Пятое царство

Доктор Петрициус утверждал, что иные детали – леворукость Аристотеля, косолапость Бертрады Лаонской, матери Карла Великого, или низкорослость Тамерлана – хоть кажутся несущественными и остаются на периферии нашего внимания, но имеют важное значение для понимания той или иной личности.

В случае «императора Дмитрия» речь идет о деликатной детали – размерах мужского пениса.

Как известно, ассирийский полководец Олоферн поплатился жизнью за свой непомерный член, доверив его Юдифи, тогда как Одиссей только благодаря своему гигантскому пенису выжил в плену у мужелюбивой Цирцеи. Именно пенис сыграл роковую роль в судьбе царства амазонок. Однако греки считали, что мужское достоинство должно быть гармоничным, среднего размера, слишком же большие члены отвратительны, а потому осыпали насмешками громадные пенисы похабных сатиров и уродливых варваров. Римляне же, напротив, полагали, что величина фаллоса прямо пропорциональна отваге мужчины, хотя и обратно пропорциональна его мудрости. Пенис Юлия Цезаря, как мы знаем, значительно превосходил длину члена Верцингеторикса, и это обстоятельство предопределило судьбу Галлии. Мы знаем, почему жена Роимиталка III, фракийского царя, убила своего мужа, после чего мятежная Фракия окончательно вошла в состав Римской империи и стала процветающей провинцией. История не сохранила имена тех храбрых рыцарей из войска Ричарда Львиное Сердце, которые известным образом пробили брешь в стенах неприступной Акры, а потом, после взятия крепости, отправили султану Саладину пятьдесят пять возов, доверху нагруженных пенисами, отрезанными у сарацин…

Мало кто знает, что длина пениса «императора Дмитрия» составляла двенадцать дюймов, то есть ровно фут (который, по мнению Христофора Клавиуса, математика и иезуита, равен ширине 64-х ячменных зерен).

Непомерный член служил еще одним поводом к тому, чтобы Лжедмитрий считал себя человеком исключительным, не таким, как все.

Возможно, говорил доктор Петрициус, пышная красавица Ксения обладала вагиной, глубина которой превышала известную науке (шесть дюймов), поэтому доставить ей удовольствие мог только один мужчина на свете – Самозванец.

Если согласиться с этой циничной версией, то встреча Самозванца и Ксении Годуновой была чудом, счастливым случаем, удачей.

А fortuna, как известно, brevis.

Счастье их было недолгим: вскоре Лжедмитрий избавился от нее, как того требовал отец Марины Мнишек, и Ксению насильственно постригли в монахини. Она пережила все ужасы Смуты, скитаясь по монастырям, пока не оказалась в этой обители, на плите льда, присыпанной песком, с паклей во рту и скрещенными на груди руками, одна из которых была сжата в кулак.

При помощи кинжала мне удалось разжать ее пальцы и завладеть монетой, которую Ксения сжимала в кулаке.

Монета была хорошо мне известна.

Слишком хорошо я помнил изображение на ее аверсе, но вот надпись на реверсе видел впервые.

Сдвинув покрывало, я увидел на шее Ксении тонкую бледно-розовую полоску, взял ее голову обеими руками и приподнял, легко отделив от тела.

Сомнений не было: инокиня Ольга умерла не своей смертью.

Вернув голову на место и положив правую руку Ксении на левую, я поднялся в комнату, где меня ждали стражники и монахини.

– Кто последним видел ее живой?

– Духовник, – ответила старуха с книгой в руках, которую она держала перед собой, словно защищаясь от дьявола. – Отец Герасим.

– Где он?

Старуха оглянулась на монахинь – они вышли – и уставилась на стрельцов.

Только после того, как я приказал охране удалиться, старуха прошептала:

– Отец Герасим умер…

– Умер?

– В тот день, когда преставилась инокиня Ольга, мы нашли отца Герасима в его келье… – Старуха запнулась. – Он наложил на себя руки…

Я ждал.

– Повесился.

Я по-прежнему молчал.

– Откусил язык, выжег глаза и повесился…

Казалось, еще миг – и она упадет в обморок, но мне некогда было ее жалеть.

– Архиепископ Арсений знает об этом?

– Мне это неведомо… мы испугались…

– Заприте ворота, – приказал я, – и соберите всех в трапезной.

Она вышла, держась рукой за стену.

Допрос монахинь, однако, оказался почти безрезультатным.

Удалось узнать лишь, что никто из них не видел лица духовника, когда он входил и выходил из кельи инокини Ольги, а тело отца Герасима оказалось покрыто синяками и ссадинами, что ставило под сомнение версию самоубийства.

Архиепископ Арсений не стал бы скрывать эти факты от патриарха.

Но тогда зачем кир Филарет приказал мне мчаться в Суздаль?

Не ради же простой перепроверки фактов…

Зачем-то ему было нужно, чтобы я увидел место преступления своими глазами.

Или он затеял игру, в которой мне предстояло сыграть какую-то роль?

Какую?

Не оставалось ничего другого, как вскочить на коня и отправиться в Москву.

* * *

Михаил Жолобов,

московский дворянин, губной староста, окольничему Степану Проестеву, главе Земского приказа, доносит следующее:

Вчера в окрестностях Сретенского монастыря, в мокрых местах, были обнаружены мертвые тела трех детей женского пола и отрока мужского пола. Как утверждает губной сыщик Дмитрий Охлопков, из всех тел перед смертью была высосана кровь.

Копия – Ефиму Злобину, дьяку Патриаршего приказа, главному следователю по преступлениям против крови и веры.

* * *

Арсений Элассонский,

архиепископ Суздальский и Тарусский, записал в своем ??????????[5 - Журнал, календарь (греч.).]:

Смерть несчастной Ксении разбудила память о ее отце – царе Борисе, с которым я был близко знаком и которого до сих пор скорее жалею, чем порицаю.