред одобрительно покачал головой.
– Получится не просто вкусно, пальчики оближешь! Сперва приготовим соус.
Одну порцию помидоров он обдал кипятком и ловко очистил от кожуры. Затем поставил на огонь сковороду, вылил в неё две ложки оливкового масла и принялся резать лук. У Лизоньки потекли слёзы.
– Что плачешь? Лук от семи недуг! Сейчас обжарим его.
Помидорчики вместе со сладким перцем следом отправились на сковородку к луку.
– Не забудем щепотку соли! – господин Альфред весело щёлкнул пальцами.
– Она тоже полезная?
– Разумеется. Соль снимает с людей худые мысли. Жарить следует до тех пор, пока овощи не станут мягкими. Тогда соус готов!
Господин Альфред принялся нарезать колечками баклажаны, кабачок и оставшиеся помидоры.
– Как ровно получается, – восхитилась Лизонька. – Мне нравятся баклажаны. Они тоже магические?
– Ещё бы! Такие нарядные, точно офицеры на параде. Кто их съест станет благородным. А если попробуешь помидорчик, у тебя на лице появится румянец. Кабачок придаст лёгкость и весёлое настроение.
– Вот видите, получается волшебство.
– Самое настоящее! Давай сюда оливковое масло, – скомандовал господин Альфред.
Он подавил чеснок и добавил в него прованские травы и масло.
– Что дальше?
– Дальше готовимся выпекать. Для начала на дно формы положим овощной соус. Так, чтобы ровненько. Выложим на соус, чередуя кабачок, баклажан и помидор.
Господин Альфред стал проворно нарезать овощи, а Лизонька их аккуратно раскладывала на форму.
– Видишь, как красиво получается! – подбодрил он девочку. – Сейчас мы их посолим и щедро польём ароматным маслом с чесноком и травами. Дальше плотно накроем крышкой и поставим в духовку!
– И тогда получится рататуй?
– Точно так!
Они всё сделали быстро и весело.
– Ещё вы обещали научить меня делать сорбет, – Лизонька хотела продолжить приготовление.
– Всё помню, – подтвердил господин Альфред. – Вишнёвый или абрикосовый?
– Я больше люблю вишнёвый.
– Где у нас ягоды?
Девочка тут же подала большую тарелку с вишнями.
– Запомни, вишнёвый сорбет любого лентяя заставит работать, а абрикосовый угомонит самых заядлых драчунов, – господин Альфред хитро подмигнул помощнице.
– Наверное, именно с его помощью вы помирили всех, кто ссорился в нашем королевстве.
Повар добродушно улыбнулся.
– Смотри и запоминай: берём вишенки, добавляем их в кастрюлю с сахаром. Дальше справишься сама. Доведи до кипения и вари, пока ягода не станет мягкой, а сок не превратится в сироп. После снимешь с огня и дай остынуть. Останется как следует взбить и не забудь про лимонный сироп, сливки и молоко. Затем уберёшь в погреб, чтобы как следует охладилось. Всё очень просто.
– Сорбет тоже получится волшебным?
– По-другому не бывает.
– А он для чего?
– Наш сорбет поможет прогнать из города всех злых волшебников. Злые не любят сладкого. А тот, кто попробует лакомство, получит от них защиту.
– Надо сделать побольше.
– Ты сама приготовишь и накормишь весь город. Чтобы никто не остался без угощения. Тогда злым волшебникам здесь делать будет нечего, и они навсегда уйдут из города.
– Принцесса стала хорошей после того, как попробовала сорбет?
– Не только. Она угостилась апельсиновым мармеладом и фисташковым пломбиром.
– Это готовить ты меня тоже научишь?
– Как же без этого?!
– А магические слова? Крибле-крабле…
– Волшебное заклинание ты прекрасно знаешь без меня. Всегда желай людям «Приятного аппетита» и тогда свершится самая настоящая магия.
– После этого принцесса не будет капризничать?
– Не только принцесса, но и все люди станут лучше. Видишь, как много ты теперь знаешь. Когда-нибудь настанет день, и тебе придётся обходиться самой. Тогда я оставлю ваш город. Ведь в мире ещё так много мест, где людям очень хочется волшебства.
ДВА РЫБАКА
Жили на Прегели в посёлке недалеко от Гольдова два приятеля – толстый как бочонок Фридрих и долговязый, похожий на оглоблю, Людвиг. Оба большие любителями рыбалки. Каждое воскресенье отправлялись на своём обшарпанном корыте в старое русло удить рыбу. Возьмут с собой большую флягу шнапса, добрый кусок копчёностей и свежеиспечённый яблочный штрудель, а после плавают весь день вдоль Прегели, пока шнапс не кончится. Если поймают хариуса или уклейку, то остановятся на каком-нибудь островке посреди реки, разожгут костерок и сварят ушицы. Попадётся сомик, испекут его на углях. А домой под вечер привезут несколько окуньков или ряпушки.
Рыбачили приятели молча. Да и о чём им говорить, когда и так всё друг о друге знали, но как напивались – начинали петь, так, что на всю округу разносились их несуразные песни:
Люблю под крепкое вино хорошую рыбалку
Мечтаю в сети заманить красивую русалку…
«Бочонок» издавал звуки громкие и басистые, а «Оглобля» подпевал писклявым, похожим на женский, голосочком. Особенно забавно было слушать про красивую русалку пение Людвига, который и женщинами-то никогда не интересовался. Дуэт получался нескладным: друг друга рыбаки не слушали, каждый пел сам по себе. Бывало, распоются настолько, что их голоса доносились до самого Цвиона, так что однажды местные пожаловались на рыбаков местному бургомистру.
Марта, жена Фридриха приходилась старшей сестрой Людвига, ненавидела обоих мужчин. Фридрих давно уж не обращал никакого внимания на супругу. Пузатый хряк настолько пренебрегал семьёй, что даже не знал точно, сколько у него детей и путал их имена. Случалось, девочек называл именами мальчиков.
В обычные дни Фридрих работал смотрителем шлюза, к которому идти через еловый лес вниз по течению реки. Возле него «Бочонок» проводил почти всё время, а домой приходил лишь поесть и поспать. Что до Людвига, то большего лентяя невозможно было сыскать на всём белом свете. Своим домом долговязый недотёпа не обзавёлся, поэтому обретался у сестры в качестве приживала. Марта распоряжалась младшим братом как бесполезным рабом. Отправила его полоть грядки в огороде, бездельник вместо сорняков повыдергивал морковь. Пастор попросил выкопать новую могилу на кладбище, так он раскопал чужую. Людвигу нельзя было поручить никакую, даже пустяковую, работу, с которой легко справился бы и ребёнок. Любым делом «Оглобля» занимался спустя рукава, а в остальное время просто спал на сеновале.
Приятели отвечали Марте той же монетой. Искренне ненавидели женщину за неопрятность, властный голос и жадность, и чуть что – убегали от неё на реку. Спустят на воду своё худое корыто, прихватят удочки и только весла стучат в сторону заводи! А уж когда наступало воскресенье – тут мужчины спозаранку сразу же на реку и до самых сумерек их никто не видел.
– Чтоб без рыбы не возвращались! – крикнет Марта вдогонку, а те посмеивались.
И вот с некоторых пор приятели стали возвращаться с реки совсем поздно, глубокой ночью или даже под утро, а к домашним делам окончательно потеряли интерес. Фридрих неделями пропадал на шлюзе, а Людвиг уходил в лес за грибами и ягодами, которых в то лето из-за жары совсем не было. Каждый раз «Оглобля» приносил домой пустую корзинку, а однажды и её потерял в лесу. Вот и с реки приятели возвращались вообще без улова, словно и не рыбачили. Марта заподозрила неладное. Потом по округе пошли разговоры, что ночью со стороны реки слышалось пение не только мужчин, а ещё и женское.
– Это Людвиг так поёт, что можно спутать, – пыталась объяснить Марта.
– Нет, там совсем другой голос – молодой, похожий на девичий. Нежный и игривый, – возражали очевидцы. – Думали, Фридрих взял на рыбалку одну из дочерей.
И вот однажды приятели как обычно отправились на рыбалку и не вернулись вовсе. Хватились пропавших не сразу, а только на третий день, видимо, привыкнув к их чудачествам. Сколько потом не искали, найти не смогли. Заводь на Прегели большая, поросшая густым камышом и осокой. Говорили, там русалки живут. Правда, место глухое. Посреди камышовых кущ речные поляны с большими белыми кувшинками, а возле берегов, под ивами, немало глубоких мест. Лучшего места для речных девчонок не найти. Может, одна из них заманила к себе в водную пучину бестолковых приятелей?
Обычно утопленников относит к шлюзам. Весь последующий день жители посёлка баграми обследовали там дно, но ничего не обнаружили…
День на шестой нашлась лодка, на которой рыбачили Фридрих и Людвиг. Дырявое корыто, полное воды, прибило к берегу, недалеко от Гольдова. Потом к Марте пришёл старый рыбак Михел и рассказал, как накануне ловил рыбу возле заводи и услышал эту их песню дурацкую.
– Какую такую песню?
– Да, ту, что обычно пели твои парни. Про русалку, которую в сети хотели заманить. И, знаешь, песня словно доносилась из реки. Тихо, и как-то необычно грустно. Испугался я, схватил вёсла и быстрее грести к берегу…
Спустя неделю неожиданно объявился Фридрих. Живой и невредимый, только сильно исхудавший и оборванный. На расспросы мычал нечто странное, что разобрать никто не мог. Марта не знала, что делать: радоваться или огорчаться возвращению мужа.
Только в последующие дни многое изменилось. Фридриха как подменили. Раньше его дома не видели, а тут стал делами заниматься. Взялся огород перекопать, инструмент разобрал, надумал крышу латать. Но самое странное, к реке близко не подходил…
Эпилог
Как-то Марта захотела сварить ушицы, но сколько не уговаривала мужа наловить рыбы – он ни в какую. Тогда сама взяла удочку и пошла к чёрным камням, в сторону от посёлка. Там обычно никого. Стыдно ведь, кто увидит, так засмеёт: женщина, и рыбачит. Долго стояла, но ничего поймать не могла. Уже собралась уходить, как вдруг начался клёв. Стала доставать из воды одну рыбину за другой. И хорошо так наловила!
Когда сматывала леску, услышала всплеск под ивами. Смотрит, а там девчоначья голова из воды. Смешная и лицом беленькая, словно замёрзла, хотя вода тёплая. Улыбнулась Марте, помахала рукой как подруге и скрылась под водой. Сколько не высматривала Марта, куда подевалась незнакомка, ничего не разглядела. Русалка будто.
Людвиг так и не объявился. Хотя странный голос, похожий на «оглоблин», слышали из реки многие. Может, врут.
А у Марты с Фридрихом с тех пор всё наладилось. Так и жили…
ДОМ НА ПРЕГЕЛИ
В небольшом тевтонском городке Альтштадте, в доме на берегу Прегели жила семья ростовщика. Каждый вечер домашние собирались в уютной гостиной у очага чтобы послушать рассказы хозяйки дома – Каролайн о сказочной стране Померании. Как было заведено, жена ростовщика усаживалась посередине широкой удобной лавки в окружении детей. По разные стороны от нее располагались старший сын Генрих и дочь Керстин. Обычно, Генрих сидел, облокотившись о перилку лавки, а Керстин, нежно приобнимала свою мать. Младший сын, Вольфи, садился на пол, вытянув ноги поближе к огню.
– Знаете, мои юные друзья, – Каролайн всегда так обращалась к детям, когда рассказывала им разные истории. – Далеко в стране Померании есть таинственный лес. Там живет волшебник Ансгар, который встречает всех, кто забредает в эти места. Волшебник решает: добрый ты человек или нет. Если ты добрый, то всегда найдешь в этом лесу защиту, еду и кров. Там, в глухой чаще спряталась деревня, в которой живут праведники. Найти к ним дорогу с помощью Ансгара сможет лишь хороший человек. Но если ты – грешник и пришел в лес со злыми намерениями, ты никогда не найдёшь этой деревни и не выйдешь из этого леса. Грешники останешься там навсегда, и волшебник Ансгар превращает их в деревья…
Каролайн любила рассказывать про Померанию, свою родину, которую почти совсем не помнила. Женщина сама точно не знала, где родилась, но, когда её спрашивали об этом, отвечала, что в Ябельхайде. В её воспоминаниях и фантазиях это был уютный городок с остроконечными шпилями, великолепным собором и богатыми осенними ярмарками, окруженный дубовыми и сосновыми лесами, а сама Померания – далекая и мистическая страна. Про город Ябельхайде никто из домашних никогда не слышал. В таких случаях Каролайн объясняла, что находится он недалеко от Кольберга в западной Померании. В семье ни для кого не было секретом, что Каролайн сама сочиняла все эти истории, но они получались очень интересными, так что дети любили их слушать.
– И много там этих людей-деревьев? – спросил Вольфи, глядя на огонь.
– Достаточно. Ведь в мире так много грешников. Попав в этот лес, недобрый человек из него никогда не находит выхода. Путник долго будет искать дорогу назад домой, а лесной волшебник будет водить его по кругу и когда грешник выбьется из сил, ляжет спать на землю, то превратится в дерево. Пока путник спит, его ноги врастают в землю, пуская туда свои корни, которые приковывают человека к земле. А волосы этого человека постепенно превращаются в листья. Так грешный человек остается в лесу навсегда. Днем эти деревья безмолвствуют, и в этом лесу всегда тихо, даже когда на Померанию с моря дует сильный ветер. Там, в Померании почти всегда с моря дует Бернштайнвинд, янтарный ветер. А вот ночью эти волшебные деревья переговариваются друг с другом и те путники, кто близко подходит к таинственному лесу, могут слышать тихую человеческую речь. Это люди, превратившиеся в спящие деревья, вспоминают свою прошлую жизнь и просят волшебника Ансгара вернуть им человеческий облик.
Каролайн на минуту остановилась и стала поправлять прическу дочери.
– И что дальше? Волшебник никого не прощает? – Вольфи хотелось поскорее услышать продолжения истории.
Генрих заулыбался, поскольку хорошо знал ответ. Старшие дети прежде уже не раз слышали этот рассказ матери. Но это не мешало им слушать историю еще раз.
– Нет, – покачала головой Каролайн. – Волшебство Ансгара не имеет обратной силы. Это очень сильное заклятье. Может, лесной волшебник и хотел бы простить раскаявшихся грешников, но он не может этого сделать. Понимаешь, Вольфи, волшебник тоже не всесилен.
– И никто из этого леса никогда не возвращается?
– Туда и войти очень сложно. Этот лес очень трудно найти в глухой чащобе. Где он находится, точно никто не знает.
– Вот поэтому, мой братец, прежде чем пойти гулять в лес, ты должен подумать: не согрешил ли когда? – как-то излишне строго произнесла Керстин.
Вольфи в ответ посмотрел на сестру испуганным взглядом, а Генрих ухмыльнулся.
Чтобы как-то успокоить младшего сына Каролайн погладила его по голове. Женщина еще что-то рассказывала про старого кукольника Юстаса, который бродил по деревням балтийского побережья и одаривал бедных детей сладостями, а Вольфи смотрел на огонь в очаге и думал о волшебнике Ансгаре и тех несчастных людях, которые навечно остались в спящем лесу, не найдя из него выхода.
На ступеньке лестницы, которая ведет на второй этаж дома, сидел и слушал свою жену Дитмар…
ВОЛШЕБНЫЙ ФОНАРЩИК
В одном холодном северном королевстве, где и солнца почти не было, жил немолодой фонарщик. Если кто-то совершал хороший поступок, фонарщик по волшебной лестнице поднимался наверх и прикреплял к чёрному небу маленькую яркую звёздочку. После этого жизнь в холодной стране не казалась людям такой страшной и беспросветной.
Только появился строгий король, который боялся света. Чтобы не стало звёзд, он запретил добрые дела. Признаться, их и до этого было немного. Волшебного фонарщика объявили коварным магом и заточили в подземелье, потому что он ослеплял всех ядовитыми лучами, желая захватить власть в королевстве. Так объяснил король, и люди поверили.
После этого звёзды погасли, и стало в стране совсем темно и холодно. Даже когда наступало короткое лето, и на северном небе ненадолго появлялось солнце, правитель запрещал подданным выходить на улицу. В это время люди сидели по домам с наглухо зашторенными окнами.
Прошло много лет, и вот злой деспот умер. Новый король оказался милостивым и отменил прежние запреты. Теперь разрешалось выходить на улицу и даже смотреть на бледное северное солнышко. Люди вспоминали фонарщика, но что с ним стало – никто не знал.
А звёзды на небе больше не появились. Может всё от того, что в этих северных краях небо всегда затянуто тучами…
