Посох Асклепия

Хатшепсут волновалась. Этот день, назначенный Искатотом, настал, принеся с собой волнение, переживание и страх. Страх, который она не могла объяснить. Страх, который окутал всё её существо, словно холодный саван, проникая в каждую клетку. Словно Хатшепсут шла на собственную казнь.

Отряхнув наваждение, жрица глубоко вздохнула и с невозмутимым лицом пошла к алтарю Амона. Вокруг собрались жрицы и жрецы, выстроились ряды церемониальной челяди. Вот из храма вышел Искатот и, подойдя к высокому постаменту, вскинул посох вверх. Словно по мановению волшебства воцарилась тишина.

– Мы собрались здесь для того, чтобы объявить новую верховную жрицу Амона! – звучный голос Искатота зазвучал над толпой, словно усиленный мистическим образом. Он разнёсся далеко в стороны, долетая до каждого, кто пришёл на церемонию. – Она не просто достойна занять место Верховной Матери Египта, она была рождена для величайших свершений!

После этих слов Искатот кивнул Хатшепсут. Она вышла из-за спин стоявших жриц и подошла к Открывающему Небесные Врата. Жрец тут же кивнул жрецам, которые несли статую божества к алтарю. Те подняли свою ношу и медленно, с достоинством, стали двигаться к месту назначения. Когда до алтаря оставалось с десяток шагов, а несущие поравнялись с Хатшепсут, носилки божества накренились, и статуя рухнула на плиты храма. Прямо к ногам застывшей в ужасе царицы Хатшепсут.

Тишина нарушилась несколькими возгласами и шумными стонами из толпы людей, лицезревших это. По давним традициям, если во время любой из церемоний происходило что-то подобное, это предрекало избрание нового фараона. Сами боги Египта давали своё благословение этому человеку, направляя его дальнейшую судьбу в русло правления над страной. Также, как русло Нила стремится оросить земли египтян своими разливами.

Искатот молчаливо обвёл взглядом собравшуюся толпу, алтарь, упавшую статую божества. Затем голубые глаза жреца вонзились в лицо Хатшепсут. И жрица увидела в них столько уверенности, настойчивости и победоносной решимости, что сама воспылала этим.

– Мы все стали свидетелями величайшего события! Как бы мы с вами не относились к нынешнему фараону, его время прошло! Сами боги указали нам это! Восславьте же нового фараона Египта – Избранную Амоном Хатшепсут! – голос Искатота набирал силу и под конец тирады мощным звуковым хлыстом обрушился на уши толпы.

Все, словно подкошенные, рухнули на колени и преклонили головы, соглашаясь со словами Открывающего Небесные Врата. Хатшепсут стояла, словно молнией пораженная, боясь пошевелиться. Женщина, а она оставалась в первую очередь женщиной. И такая новость поразила её, а перед глазами мелькнул недавний разговор с Искатотом. Тогда Хатшепсут не придала значения словам верховного жреца, но сейчас…

Будь сильной, Хатшепсут, и не упади под ношей во время избрания.

Теперь же эти слова как нельзя точно подходили ко всему произошедшему. Словно Искатот сам подстроил весь ритуал. Словно он…

Хатшепсут пришла в себя на носилках, навес которых прикрывал от палящего солнца, а опахала по бокам навевали прохладу. Под медленные шаги новая фараон Египта словно плыла по воздуху. Она обернулась и успела заметить удаляющуюся фигуру Искатота, которая скрылась в глубине храма Амона.

Искатот ликовал. Он шел в свои тайные покои и внешне оставался абсолютно спокоен, но внутри… Внутри всё его существо клокотало и бурлило, словно жидкое пламя! Он даже не мог представить, что всё случится именно так.

Да, Открывающий Небесные Врата подстроил, чтобы во время подношения статуи божества жрецы остановились возле Хатшепсут. Это да, было подстроено. Но то, что статуя упадёт под ноги жены Тутмоса II, тем самым, дав указание свыше! Такого даже Искатот не планировал.

Может, он не так уж и неправ? Может, Хатшепсут действительно та искра надежды, огонь, который очистит заплесневелое правление Египта? Искатот размышляя, дошел до своих покоев и скрылся внутри. Ему нужно было о многом подумать.

Глава 8

Максим метался по квартире, словно взбешенный лев. Глаза Квитки практически пылали, он сжимал и разжимал кулаки, словно намериваясь зарядить куда-нибудь пару раз. А, может, и не пару. Скрипящие зубы, ходящие желваки – ярость полностью захлестнула парня.

– Да как она посмела прийти сюда?! – Макс выкрикнул это пустой квартире, а затем закричал от бессилия и злости. Крик получился громкий, протяжный и безудержный. Все чувства сплелись воедино, вырвавшись звуком боли из груди Квитки. Немного успокоившись, он поднял валяющийся пакет с продуктами и отнёс его на кухню. К удивлению, ничего не побилось.

Яйца в лотке остались целыми, бутылка пива тоже не пострадала. Железная банка консервов вообще не могла разбиться от удара об пол. Хлеб, картошка, овощи – этому вообще всё равно: поставщики постоянно швыряют их в мешках, не особо заботясь о сохранности продукта.

Взяв в руки пиво, Квитка повертел его в руках, н понял, что сейчас не тот случай. Нужно что-то покрепче. Что-то, что поможет лучше, и, главное, быстрее. Удовлетворительно кивнув, Макс достал из шкафа бутылку коньяка, налил стопку и махнул разом, не смакуя.

– Как же она смогла проникнуть внутрь квартиры? – Квитка спрашивал пустоту, глядя на дно пустой рюмки. Никто парню не ответил, и он продолжил свои размышления. – Замки я поменял пять лет назад, после того случая с этой сучкой Алиской! Замок вроде не взломан, хотя…

Квитка встал, намереваясь посмотреть на замочную скважину, но тут же отказался от этой идеи, махнув рукой. Какой смысл? Даже если так, он что – боится эту девку?! Пф! Просто смешно. Злоба ушла, оставив место негодованию, ненависти и… грусти. Вздохнув, Максим налил ещё одну рюмку. А ведь пять лет назад всё могло быть иначе.

Тогда, Квитка не смог больше таить в себе чувства к Корсневой и во всём ей признался. Они были знакомы очень давно, всегда проводили много времени вместе, Максим видел, как Алиса взрослела, превращаясь из незаметной девчонки в эффектную красотку! Естественно, со временем Квитка осознал, что влюбился.

Долгих шесть лет Максим то отгонял свои чувства, то скрывал их, то увлекался другими девушками, но. Всегда было одно «но». Каждый раз отношения молодого человека заканчивались крахом, и он возвращался к мысли, что Алиса лучше. И красивее, и умнее, и вообще – лучше! И вот, пять лет тому назад Максим признался Корсневой в своих чувствах.

И что же услышал он в ответ? Девушка звонко рассмеялась и хлопнула его по плечу. Типа, Макс, ну ты чего? Как она тогда сказала? Мол, какие мы с тобой, Квитка? Мы же знаем друг друга, как облупленные, а это очень и очень плохо! Пара должна раскрываться со временем, словно бутон розы, даря неожиданные и внезапные подарки в виде загадок и секретов друг другу.

Квитка попытался понять это, но буквально через месяц увидел в соцсетях Алисы посты о прекрасном времяпрепровождении в одном из элитных клубах Киева. Да не одну, а в паре с очень сомнительным мужчиной. Тот обнимал Корсневу ниже талии и похабно смотрел в кадр. Словно хвастался – посмотрите, какую цыпу я заарканил сегодня!

Это событие взбесило Максима и он высказал Алисе всё в глаза при следующей встрече. Девушка вспылила и отрезала, мол, ты бы за собой смотрел, а не лез в чужую жизнь! Я взрослая девушка и сама вольна решать, как, где и с кем проводить время! И да, я же не могла сказать тебе в глаза, что от тебя кроме любви и романтики больше толку ноль, Максик!

Суть современной любви устарела, сейчас в тренде взаимовыгодные отношения. И если за положение в жизни придётся платить привычками, истинными чувствами, или своим телом – так тому и быть. Потому, не лезь в мою жизнь, Цветок Прошлого, живи своей!

– Она так тогда и сказала – Цветок Прошлого! – Квитка выпил очередную рюмку и глупо посмотрел на рюмку в руках. Ярость внутри снова стала набирать обороты. – Цветок Прошлого, вот же сука!

Стеклянная утварь была запущена в стену в тот же момент, разлетевшись взрывом осколков. Квитка поморщился и приложился к бутылке.

А ведь он так любил эту сучку! Любил безумно, любил больше жизни! Любил, как преданная собака любит своего хозяина и всегда рада видеть его. Любил до остановки сердца, словно Алиса являлась центром вселенной, самим воздухом для Максима.

Или являлась? Или он настолько сильно втюрился в эту рыжую девушку, что перестал замечать все её недостатки? Ведь Алиса всегда вела себя так, как было удобно ей. Но мы же не замечаем плохого, пока не столкнёмся с ним лицом к лицу, в самой крайней его степени, правда?

– Так, нужно всё же понять, как эта… попала ко мне в дом? – Квитка поднялся со стула и пошел к входной двери, намереваясь осмотреть замок. Но алкоголь, попавший в организм в огромной для обыденной жизни Макса дозе – сделал своё дело. Квитка не дошёл до дверей. Парень опёрся спиной о стену в коридоре и медленно сполз на пол. Организм Максима предпринял обыденную попытку защитить своего носителя во время перепоя – Квитка уснул.

Глава 9

Шарль откинулся на спинку кресла и любовно провёл рукой по микроскопу на столике. Да, теперь он сможет изучить все трещинки и невидимые глазу элементы своей бесподобной Роуз! Вот только, нужно немного отдохнуть после сытного обеда Мари. Эта женщина просто дьявол на кухне! Всё всегда такое вкусное, что хочется отъесть себе пальцы.

Де Зине прикрыл веки и задремал. Ему снились раскидистые кусты его Роуз, которые Шарль рассадил по всему периметру вокруг дома. Они полыхали алым цветом и распространяли одурительный аромат. Аромат, сводящий с ума.

– Роуз, как тебя много! Вы теперь мои Розы, да – так я вас и назову – алая Роза! – мужчина засмеялся и раскинув руки, стал крутится посреди своего алого сада. Он крутился и смеялся, пока в глаз не ударил луч света. Шарль вскрикнул и… проснулся.

Он стоял посреди комнаты с широко раскрытыми объятиями и улыбался. Но улыбка сползла с лица, когда сон слетел и вернулось осознание, где он. Прямо в глаз бил тонкий луч заходящего солнца, прорывающийся сквозь плохо закрытые шторы. Мужчина отошел от надоедливого луча и застыл.

Прямо на него смотрело лицо Девы Марии. Сложенные на груди руки прикрывали изображённое на полотне сердце, олицетворяя всеобъемлющую любовь и прощение. Но было в этой картине что-то зловещее. Словно Мадонна сама говорила с ним, подсказывала Шарлю, что не всё сделано и он теряет суть своих занятий. Нужно что-то найти, обрести тот стержень, который позволит ему жить дальше!

– Стержень, нужен стержень… – пробормотал де Зине и сам сложил руки на груди, как на картине. И внезапно его пронзила мысль, настолько светлая и естественная, что Шарль даже испугался. – Стержень жизни! Я должен найти стержень жизни. Спасибо, Святая Дева, что указала мне путь!

Он уверенным шагом направился в прихожую и начал одеваться. Для того, чтобы начать идти путём, который указала ему Мадонна, необходимы знания. Знания и информация. А их можно добыть лишь в библиотеке при соборе. Хоть Шарль и не любил это место, потому что бесконечное строительство и реставрация Орлеанского собора полностью разрушили его тихую жизнь, но сейчас это было самое лучшее место.

Де Зине был уверен, что именно в бесконечных залах странной библиотеки собора он сможет найти крупицы нужной информации, где искать стержень жизни, и, собственно, что этот стержень из себя представляет. То, что это древний артефакт, возможно, существовавший ещё до нашей эры, Шарль даже не сомневался. Но его необходимо отыскать!

Это будет величайшая коллекция реликвий старины, и начало ей положено уже сегодня! Мужчина твёрдо решил, что первым экспонатом его личного музея древностей станет картина Мадонны. Картина, доставшаяся ему от матери. Изображение искусства, которое подтолкнуло его на верный путь. Лик Девы Марии, которая лишь своим внимательным любящим взором открыла ему глаза!

Глава 10

Искатот смотрел в стену своей сокрытой комнаты, словно сквозь туман. Об этом месте никто не знал. Никто, кроме Хатшепсут. Новый фараон Египта была здесь несколько месяцев назад. Её поразило убранство личных покоев Искатота. Властительница песков предполагала, что у верховного жреца есть тайная комната, но она не думала, что эти покои будут обставлены так… угрожающе.

Сама комната представляла собой помещение всего пять метров на четыре. По углам высились обелиски, выточенные вручную из образованных природой и временем сталагмитов. Всё пространство обелисков покрывали письмена, среди которых Хатшепсут нашла несколько фраз, языка которых она не знала.

У одной стены величественно расположился стол из нескольких плит мрамора, искусно подогнанных друг под друга мастерами резки. На столе стоял череп змеи, чаша и подставка под посох. У стола – стул, вытесанный из массивного сталагмита и украшенный шкурами верблюдов.

Словно трон, подумала тогда царица Египта.

У другой стены была натянута алая шёлковая материя, словно саван скрывавшая угол комнаты. Там находилась кровать жреца. То есть, Искатот мог полноценно жить в этой комнате многие дни, а может, и месяцы.

Вот и сейчас, Открывающий Небесные Врата сидел за столом и размышлял, глядя в стену. Словно стена могла дать ответ на мучившие его вопросы, если долго буравить её взглядом.

Искатот уже три дня не выходил наружу. Еду ему приносили служители храма, купель для жрецов, где они проводили ежедневный ритуал омовения, находился внутри храма, скрываясь за алтарём. Открывающий Небесные Врата скрипнул зубами и выдохнул.