Абракадабра

– Пусть будет так, как будто ты – это Дима. Мне так спокойней, легче. Никого у меня теперь нет. Его брат дал мне горсточку пепла. Я не стала его хранить. Высыпала вот под этим кустом. Здесь он впервые поцеловал меня… Ничего у меня от него не осталось… Расскажи мне, как ты живёшь? Не молчи. Я хочу хоть немного забыться.

– Живу… хорошо. Нормально живу. В семье…

Александр вздохнул, и начал было рассказывать Тане о космонавте Раковском, но рассказа не получилось. Саше казалось, что Таня не слушает его, а думает о чём-то своём.

Вскоре они зашли за сараи. Неожиданно Таня порывисто обняла его.

– Поцелуй меня. Помнишь, как мы целовались тайком от Димы?

Александр слегка опешил, но нагнулся и поцеловал Таню.

– Ещё, ещё. Ты не стесняйся!

Их губы слились в долгом поцелуе. У Саши перехватило дыхание. Закружилась голова. Он плохо соображал от волнения. Таня прижалась к нему и, глядя заплаканными глазами, с каким-то душевным надрывом сказала:

– Давай вот здесь законтачим, – как говорил Дима. Ну что же ты… Смелее… Возьми меня… Как мужчина! Ну!

– Нет, что ты! А как же Дима? – промямлил Александр.

– Да нет больше Димы! Не надо больше о нём. Я хочу быть с тобой!

– Но я не могу… Не могу его предать…

– Кого? Ведь нет же никого!

– Но ты должна быть вена его памяти… Хоть какое-то время… Нельзя так сразу… Грех.

Глаза Тани потухли. Она выпустила Сашу из своих объятий и горько усмехнулась.

– Ну что же… Может ты и прав. Прости меня. От горя я потеряла голову. Хотела забыться с тобой… Другой бы не отказался на твоём месте… Ко мне теперь многие клеются.

– Вот и развлекайся с ними! – зло сказал Александр.

– Другие мне не нужны. Я хотела тебя. Неужели ты меня ни сколько не любишь?

– Дура! – в отчаянии крикнул Саша. – Я хочу, чтобы у нас всё чисто было! Подожди немного. Не могу я сейчас…

– Ты ещё придёшь?

Саша молчал.

– Если придёшь, то я буду ждать. Ждать только тебя. Понял? Обещай мне, что придёшь.

– Приду, – сказал Александр. – Только и ты ни с кем ни-ни.

– Даю слово.

– Ладно. Верю… А теперь мне надо идти… Пусть всё пройдёт, всё успокоится. Тогда я приду. Только жди меня!.

Они расстались. Таня с тоской посмотрела вслед уходящему парню.

Прощание

Из детского дома Александр вернулся сам не свой. Он был ошеломлён и потрясён случившимся. Как это он мог так беззаботно отдыхать на даче у Раковских, когда здесь творилось такое?! Почему он ничего не почувствовал, не догадался?

А Таня! Как она вела себя!? Как ей не стыдно? Всего неделя прошла, как не стало Димы, а она уже ищет другого! – мысленно возмущался Александр. – А впрочем… ведь она выбрала меня, а не кого-нибудь другого… Конечно, ей тяжело, её можно понять… К кому же ей идти со своим горем? Ясно, что я ей не безразличен. Но нельзя же так сразу! Ведь она любила Диму. Они собирались пожениться. Впрочем, бог ей судья. Неделя – большой срок. Это я всё только сегодня узнал, а она мучается уже столько дней! Тут можно потерять голову. Нечего её винить. От горя она сама не знала, что делала. Хорошо, что я не поддался соблазну, не омрачил память друга. Да и она, наверное, рада, что осталась чиста перед Димой, не согрешила со мной. Пройдёт время, всё уляжется, успокоится и тогда можно будет снова прийти в детский дом. Ведь во сне я и она уже столько раз были вместе!

Юля заметила подавленное состояние Саши и спросила в чём дело? Он рассказал ей всё. Она выслушала его и тоже расстроилась. Юля хорошо помнила обоих мальчиков, они понравились ей.

– Ты видишь, к чему приводят дурные наклонности? Как ребята сами ломают себе жизнь из-за глупости, невоспитанности! Хорошо, что ты ушёл из детского дома. Неизвестно чему бы там тебя научили твои друзья. Мог бы и ты оказаться на их месте.

– Нет. Больше я никогда не буду воровать. Это так стыдно! Да и зачем? У меня и так всё есть.

– Я рада, что ты это понял.

Юля погладила волосы Саши, прижала к груди его голову. Ему стало хорошо и спокойно, как когда-то с мамой.

Прошёл день, другой и подавленное состояние Саши сменилось раздражительностью, вспыльчивостью. У него всё валилось из рук, ни к чему не лежала душа. Детский дом, Таня, не выходили у него из головы. Он вместе с Сергеем садился заниматься, но ничего не мог понять. Александр нервничал, психовал, говорил, что ему не сдать экзамены за 10-й класс и что лучше бы он уехал с дедом в Америку. Юля пыталась помочь ему, объясняла материал, но толку было мало. Стало ясно, что с таким настроением он неминуемо провалится на экзаменах.

– Может сходить в школу, поговорить с директором? Попросить, чтобы взяли его в 11-й без экзаменов, – предложил Сергей.

– Поговорить можно, но как он будет учиться? – усомнилась Юля. – Трудно ему будет.

– Отправьте меня к дедушке. Я не хочу оставаться в Найске! – заявил Александр. – Я буду только мешать вам. У вас и без меня забот хватает.

– Перестань, – взмолилась Юля. – Успокойся и возьми себя в руки. Ты же способный, сообразительный мальчик. Учёба пойдёт, только не нервничай.

– Может он прав? – вмешался Сергей. – С Раковскими ему будет легче. Другая обстановка, отдых на берегу моря, солнце, воздух, пальмы, развлечения. Да и заниматься ему с Валерой и Женей интересней. Надо сменить ему обстановку, развеяться.

Юля задумалась. – Надо бы позвонить в Москву, может Раковские ещё там? Ждут возвращения Георгия.

Обдумав и взвесив всё, Сергей и Юля пришли к выводу, что поездка в Америку Саше не повредит. Ему действительно необходимо сменить обстановку. Было только одно препятствие – он ещё не сдал анализы в клинике. Но это было поправимо.

Анализы Саша пошёл сдавать вместе с Юлей. У него взяли кровь, мочу и попросили подождать. Александр сидел и нервничал. Последнее время он чувствовал себя неважно и боялся, что анализы окажутся плохими. Вскоре его опасения подтвердились. Гемоглобин оказался пониженным. Им предложили пройти к профессору Звереву.

– О! Сколько лет, сколько зим?! Неужели это наш Александр? – встретил его профессор. – Вырос, возмужал, загорел! Ну, прямо жених! Сто лет будешь жить, Сашок. Только сегодня вспоминал о тебе.

– Ещё сто? – удивился Александр.

– Конечно. А что, не хочешь?

Саша пожал плечами.

– Вот те на! Мы тут старались, из кожи лезли, чтобы тебя вылечить, а ты, оказывается, и жить не хочешь? Что так? Плохо живётся?

– Да нет…

– Самочувствие плохое?