Незаконная любовь
– Деньги бы ей очень пригодились в этот период.
Он проклинал врождённую в себе с детства привычку заглушать свои порывы сердца или просто желания. Самели вырос в многодетной семье, где каждая копейка была на счету и, будучи даже взрослым, не мог позволить себе что-то купить или куда-нибудь поехать. Какая-то скупость стала присуща его характеру от такого безденежного детства, когда мать экономила на всём и в первую очередь на себе. Отец зарабатывал мало, к тому же любил выпить. Самели приходилось постоянно подрабатывать на каникулах, когда был студентом. И лишь когда расслаблялся в компании, становился щедрым. Заработанные, своим уже трудом деньги, тратились без сожаления, которое позже всё равно наступало. В душе он называл себя за это оппортунистом. Это человек, который по меткому выражению В. И. Ленина, делает один шаг вперёд, а два назад. Самели считал себя таким же, и эта черта характера подведёт его ещё не раз.
Перед поездкой на море планировал купить цифровой фотоаппарат. Поездка не получалась, но фотоаппарат со встроенной камерой надо было покупать всё равно. Он уже присмотрел его в городе Оняне, в супермаркете электронной и бытовой техники. В субботу приехал в него и сразу направился к витрине цифровых фотоаппаратов.
Продавец-мужчина узнав, с улыбкой приветствовал его. Самели попросил показать фотоаппарат «Кэнон», который очень нравился ему своей компактностью и стальным цветом. Достав его, продавец продемонстрировал работу фотоаппарата и перечислил все его опции и достоинства.
Его восхищение фотоаппаратом-камерой усиливалось! Телескопический самовыдвигающийся объектив, обозначения на двадцати пяти иностранных языках, устанавливай, какой хочешь, встроенная видеосистема двух типов, применяемых во всём мире, вместо привычных батареек стояла небольшая плоская батарея, заряда которой хватало на десять часов съёмки!
У фотоаппарата невозможно было найти недостатки! А когда продавец указал ему на фирменный знак на корпусе – сделано в Японии – Самели был в изумлении! А тот уже показывал ему комплектующие к фотоаппарату – переходные кабели подключения к телевизору и компьютеру.
Цена фотоаппарата составляла триста долларов. Он решил поторговаться, заявив, что купил бы сразу, но за двести пятьдесят долларов. Продавец начал что-то считать на калькуляторе, после чего согласился продать за эту сумму. Самели был очень доволен удачной покупкой, продавец тоже не был расстроен.
За неделю до наступления летних отпусков, в центре иностранных рабочих объявили, что в субботу, после обеда все приглашаются на фестиваль. Самели не мог пропустить такое мероприятие и с удовольствием отправился вместе со всеми в «Самгори», где напротив мемориального комплекса независимости Кореи находился красивейший парк с речкой, павильонами и оборудованной сценой для выступлений.
Мигранты – рабочие пели песни на своём языке и исполняли национальные песни. Ведущий подбадривал их и просил исполнителей повторить названия танцев и песен на корейском языке для многочисленных зрителей, сидящих на стульях перед сценой. Атмосфера была тёплой и праздничной. Самели интересно было смотреть на филиппинские народные танцы и китайский национальный танец с мечами. Звучали песни на русском, вьетнамском и корейском языках. Фестиваль так понравился ему, что многие выступления записал на камеру.
Он приехал на фестиваль в машине старшего пастора вместе с Инной, студенткой – переводчицей и корейской девушкой из Андона, регулярно посещающей интернациональную церковь в Чхонане. Чихи, как она представилась, изучала русский язык и хотела в дальнейшем поступать в университет. До начала фестиваля они сфотографировались в красивых местах парка вместе со всеми русскоязычными прихожанами церкви. Отдельно Самели сфотографировал Чихи под высокой и красивой берёзой, как под символом России.
Вместе они возвращались обратно, после завершения фестиваля. Сначала зашли в магазин, купили воды и что-то ещё. Чихи хотела взять самое известное и вкусное печенье в Чхонане, но Самели отговорил её, сказав, что это можно сделать в городе. Оплатил покупки, несмотря на её протесты. Но в городе он и сам не знал, что такое печенье продаётся не в каждом магазине и она сожалела, что не купила его в «Самгори». Из-за этого была недовольна тем, что послушалась его. Обидел её Самели и сделанными позже фотографиями. Почему-то он просчитался, и ей не досталась именно та фотография, которую очень хотела. На ней она была вместе со всеми русскоязычными в парке.
А в конце июля всем на заводе дали три дня отдыха и он решил съездить на «Ттангккыт» – корейский Край земли. Это место, где заканчивается суша и начинается океан. Намереваясь фотографировать все достопримечательности, купил запасные флэш-карты для своего нового фотоаппарата-камеры.
И воскресным утром стоял уже на перроне станции Чхонан-Асан, в ожидании скоростного поезда на юг. Точно по расписанию суперсовременный поезд со стреловидной формой крайних вагонов – электровозов плавно остановился в соответствии с разметкой номеров вагонов на бетонном перроне. Все пассажиры стояли за жёлтой линией, по размеченным на перроне вагонам. Искать свой вагон на поезде, как в России, уже не надо было.
Двери мягко открылись автоматически, выпуская пассажиров и запуская новых. Высадка и посадка пассажиров заняла не более одной минуты. Стоянка тоже была несколько минут. Самели зашёл в вагон и, пройдя по ковровой дорожке, расстеленной по всему вагону, сел в мягкое кресло. Оно легко переводилось в спальное положение при необходимости, а в его подлокотнике можно было подключиться к электросети любому гаджету, компьютеру. В каждом вагоне над проходом закреплён видеомонитор, отражающий полную информацию о маршруте движения. А кондиционеры создавали приятную прохладу.
Поезд тронулся, а через несколько минут его скорость составила двести пятьдесят километров в час! Почти пятьсот километров расстояния до Мокпо он преодолел за два часа и двадцать минут! Ещё в дороге, планируя от Мокпо добираться автобусом до «Края земли», Самели спросил у пожилой соседки-кореянки:
– Далеко ли от железнодорожного вокзала автовокзал?
– Далеко, надо на автобусе ехать? – сказала она.
Выйдя на привокзальную площадь, направился к остановке. До автовокзала можно было добраться на любом автобусе, и вскоре он был там. Купил билет и вот он уже мчится на комфортабельном автобусе, созерцая пейзаж за окном. Через полтора часа прибыл в «Ттангккыт».
Прямо перед автовокзалом, можно было увидеть Южное море. Его невысокие волны мягко накатывались на берег, где стоял огромный камень с надписью «Ттангккыт» – «Край земли». Все прибывающие шли сначала к нему, фотографировались у камня, и лишь после этого отправлялись дальше. Самели же, не обратил на это внимания, сосредоточившись на маршруте к стелле, установленной на «Крае земли».
Он поднимался вверх по указателям к стелле, не обратив внимания и на полукруглое здание, возникшее с правой стороны. Вскоре вышел к основанию вершины холма. Рядом с дорожкой, по которой он пришёл, стоял каменный волнообразный знак с надписью – «ттангккыт». А на вершине холма стояла красивая и высокая башня, вся заставленная строительными лесами.
Одновременно с ним, к знаку приблизились две девушки, возвращающиеся от стеллы. Они сфотографировались вместе с ним, у каменного знака с надписью «ттангккыт» – «край земли», а Самели сфотографировал девушек вдвоём, на их фотоаппарат. Наверх он не пошёл, полагая, что там идёт ремонт. Пошёл по дорожке в сторону, откуда они пришли.
Вскоре начался небольшой, но затяжной подъём, оборудованный, как и спуск, широкой деревянной лестницей со ступенями, площадками для отдыха и бамбуковыми перилами. А для любознательных туристов на всём пути, с обеих сторон лестницы, на деревьях были прикреплены таблички с их названиями. Самели, как прилежный школьник, снимал на фотоаппарат все деревья с табличками и даже кустарники, намереваясь в дальнейшем узнать их названия на русском языке. Его любознательность не знала предела, она постоянно расширялась, как вселенная.
Так не спеша, он дошёл до последнего спуска к морю, задержавшись лишь, на обзорной площадке. Сфотографировал внизу стеллу, море и клиновидный выступ площадки, нависший над волнами. На площадке же, стояли лавочки для отдыха, к которым и спустился Самели. Прямо напротив него, возвышалась на десять метров стелла серебристого цвета. А на высоте с полметра от её основания, на облицовке стеллы, была сделана вставка из чёрного гранита, на котором вертикально стояла надпись «ттангккыт» – «край земли».
Эта чёрная вставка как бы символизировала крайний кусочек суши здесь, в нескольких метрах от моря. Здесь находится самая южная оконечность Корейского полуострова. Чтобы каждый пришедший сюда мог зафиксировать этот торжественный момент, на облегчённых тумбах у стеллы лежали целых две гостевых книги! Самели взял, лежавшую на книге, ручку и начал делать запись. А кореец, которого он попросил, снимал этот момент на видео, на его камеру. Всё получилось хорошо, только ручка не писала. В сумке нашёлся лишь карандаш, им он и сделал запись, указав город в России, откуда приехал.
Но самым съёмочным местом был, конечно же, клиновидный выступ, выдающийся в море. Фотографии на нём получались более драматичными и динамичными. Стоя на нём, каждый ощущал себя капитаном на мостике корабля под названием «ттангккыт». Самели дождался своей очереди и тоже сделал несколько фотографий, попросив об этом одного из туристов. Наполненый приятными впечатлениями, от посещения «Края земли», возвратился к башне.
Он забыл про тропу, по которой можно было пройтись от стеллы вдоль берега и также выйти к автовокзалу. Сейчас же, спустившись вниз, он прошёл по улице прибрежного посёлка в сторону огромного песчаного пляжа. Напротив него, на склоне горы, высилось многоэтажное здание отеля для туристов. А внизу, у её подножья, выделялось здание студенческого учебного центра и стоявшего за ним кондоминиума.
Самели очень хотелось искупаться и отдохнуть на Южном море, на котором никогда не был. Поэтому запланировал здесь отдых на пару дней. А потом уже осмотреть достопримечательности уезда Хэнам – буддийский монастырь Михванса и Уханни – место, где миллионы лет назад обитали динозавры, оставив нам свои следы. Необходимо было найти комнату для проживания. Зашёл в первый же небольшой магазинчик, купил лапшу в тетрапакете и, заварив кипятком, устроился за столиком, чтобы покушать. На всякий случай спросил у пожилого хозяина магазина:
– Нет ли здесь поблизости комнаты для ночёвки?
Тот ответил, посмотрев удивлённо на иностранца, спрашивающего на корейском языке:
– Есть у меня, – и показал на задний двор магазина.
Дождавшись, когда Самели закончил кушать, повёл его показывать жильё. Они вышли во двор. Внутри него открылся целый двухэтажный дом, приютившийся на склоне. Внизу, возле лестницы, по которой они поднялись, виднелся краник с холодной водой для мытья ног и обуви. Комната была на втором этаже, с ванной вместо душа и вентилятором. В этом же доме проживала и семья хозяина. Цена устраивала, и Самели заплатил сразу за двое суток сорок тысяч вон – почти сорок долларов. Переодевшись в шорты с футболкой, отправился к морю, находящемуся в пяти минутах ходьбы.
Наступал вечер после жаркого дня, но солнце стояло ещё высоко в небе. Вода в море оказалась настолько мягкой, что казалась бархатной. Ещё минут пять он шёл по колено в морской воде, по песчаному дну, пока море не стало становиться глубже. Наконец его тело, нагретое за день, полностью окунулось в воду, и он поплыл, делая поочерёдно взмахи руками. Купался долго, наслаждаясь морской водой, пока не стало холодно. Поплыл к берегу, но тут, слева от него возникли откуда-то студенты на резиновой лодке.
Они весело приветствовали его, приглашая на свою лодку. Он уже подплывал, когда они прыгнули в воду, желая помочь ему, видя, что он устал. Но Самели уже ухватился за надувной борт лодки и перевалился внутрь неё. Следом за ним взобрались и двое студентов. Единственная девушка, тоже прыгнувшая с ними в море, последняя подплыла к лодке. Самели вместе с ними, помог ей взобраться в лодку и они поплыли. Сумерки накрыли всё вокруг и тут они увидели какой-то большой тёмный предмет, неподвижно лежавший в воде. Самели забеспокоился:
– Может это змея?
Студенты оживлённо загалдели, гадая, что это за предмет.
Один из них предложил сплавать к нему:
– Кто не боится, поплыли со мной к этому предмету?
Смельчаков больше не нашлось. Тогда он повернулся к Самели, приглашая его прыгнуть вместе с ним в воду
– Кто из нас быстрее доплывёт до этого предмета? На счёт пять мы с тобой прыгаем в воду и плывём. Договорились?
И не дождавшись ответа, начал считать на английском языке:
– Ван, ту, фри, фо, фай! – но никто не прыгнул в воду.
Самели уже и так дрожал от холода, к которому добавился страх:
– Страшно! – честно признался он, показывая на предмет.
Не найдя желающих, смельчак опять начал считать, полагая, наверное, что Самели может передумать и на «фай» выпрыгнул из лодки и поплыл к тёмному предмету. Вот он уже ухватился за него и весело прокричал что-то друзьям, плывя и подталкивая перед собой тёмный круглый предмет. Который оказался коротеньким бревном, невесть как оказавшимся здесь. Страхи оказались напрасными. Подплыли к берегу, и Самели попрощался с бесстрашной компанией.
Сходил в свою комнату, переоделся и вернулся на ярко освещённый пляж. На зелёных лужайках среди деревьев, напротив моря, семьями и компаниями сидели отдыхающие. Они ели, пили, разговаривали и весело проводили этот чудесный день. Эта картина напомнила ему пляжи Малиппо, где они – все иностранцы – отдыхали вместе с работниками бетонного завода в 2003 году. Ему и тогда, и сейчас очень нравилась атмосфера отдыха, наполненная весёлым говором, звучащей негромкой музыкой и шумом морского прибоя.
Вот и сейчас, поужинав морепродуктами, до позднего вечера гулял он под ярким звёздным небом, дыша морским воздухом и наслаждаясь зрелищными фейерверками по всему побережью. Как ему не хватало сейчас Тхэянни, чтобы поделиться друг с другом впечатлениями! Даже просто быть с нею вместе на море было бы счастьем для них обоих!
На следующий день, выспавшись и позавтракав в магазине, пошёл купаться. В лучах восходящего солнца море дышало свежестью и белой пеленой тумана у горизонта. Вода сверху даже не успела остыть, и лишь на глубине ощущался холод. Самели нравилось идти по песчаному мелководью, ощущая ногами накатывающиеся небольшие волны.
Метров через двадцать он оказался по пояс в воде. Стайка девушек, толкая жёлтый надувной круг, оглашала полупустынный ещё пляж, весёлыми голосами, маня проснувшихся туристов в море. Весь день Самели купался, загорал, фотографировался с выловленной морской капустой и наслаждался райским отдыхом. Южное море нравилось ему больше, чем другие.
А вечером, прогулявшись по всему побережью, пораньше лёг спать. Рано утром, он уже загорал под утренним солнцем. Искупавшись и обсохнув на солнце, пообедал на пляже. Через час, собравшись, стоял на остановке в ожидании автобуса, снимая на прощание улицу и проходящих по ней людей. В кадр попал четыре девушки, шедшие по противоположной стороне улицы. Самели задержал фотоаппарат и сделал ещё один снимок на удалении. Девушки в это время, как раз остановились. Одна из них вдруг обернулась и, заметив, что он продолжает снимать, предупредительно крикнула на всю улицу, обращаясь в его сторону:
– Адиши! (Мужчина!).
Но он и сам уже опустил фотоаппарат, кладя его в футляр. В это время подошёл автобус на Хэнам и Самели сел в него. Сейчас он ехал в Михвансу. Минут через двадцать автобус высадил его напротив буддийского монастыря Михванса. Согласно преданию, монастырь стал примером проникновения буддизма в Корею не через Китай, а непосредственно с родины этой религии – Индии.
Буддийские проповедники из Индии, проплывая мимо, основали этот храм около полутора тысяч лет назад. Вторая особенность Михвансы – он является самым южным буддийским монастырём на материковой части Корейского полуострова. Местный настоятель монах Кымган сказал в беседе с собственным корреспондентом «Российской газеты» в Сеуле, при посещении им монастыря в 2007 году:
– Это место, где кончаются дороги, и начинается океан.
Места вокруг монастыря очень живописные. Сзади расположена гора Тальмасан, которую за её красоту сравнивают с известными северекорейскими горами Кымгансан. Утёсы Тальмасана не такие высокие, но выглядят очень красиво! Если же подняться на вершину горы, то можно увидеть замечательные морские пейзажи океана с многочисленными островами. Основатели монастыря знали толк, в природной красоте. Главный зал для медитаций расположен таким образом, что через открытые окна, поверх покрытых лесом сопок, видно море с островами. Как здесь не задуматься об отречении от суетной жизни, если вокруг такие завораживающие красоты!
Самели поднялся по древним каменным ступеням широкого главного входа. У лестницы с обеих сторон смыкались, через равные промежутки восхождения, три невысокие каменные стены, образовав три выступающие террасы на пути к монастырю. Эти выступы-террасы как бы символизировали трое ворот в буддийских монастырях, проходя которые, человек должен подумать о цели своего визита и даже повернуть назад, пока не вошёл в храмовое святилище.
Он не стал заходить в главное здание монастырского комплекса, решив вначале обойти небольшие, отдельно стоящие здания, а на обратном пути вернуться сюда. К своему большому удивлению, увидел в дверях первого же здания корейскую девушку в монашеской одежде серого цвета. Сгорая от любопытства, подошёл к ней и с улыбкой поздоровался. Она приветливо ответила, тоже с любопытством глядя на него.
– Вы здесь работаете? – спросил Самели.
– Да, я студентка, и буду здесь работать на практике всё лето, – мило улыбаясь одними глазами, и обозначившимися ямочками на щеках отвечала она.
– Как удивительно! – восхитился он, – молодые девушки изучают буддизм в университете и проходят практику!
– Можно сфотографировать Вас? – спросил Самели.
– Да, можно, – разрешила она.
Во время их диалога подошла сотрудница монастыря в белых шароварах и серой футболке. Самели обрадовался и, поздоровавшись, попросил её тоже сфотографироваться вместе с практиканткой. Она не возражала, тоже с любопытством глядя на него, когда он представлялся ей. Сфотографировала и его вместе с практиканткой – студенткой у зелёного здания с древнекитайскими иероглифами. На прощание студентка написала ему свой адрес электронной почты в интернете, чтобы Самели отправил ей фотографии. Поблагодарив обеих, он поднялся на верхнюю площадку.
Вправо от неё уходила широкая дорожка, на которой ему встретились молодые монахи с монахиней средних лет. Удивлёные встречей и его приветствием на корейском языке, тоже приветливо улыбались, здороваясь с ним. Минут через пять он уже вышел к кладбищу и примыкавшим к нему зданию, в котором жили монахи. Здесь догнал двух корейских паломниц, путешествующих по всему миру и остановившихся на проживание в монастыре Михванса. Всё это они рассказали ему по дороге.
Самели ответил на интересующие их вопросы, про его возраст, семью и страну проживания. Разговаривая, подошли к множеству каменных ступ, огороженных каменной стеной. Хотя фактически это место представляет собой кладбище – в ступах хранится прах кремированных монахов, однако, никакого тягостного впечатления не возникает. Да и сами монахи ведут себя очень раскованно, могут смеяться, шутить. Наверное, сказываются постулаты буддизма о том, что жизнь – это страдание, а смерти нет, есть только перерождение в другую жизнь, либо достижение просветления.
В любом случае очень любопытно посмотреть на эти ступы, стоящие здесь, как вехи истории. Место очень уединённое и тихое. Самые старые из них относятся к седьмому – восьмому веку нашей эры. Одни были высокие, вторые поменьше, а третьи круглые – в каждом веке менялся даже их вид. Паломницы сфотографировали Самели, по его желанию, рядом с самой высокой ступой. Слева от неё стояла ступа чуть поменьше, но в виде амфоры, на которую он положил левую руку и держа снятую бейсболку в правой руке. Женщины распрощались, пожелав счастливого пути в дальнейшем его путешествии в страну динозавров – Уханни.
Самели не стал задерживаться в доме для гостей и путешественников. Он лишь поздоровался вежливым поклоном с пожилым монахом, возникшим в открытом дверном проёме в тот момент, когда он спускался по каменной лестнице.
– Возможно, это был местный настоятель монах Кымган, встречающий всех гостей монастыря. Уж слишком долгим взглядом провожает меня, недоумевая, почему я не зашёл внутрь, хотя бы для знакомства, – размышлял Самели, ощутив немой укор от проницательного взгляда старого монаха.
Но время торопило его – надо было успеть в парк динозавров и музей Уханни до его закрытия. Вышел на остановку и, дождавшись под палящими лучами солнца автобуса, двинулся в путь, сказав сразу водителю, где ему надо выходить. Автобус ехал намного дольше, чем до монастыря. В пятом часу вечера он вышел из автобуса у развилки дорог с указателем динозавров. Пройдя в обозначенном направлении около десяти минут, вышел в парк динозавров. Их величественные макеты естественной окраски возвышались среди деревьев как живые. Даже пружинная качалка, на которую сел Самели, была в виде маленького динозавра.
Покачавшись, прошёл к самому гигантскому динозавру, стоявшему на толстых задних ногах. Поднятые же передние ноги с поджатыми внутрь лапами были намного меньше и короче. А огромная голова с большими глазами и многочисленными клыками, торчащими в пасти гиганта и внушающими ужас, как бы предупреждала всех об опасности встречи с ним. Самели встал под динозавра, чуть доставая головой до его брюха, а руки просунул в сомкнутые, передние лапы. На получившейся фотографии он выглядел добычей, схваченной динозавром. Самели попросил кореянку – туристку сделать ещё один снимок. На этот раз изобразил себя, повисшего вниз головой, в лапах хищника, собиравшегося подняться в небо с такой добычей. Поблагодарив женщину за отличные фотографии, направился к другому гиганту, стоявшему со своим детёнышем.
Фигуры динозавров были настолько правдоподобны, что ему сразу вспомнился фильм «Парк юрского периода» про жизнь на Земле в эпоху динозавров. Самели сфотографировал всех динозавров в парке, приближаясь к уже видневшемуся зданию музея. Прямо напротив него, у небольшого озера, была изображена сцена схватки разъярённого динозавра с огромным крокодилом, выползающим на берег.
Его раскрытая пасть с острыми зубами, направленная на динозавра и вся его поза перед прыжком указывали на то, что он нисколько не боится этого гигантского животного, один вид которого вселял ужас. У динозавра на спине был огромный горб красного цвета, весь утыканный острыми шипами и постепенно переходящий в хвост. Множество шипов располагалось по бокам. Больше часа Самели гулял в парке, где динозавров было больше, чем посетителей в эти часы. Маршрут проходил таким образом, чтобы посетители осмотрели сначала павильоны, размещённые над местами, где были обнаружены следы динозавров. Самые старые отпечатки следов имели возраст 83 миллиона лет, недавние – 30—40 миллионов лет.
В те далёкие времена, на этом месте – у нынешней протоки озера Хэнам – кипела жизнь, населённая этими динозаврами. Каких их только не было! С рогами, словно огромные быки, с длинными шеями, с острыми шипами на спине и по бокам, маленьких и больших по величине, вместе с детёнышами, запечатлёнными здесь, в парке.
Самели прошёл по деревянному тротуару над заболоченной местностью и вышел к высокому обрыву с открывшимся глинистым срезом земли. Именно здесь, когда произошло обрушение почвы и её смыло водой, на обнажившихся древних слоях земли были впервые обнаружены окаменевшие отпечатки следов динозавров. Детальное исследование отпечатков закончили лишь в 1977 году. После чего и было принято решение – создать музей динозавров в Уханни, который теперь является крупнейшим в стране музеем такого рода.
Он зашёл внутрь павильона, стоявшего над огромными отпечатками следов динозавров. Ему даже показалось, что по толщине они были крупнее, чем у нынешних слонов. А рядом был подвешен в воздухе собранный гигантский скелет древнего монстра, оставившего эти следы миллионы лет назад. Наглядная история далёкого прошлого этих мест впечатляла каждого посетителя. Сделав фотографии, вышел из павильона.
Впереди по маршруту, возвышались два огромных динозавра. Удивлению Самели не было предела, когда он подошёл к ним. Один из динозавров, задней частью туловища вместе с ногами, стоял внутри проёма современного здания. Динозавр как будто, прошёл насквозь здание, пробив в нём этот проём, по краям которого свисали оторванные куски стены. Картина была очень реалистичной и этому сильно способствовала зелёно-розовая окраска макета динозавра, застывшего на выходе из здания по воле архитектора и художника.