Справедливая экономика

То есть произошёл очередной скачок усложнения производственных отношений, в рамках смены жёстких средств принуждения (управления) на менее директивные, более свободные, справедливые.

2.6. Переход к современному хозяйственному укладу

Надо сказать, что первоначальный триумф наёмного производства, причём в формах не сильно отличавшегося от рабовладения, всё же, в последствии, оставил экономическую нишу, где мелкий и средний бизнес позволял субъектам хозяйственной деятельности работать на себя. Причём довольно эффективно. В современной экономике крупные предприятия предпочитают иметь кооперацию с мелким и средним бизнесом вместо создания структурных подразделений неосновного производства у себя. Уж слишком много мелких сопутствующих производству задач приходится решать, и распыляясь на них можно что-то упустить в основном процессе.

Таким образом система управления стала ещё более сложной. Хозяйственная деятельность стала многоуровневой, где первичные звенья были и малыми, и средними, и большими.

По мере развития крупных предприятий, функциональные ограничения на членов трудового коллектива по возможности старались минимизировались, позволяя даже в крупных структурах проявлять инициативу и делать карьеру.

И по современным представлениям об отличиях крупного и мелкого бизнеса можно сказать, что крупный бизнес неповоротлив, зарегламентирован, иерархичен. Склонен к консерватизму и застою. Мелкий – более гибкий, склонный к внедрению новых идей. Отношения в коллективе более простые и равноправные. То есть мелкий бизнес более справедлив. Но за счёт разделения труда крупный бизнес продолжает доминировать в экономике.

То, что крупный бизнес научился строить равноправные отношения с мелкими производственными звеньями, можно назвать новым этапом роста эффективности экономики на основе более справедливых отношений.

2.7. Советский опыт

Нельзя оставить без рассмотрения, хоть и несуразный с точки зрения рациональности, но довольно продолжительный период – историю советского государства. Тем более, что проходил этот эксперимент под флагом построения справедливого общества.

Основоположники социалистических учений необоснованно решили, что самым справедливым распределением результатов труда является примитивный механизм дележа добычи из допотопных форм племенного общества. Правда с оговоркой, что у всех равные права на кусок общего пирога. Чего никогда не было, даже когда племя ещё было не сообществом людей, а стаей зверей. Об этом говорилось выше, при описании первобытного общества.

Крупное индустриальное производство создало иллюзию у патриархального сознания ломаемой феодальной системы, что производимого валового продукта хватит на потребности всех. Если не быть безумно жадными, как капиталисты. Из этой иллюзии философы того времени, придумали «идеальное» общество с равными правами потребления общественного богатства – коммунизм.

Коммунисты не любят вспоминать свой опыт реализации такого представления о справедливости. Этот период, в последствии, назвали «военным коммунизмом». Он окончательно подорвал экономику одной из ведущих мировых держав – России. В термине «военный» намёк на то, что причина разрухи была не в принципах безденежных форм распределения, а в следствие военных разрушений хозяйства Мировой войной.

Новой революционной элите много приходилось врать для самоутверждения. Тогда же, ради своего спасения пришлось поскупиться принципами – вернули и деньги в обращение, и право собственности на личное имущество. Вернули временно, до построения «настоящего» коммунизма, который, как горизонт всё время ускользал от строителей самого справедливого общества до самого распада и социалистического лагеря и Советского Союза. Если бы элиты вовремя поскупились бы ещё и принципом права частной собственности, как это сделал коммунистический Китай, могли бы и сейчас жить припеваючи, «как при коммунизме». Правда в узком кругу. Да и стране не пришлось бы стартовать к возрождению естественных хозяйственных отношений с такого низкой хозяйственной базы, который случается после развала экономики при смене правящих элит.

Даже не беря в расчёт несбыточный идеал – «всё общее», советское общество по степени отчуждения от результатов своего труда было одно из худших. Возможно даже по сравнению с рабовладельческим. Там хотя бы рабовладельцы были свободны и независимы. В Советском обществе за своё будущее не мог поручиться никто.

Тотальное распределение стала благодатной почвой бюрократизации системы управления. Советскую экономику по большому счёту угробило некомпетентное руководство, сформированное по принципу личной преданности, кумовства. Причём благодатной почвой для бюрократизации играла идеологизированность системы. От политической преданности до личной один шаг. И там, и там нельзя встроиться в элиту, не запрятав куда подальше своё личное мнение и достоинство. Кумовство, отсутствие деловых профессиональных качеств руководителя всегда несправедливо. И в данном эксперименте неэффективность несправедливой экономики нашло своё подтверждение.

Таким образом советская система управления двигалась в противоположном мировому тренду направлению – вместо поощрения индивидуальной, частной инициативы, ради укрупнения единого хозяйственного объединения до максимально возможного, монопольного положения, применялись жёсткие меры подчинения и контроля. Иногда доходящие до полного абсурда. Неправильно посчитанная потребность в каком-либо товаре – от скрепок, гвоздей или мыла – приводила к дефициту этого изделия по всей стране. Причём, чем незначительнее была вещь, тем меньше уделялось внимания расчёту её потребности, тем больше было ошибок в расчётах. Поэтому как раз бытовых мелочей вечно не хватало в жизни советского человека.

2.8. Справедливость советской системы, как заблуждение; и его причины

Чему же, с точки зрения справедливости нас учит советский опыт? Как идеология крайней формы отчуждения стала восприниматься обществом, как образец справедливости? В объяснении этого парадокса есть два момента.

Во-первых, субъективно, справедливым воспринимается не только неприкосновенность того, что принадлежит тебе. К сожалению, несмотря на все старания системы воспитания, в обществе нет культуры не заглядывать в чужой кошелёк. Содержание чужого кармана не даёт нам покоя, так же, как и пустота своего. Справедливым считается отчуждение собственности у других. Если эта собственность получена противоправными методами, то вопросов нет. Но часто достаточно просто считать богатство соседа незаслуженным, чтобы ненавидеть его.

Во-вторых, человек внушаем. И этим давно пользуются политики в демократически устроенных странах, где для продвижения своих интересов достаточно получить одобрение общественного мнения. Демократия в принципе живёт в мире иллюзий, созданных по заказу заинтересованных лиц. Беда в том, что демократическое общество ничему не учится, не набирается опыта. На смену одной обанкротившейся лжи, приходит другая, столь же разрушительная.

Долгое существование Советского государства сформировало в обществе нездоровое понимание справедливости, подпитываемое чувством зависти. Чувство незаслуженной личной бедности подавляющего числа населения довела социалистический эксперимент до закономерного краха. Есть справедливость распределения, есть справедливость владения. Нельзя подменять одной справедливостью другую. На практике мы убедились, что от подмены общее состояние нравственности падает. Деградирует и общество, и экономика.

3. Справедливая система управления

3.1. Неестественная иерархия, как ошибка поиска справедливости

Подводя итог описанию этапам развития хозяйственного уклада, следует обратить внимание на важный аспект с точки зрения построения справедливой управляющей системы. Для эффективного управления необходима иерархия. Построение иерархии связано с естественным для сообщества, унаследованного из стайного поведения животных право сильного. Но право одних подчинять себе других стало общепринятым понятием несправедливости. Идеи и лозунги коммунизма основаны на стремлении сломать иерархию и построить общество без подчинения. Это равносильно отказу от управления. Философы, моделировавшие идеальное справедливое общество, очевидно не понимали взаимосвязи неравенства с управлением, и не увидели противоречий в равенстве начальника и подчинённого. На практике получилось, что одной иерархии, сложившейся естественным путём, пришла искусственная, где начальниками становились не по совокупности общепринятых достоинств – характер, сила воли, целеустремлённость, ум и грамотность – а по неочевидным признакам – отсутствие моральных запретов, готовность ради карьеры идти по трупам, кумовство и т.д.. Успешность таких людей ещё более несправедлива, чем подчинения сильному. Парадокс, борьба с несправедливостью становится движущей силой роста несправедливого уклада, деградации и экономического упадка.

Зачем создавать искусственные проблемы руководителям, чтобы он не выделялся из подчинённых? Отсутствие авторитета приводит к неуправляемости коллективом. Кто же из реальных управленцев, а не карьеристов, которым наплевать на результат, пойдёт на такие условия. Даже в первобытном обществе лидер сам упорядочивает отношения между членами подконтрольного коллектива. Зачем ломать работающую схему? Проще управлять массами, если внутренние противоречия сведены к минимуму.

Столь ли критичны для стабильности общественной жизни имущественное и социальное расслоение, если власть и богатство заставляет делать то, без чего невозможны гармоничные отношения – устанавливать правовые нормы контролировать и управлять их исполнением? Если начальники не упивается властью, а богатые не кичатся роскошью, не расшатывают общество, чьи устои и правовые нормы и позволяют оставаться успешными, зачем бороться с тем, что не наносит вреда общественным устоям и вместе с тем стимулирует развитие и общества, и экономики? Получается, что всё это только из-за того, что в обществе некорректные представления о справедливости.

Богатство современной мировой элиты – квадриллионы в активах в виде нарезанной бумаги. Если не, то что все, но достаточно малая часть владельцев этих активов захочет обменять эти виртуальные деньги на реальное богатство, вся система, основанная на доверии к доллару, рухнет. Нищими рискуют стать все. Чтобы ощущать себя богатым, надо предпринимать немалые усилия, чтобы социальное напряжение не росло. Чтобы те, кто чувствуют себя обделёнными не устроил смену элит с разрушением иерархии управления.

3.2. Демократия, как тупик построения справедливого общества

Следует отметить, что разрушение управления – это не изобретение советской демократии. Это родовой недостаток демократии в принципе. Если до буржуазных революций народные возмущения выливались в требования поставить на управление нового «доброго» царя, то революции совершались всегда, чтобы «разрушить мир насилья до основания», то есть разрушить управление. Выборы президента по сути узаконенный периодичный слом предыдущей иерархии. Поэтому уровень управленческих качеств президентов наиболее демократичных стран никогда не дотягивал до лидерских качеств узурпаторов власти.

Даже детище французской революции – Бонапарт – не отказался сословного статуса управленческой элиты. Ради защиты Франции, он «поскупился демократическими принципами» и стал императором. Да и своим сподвижникам раздавал титулы, ставшие приговором феодальной элите. Потому что без аппарата управления нельзя решать глобальные задачи. Президент, избранник большинства, не может ставить себе амбиционные задачи, так как этих задач нет у избирателя. Или надо обманывать избирателя – до выборов давать обещания, а делать то, что считаешь нужным. Только можно ли лживость отнести к лидерским качествам?

Демократию принято называть детищем капиталистического способа производства, так как на заре наёмного способа производства именно буржуазия оказалась получателем приза от слома феодальных элит. Однако феодальные империи – Германия, Россия, Япония – перешедшие на капиталистический уклад без революционных потрясений, показывали лучшие результаты развития, чем страны с республиканским устройством.

Демократия оказалась эффективной только как средство навязывания конкурентам марионеточной правящей элиты. То есть, как средство порабощения. Слабые в военном отношении Англия, Франция, США оказались в выигрыше после Первой мировой войны. США стала главным получателем дивидендов от Второй мировой войны. Крах империй и победа демократий незаслуженные и несправедливые. Поэтому сохраняется нестабильность и угроза нового передела мира.

В годы управленческого кризиса Советского союза был популярен стереотип, что смена лидера в странах развитой демократии не сильно влияет на развитие государства, что администрирование и так работает, как надо в силу отсутствия необходимости директивного управления, что в конкурентной среде и так всё настраивается, само собой. Но как мы уже рассмотрели, при слабом лидере растёт роль его свиты, группы влияния, как теперь принято говорить глубинного государства. Такая свита, как получатель незаслуженных благ, не заинтересована в порядке и справедливом устройстве общества. Такая система не может существовать долго. И тот, кто предсказывает крах западной цивилизации, имеют основание так полагать. Хотя их рассуждения и отличаются от вышеизложенных, признаки неэффективности демократии всё больше очевидны для аналитиков. И разговоры о демократических ценностях всё менее убедительны.

«Тяжела ты шапка Мономаха», «на троне измены не бывает» – это афоризмы из тех времён, когда в обществе было понимание, что без руководителей не обойтись, и социальное неравенство вполне разумная плата за социальные гарантии стабильного общества.

Так что торжество несправедливости последнего времени, возможно это только отклонение в сторону некорректного понимания справедливости на определённом этапе человеческого развития. Осознав свои ошибки, мы получим очередной импульс к прогрессу, и переобустроив общество в соответствии с новыми представлениями о гармонии, сделаем свою жизнь лучше.

4. Межгосударственные отношения

В предыдущей главе мы только коснулись проблемы межгосударственных отношений в рамках обсуждения хозяйственного уклада. Очевидно, что отношения внутри страны и внешнеполитические отношения взаимосвязаны. Поэтому продолжим наши рассуждения о справедливости уже в рамках межгосударственных отношений.

4.1. Отличие межгосударственных отношений от отношений внутри государства

На межгосударственном уровне, работают те же законы, что и в первобытных способах дележа. Сначала господствует право сильного. Потом формируется «цивилизованная» иерархия, где самый сильный не позволяет субъектам с высоким уровнем иерархии неограниченно обделять общественным продуктом субъекты более низкого уровня, ставя последних на грань выживания.

Механизмы мотивации поведения вроде те же самые, что и внутри сообщества, но соперничество более жестокое. Внутри объединения как правило нельзя уничтожать соплеменников. А уничтожать чужое племя можно и даже нужно, как конкурента за ресурсы. Во всяком случае до момента, пока сильное племя не установит контроль за внутренними отношениями подчинённого племени.

То есть отношения на уровне объединений, вплоть до государственных образований, носят характер более жестокой конкуренции. Появление более гуманных справедливых форм взаимодействия организовать намного сложнее, чем внутри единого сообщества.

И, как следствие, государственное право появилось давно и развивается. А с международным правом путь к цивилизованным отношениям более сложен и менее успешен.

4.2. Борьба кочевников и земледельцев

Завоеватели, которые только грабили порабощённых не пытаясь встроить их в свою правовую систему, которые рассчитывали только на силу принуждения, проигрывали всегда. Начиная с противостояния кочевников и земледельцев. Какими бы мощными не были ресурсы кочевников в обеспечении военной силы, земледельцы находили способы укрепить своё государство и справиться с агрессором.

Здесь, правда, можно возразить. Земледелие позволяло несоизмеримо интенсивнее использовать земельные ресурсы. Просто количественно население в земледельческой стране было больше. Несмотря на то, что пастуху проще стать военным, да ещё и конным, земледельцы могли создать и содержать более сильную армию. То есть, без всякой справедливости, чисто в результате развития, земледельцы получали преимущество. Но дело в том, что государства земледельцев, подчинив кочевников, включали их в своё сообщество, в свою иерархию. А земледельцы для кочевников всегда были чужие, и только в качестве объектов грабежа. Таким образом преимущество земледельцев переставало быть временным, как у кочевников. И это уже именно за счёт справедливости. За счёт учёта интересов побеждённых.

Побеждал тот, кто искал справедливости – более совершенных отношений в обществе, где интересы большинства находятся в приемлемом компромиссе.

4.3. Противодействие агрессии и право сильного

Продолжим рассмотрение всемирной истории противостояния государств агрессии.

Выстояв под ударами могущественной Персии, греческие города не только расширили своё влияние на Средиземноморье, но, объединившись во главе с Александром Македонским, покорили Персию. Даже до Индии дошли.

Испания, освободив Пиренеи от арабов, стала первой глобальной и первой колониальной империей.