Российские истории. Служение. Любовь. Рыцарство

Но все происходящее повергло Петра III в неописуемый страх и ужас. Ночью ему несколько раз делается дурно, и он посылает за священником. У него нет сил для борьбы. Он согласен даже на отречение.

Фридрих II язвительно скажет: «Он дал прогнать себя с престола, как мальчик, которого отсылают спать». Хотя ещё совсем недавно в письмах к Петру III, называл его «искренним другом, дарованным мне небом» и добавлял, что «я воздвиг бы храмы и алтари Вашему императорскому Величеству, как существу божественному».

Отрёкшегося от власти императора отвозят в Ропшу.

Его сопровождают капитан Алексей Орлов, четыре офицера и 100 гвардейцев. Они уверены, что едут всего на несколько дней, поскольку планируется перевезти Петра III в Шлиссельбург. И даже есть вариант отправки его вместе c фаворитами в такую любимую им Голштинию, настолько его личность была уже малоопасной.

Сопровождающим даются приказания сделать его жизнь насколько можно приятной и доставить ему для развлечения все, что он захочет.

По просьбе Петра III ему доставят любимую кровать, скрипку, мопса, негра, и вдоволь бургундского, табаку и трубок, то есть все, кроме любовницы.

Для того, чтобы подготовить подходящее помещение в Шлиссельбурге, 29 июня отдаётся приказ срочно вывезти Иоанна Антоновича из крепости и доставить в Кексгольм (ныне Приозерск). Но 1-го июля во время шторма на Ладоге чуть не гибнут и узник, и его конвоиры. На просьбу прислать новое судно, приходит неожиданный приказ, вернуть узника в крепость. Обстановка резко изменилась, так как не стало Петра III.

Есть несколько версий его смерти. Непосредственные участники и свидетели тех событий своих воспоминаний не оставили, поэтому приходится довольствоваться пересказами, слухами и 3-м письмом Алексея Орлова, которое, правда, все чаще называют фальшивкой. Хотя даже его содержание: «…Он заспорил за столом с князем Фёдором, не успели мы разнять, а его уже и не стало…» подходит абсолютно под любую версию – отравление вином, задушен салфеткой после попытки отравления ядом, задушен ремнём от ружья, был заколот вилкой и с ним случился апокалипсический удар.

Как же все это происходило на самом деле?

Для Петра III и его охраны единственным развлечением становятся карты и выпивка. В первый же день Алехан даёт проигравшему императору деньги, и обещает давать столько, сколько потребуется.

И Пётр III начинает играть и пить. Да только вот пить на равных с теми, кто обладал богатырским здоровьем, ему становится все более и более не под силу.

С детских лет он был слабого и хилого сложения. Хорошо знавший его польский посланник Станислав Понятовский, став любовником Екатерины, очень надеялся стать и ее мужем, уверенный, что слабосильный Пётр не жилец на этом свете.

Страх и волнение Пётр III пытается заглушить обильной выпивкой и уже слабо соображает, о чем бормочет и что делает.

Орлов пишет Екатерине: «…только урод наш очень занемог и схватила его нечаянная колика, и я опасен, чтоб он сегодняшнюю ночь не умер… он все вздор говорит и нам это несколько весело…»

И в следующем письме: «…чтоб вы чего на нас неистового подумать не изволили… а он сам теперь так болен, что не думаю, чтоб он дожил до вечера и почти совсем уже в беспамятстве о чем уже и вся команда здешняя знает и молит Бога, чтоб он скорей с наших рук убрался…»

Вскоре Орлов прискачет к Екатерине сам и стремительно ворвётся в её кабинет.

Она прервала разговор с Паниным и повернулась к нему.

– Все кончено, – тяжело дыша, сказал он.

– Кончено? – с удивлением переспросила Екатерина. – Он уехал?

Орлов что-то начал торопливо объяснять, но она уже сама все поняла и без чувств повалилась на пол. Сбежались люди. Опасались, что она не вынесет страшных судорог, сотрясающих её тело… Очнувшись, она горько заплакала. «Я опозорена!» – несколько раз повторила она. – «Потомство никогда не простит мне этого невольного преступления».

Потом она скажет Дашковой: «Вот удар, который роняет меня в грязь». – «Да, мадам, смерть слишком скоропостижна для вашей и моей славы», ответит ей та, что все ещё считала себя главной вдохновительницей дворцового переворота.

Екатерина прикажет проверить, не отравили ли Петра III.

«Я велела его вскрыть, но вполне удостоверено, что не нашли ни малейшего следа [отравы]: он имел совершенно здоровый желудок, но умер он от воспаления в кишках и апоплексического удара. Его сердце было необычайно мало и совсем сморщено..

Издаётся Манифест о смерти императора. Петра III в его любимом прусском мундире хоронят в Александро-Невской лавре… Екатерина же готовится к коронованию и дальнейшему 34-х летнему царствованию.

Все видные участники событий 28 июня щедро вознаграждаются.

Братья Орловы, сыновья Новгородского губернатора Григория Ивановича Орлова, были возведены в графское достоинство.

Иван получил чин капитана Преображенского полка и ежегодную пенсию в 20 тыс. рублей. Он оставит службу и начнёт управлять всеми имениями братьев, подаренных им императрицей.

Григорий – 10 лет будет фаворитом Екатерины.

Фёдор был пожалован в капитаны Семёновского полка, сделан камер-юнкером, а потом камергером. За участие в Турецкой войне был награждён орден св. Георгия 2-й ст. Вышел в отставку с чином генерал-аншефа.

Владимир был отправлен братьями за границу для учёбы в Лейпцигском университете. По возвращении в Россию назначается директором Академии Наук. Вышел в отставку с чином генерал-поручика.

Алексей – его заслуги были особо оценены Императрицей, и это принесло ему видное положение, почести и чрезмерное богатство…

Так, пожаловав ему в 1767 г. в потомственное и вечное владение подмосковное село Остров, императрица приказывает «сделать золотой кубок тысячи в две с моим медальоном и подписать так, как в старину подписывали, что оной кубок мною пожалован гвардии Преображенского полку графу Алексею Орлову на новоселье в село Остров». И она лично следит за тем «скоро ли поспеет кубок золотой».

О Екатерине будут говорить, что «она рождена быть владычицею народов».

Императрице 33 года – «…черные волосы, восхитительная белизна кожи, большие синие глаза навыкате …очень длинные черные ресницы, острый носик, рот, зовущий к поцелую, руки и плечи совершенной формы…» (С. Понятовский).

Женщина хочет любви, мира и процветания – «все труды и попечение подъемлем для славы и обогащения народа нашего».

Она даже не возобновляет войну с Фридрихом II.

Но сильная Россия не устраивает очень многих. Особенно Францию.

В 1766 году французский министр иностранных дел Шуазель напишет французскому послу в Оттоманской Порте, Верженну «Я с печалью убедился, что север Европы подчиняется все более и более русской императрице… что на севере приготовляется лига, которая станет страшной для Франции. Самое верное средство разрушить этот проект и, может быть, низвергнуть императрицу с захваченного ею трона – это было бы возбудить против неё войну. Только турки в состоянии оказать нам эту услугу. Если Вы это признаете возможным и если Вы надеетесь добиться этого, то Вам будут доставлены все денежные средства, которые Вам будут необходимы».

В сентябре 1768 г. Турция объявляет войну России.

Екатерина в ярости: «Туркам с французами заблагорассудилось разбудить кота, который спал; я сей кот, который им обещает дать себя знать, дабы память не скоро исчезла… надобно было тысячи задабриваний, сделок и пустых глупостей, чтобы не давать туркам кричать. Теперь я развязана, могу делать все, что мне позволяют средства, а у России… средства не маленькие».

Когда началась война, Алексей в сопровождении брата Фёдора находился за границей, для поправки здоровья после тяжёлой болезни.

Вылечить его смог только знахарь Ерофеич, который, первым делом спросил, как тебя лечить будем: по-китайски или по-русски?

Удивился граф сему вопросу и спрашивает: «А что это значит?»

– А, то, мой государь! В Китае ежели не вылечишь, завтра же повесят; а ежели лечить по-русскому, то делать частые приезды и выманивать более денег, а ты человек богатый и от тебя можно поживиться нашему брату лекарю.

– Ты только вылечи – в обиде не будешь.

– Ну, тогда, терпи!

Ерофеич уложил Алехана в кровать, накапал в стаканчик капелек, дал выпить, потом затопил две печи и запер его в комнате заснувшего.

Когда Орлов проснулся, то вся постель была насквозь мокрой от пота. Он встал, посмотрел тотчас в зеркало, и не узнал сам себя, словно переродился весь.

Ерофеич и дальше будет лечить людей, а ещё прославится настойкой из 16 трав, носящей его имя.

Императрица, весьма участливо относившаяся к графу Орлову за время его болезни, приказала выдать ему для заграничного путешествия и на лечение 200 000 рублей.