Второй шанс

Реклама была даже под ногами и здесь она тоже вышла на новый уровень. До тюремного заключения мне часто попадались самые разные объявления, написанные под трафарет просто на асфальте или брусчатке. Теперь же в тротуарную плитку через равные промежутки были вмонтированы прозрачные квадраты, защищавшие рекламные буклеты. Поначалу я опасался на них наступать, но потом, посмотрев, как по ним смело топчутся прохожие, успокоился. Похоже, они рассчитаны на большую нагрузку. Интересно, а насколько эффективен такой вид оповещений зимой, когда все покрыто снегом? Доживем до холодов и увидим. Не исключено, что к тому времени под этими пластиковыми щитами появятся мониторы, а не просто печатные афиши.

Даже одежда на людях пестрела логотипами известных брендов. В ушах стоял гул, а в глазах рябило. Прогулка по улице была похожа на безумный калейдоскоп красок и звуков. Я начал задаваться вопросом – неужели так было и раньше? Или я просто отвык от всего этого, пока сидел за решеткой? Весь этот бурный поток агрессивной информации абсолютно лишал возможности самостоятельно думать. Он выдавливал через глаза и уши все мои мысли, бесцеремонно фаршируя голову тем, что они находили правильным. Понять бы еще, кто эти самые «они»? Кому предъявлять претензии за эту психическую атаку?!

Я с огромным удовольствием зашел в офис Второго канала. Здесь царили тишина и прохлада, а стены были однотонные. Настоящий оазис покоя посреди бурного моря рекламы! На ресепшене меня узнали (все же иногда удобно быть известным) и пропустили мгновенно, снабдив указаниями, как пройти к Славику. Он ждал меня в небольшой комнате, где стоял стол, ноутбук на нем, шкаф и пара кресел.

– Привет! Садись, герой. Ну что, как тебе на свободе?

– Привет, Славик. Честно говоря, непривычно. Все так разукрашено рекламой, что глазу не на чем отдохнуть.

– А чего ты хотел? Идет беспощадная борьба за внимание потенциальных клиентов. Это началось уже давно, просто ты не обращал внимания. А в последнее время масштаб этой бесконечной битвы раскинулся столь широко, что меня и самого иногда оторопь берет. Для тебя же контраст особо заметен, в тюрьме-то у вас настоящее сонное болото!

Он встал, подошел к окну, поманил меня и указал рукой на пеструю улицу.

– Сначала одна компания догадалась договориться с хозяевами частных домов о размещении их логотипа на стенах жилищ. За определенную плату, разумеется. Потом другая подхватила и пошло-поехало. Ну, рекламу на транспорте ты видел и до заключения.

– Да, но не в таких масштабах. И уж точно ее не было на частных автомобилях.

– О, это очень выгодное дело для владельцев машин, потому столь многие на этот крючок и попали. Если твоего «железного коня» арендовали для рекламы, то можешь быть уверен в том, что его кузов обработают самыми лучшими средствами и будут подкрашивать по мере необходимости. Да еще и денег ко всему заплатят. Некоторые фирмы даже ремонт за свой счет готовы делать, если пострадала «рекламная плоскость» машины. Правда и ответные требования к владельцам выдвигают. Например, ездить на машине не меньше условленного количества дней в месяц и даже не ставить ее в гараж, ведь кто ее там увидит? Ну и в чистоте содержать транспорт, конечно, чтобы никакая грязь не портила их рекламу.

– А одежда?

Славик рассмеялся:

– Заметил? Ты, я смотрю, многое успел увидеть всего-то ко второму дню свободы.

– Сложно не заметить, если люди с логотипами брендов на одежде мозолят глаза на каждом шагу.

– Это совсем свежая идея. Настоящий хит сезона. Футболки и куртки с символикой торговых марок в таком количестве появились несколько месяцев назад. Тут штука в том, что их не продают. Одежду раздают просто сотнями на различных мероприятиях, во время акций в торговых сетях, перед музыкальными концертами или футбольными матчами. Она по-настоящему высококлассная, очень качественная, стильная. За разработку дизайна берутся мастера своего дела. Знал бы ты, сколько денег тратят на эти тряпки сами заказчики.

Славик усмехнулся и развел руками.

– К тому же, одежду эту шьют самых разных размеров, так что любой человек сможет подобрать подходящий для него. Ты бы видел, какие толпы собираются во время раздачи этой продукции, – прямо как в супермаркетах, когда там объявляют день финальной распродажи. Потом люди расходятся как будто с огромного конвейера – одинаково одетые, зато столь же одинаково счастливые. Сверкают улыбки и логотипы! А когда футболок остается мало, между желающими урвать свой кусок халявы разгораются баталии. Орут, толкаются, вырывают эти шмотки друг у друга из рук, в итоге частенько разрывают предмет соперничества и его остается только выбросить. Я несколько раз даже драки на почве обладания курткой видел. Наверное, даже у вас в тюрьме так не дерутся, честное слово.

– В тюрьме вообще редко дерутся, там надзиратели за порядком следят.

– Ну а здесь воля и можно творить что захочешь, – ответил Славик. – Бывает, что и полиции приходится вмешиваться, если охотники за брендированной одеждой не могут найти общий язык. Пройдет еще немного времени и станет понятно – выгодно ли таким способом навязывать свою торговую марку потребителям. Ну а пока идут эксперименты. Мы даже видеоматериал делали про коллекционера такой одежды – у него около сотни футболок и десятки курток, а уж про разную мелочевку, типа бейсболок, и говорить нечего. Внимательно следит за новостями в интернете и сразу мчится туда, где будет акция с раздачей одежды. Ладно, что-то мы с тобой заболтались, пора поговорить о заключительной серии «Второго шанса».

Мы углубились в изучение сценария, отрепетировали несколько диалогов. Потом Славик меня отпустил, снабдив инструкциями и обозначив время вечером, когда мне нужно будет явиться для последней съемки.

По пути домой меня впервые узнали на улице. Молодой парень, на вид лет двадцати, проходя мне навстречу, остановился как вкопанный и, не веря своим глазам, провел меня взглядом, потом развернулся и догнал.

– Ты Стас Вербицкий? Ты победитель шоу «Второй шанс»?

Вопросы прозвучали достаточно громко, а мне вовсе не хотелось привлекать к себе внимание праздношатающихся прохожих. Я успокаивающе хлопнул его по плечу, прикинув, что могу позволить себе такую фамильярность, если уж он так быстро перешел на «ты».

– Да, это я, но кричать об этом на всю улицу не нужно. Спокойнее, парень, если у тебя ко мне разговор, то давай отойдем хотя бы немного подальше от проезжей части.

Молодого человека звали Андрей, и никакого конкретного разговора у него в планах не было. Я выслушал порцию бурных восторгов по поводу нашего шоу, несколько десятков комплиментов в свой адрес и был сметен целым потоком вопросов, на которые даже не успевал отвечать, так как он, не слушая моих ответов, задавал новые. Из его не слишком связного рассказа я понял, что именно за меня он болел с самого начала шоу и отправил столько голосов, что ближайший месяц его придется кормить родителям.

– А еще я с девушкой расстался, – жизнерадостно сообщил мне он.

Он вперемешку с вопросами успевал довольно много рассказать о своей жизни, как будто мы были старыми друзьями, которые давно не виделись. Меня такая откровенность удивляла, но я поневоле чувствовал к нему симпатию – разве не усилиями таких, как Андрей, я вырвался на свободу?

– И все, между прочим, из-за тебя! – шутливо упрекнул он. – Она за твоего главного конкурента болела, за Диму Колесниченко. Представляешь, даже голосовала за него с моего телефона, когда я не видел. У нас такие ссоры были, каждый за своего любимца горой стал! Ну а перед последним туром она мне условие поставила – или мы сейчас садимся и вместе голосуем за Диму или она меня бросает.

– Ну а ты что? – спросил я для поддержания разговора.

– Выгнал ее ко всем чертям!

– А долго вы вместе были?

– Да уж прилично – два года. Уже к свадьбе начинали готовиться. Ай, да пошла она в баню! Что она вообще нашла в этом Диме?

Никогда не мог понять людей, готовых перессориться по причине разных политических взглядов, а уж тем более, из-за персонажа реалити-шоу, хотя и встречал таких достаточно часто. Сестра моя, не в меру увлеченная подобными шоу, сама подобной нетерпимостью грешила. Ссорилась с подругами и даже родственниками, скандалила на форумах. Я еще минут пять поговорил со своим новым знакомым, стараясь по мере сил удовлетворить его любопытство, потом дал автограф и согласился с ним сфотографироваться.

Он достал планшет, сделал несколько снимков и сразу же щедрой рукой высыпал их на страницы доброго десятка социальных сетей. Фотографии сопроводил комментариями: с кем это он запечатлен и где ему посчастливилось с такой знаменитостью встретиться. В эту минуту он начисто забыл обо мне и стал с восторгом следить за тем, как растет количество «лайков». Я за этим процессом следил с легкой тревогой – фотографии Андрея вызвали настоящий ажиотаж в сети. Мне совсем не улыбалась перспектива того, что сюда сейчас начнут стягиваться поклонники «Второго шанса». Я тогда не то что домой не успею заехать, я и на съемку вечером не попаду. Так что я распрощался с Андреем, пожелал ему удачи и ретировался как можно скорее. Парень, как зачарованный, глядел в планшет и, похоже, ничего вокруг больше не замечал.

В четыре часа я снова отправился в тюрьму на фирменной машине Второго канала. В голове проносились обрывки воспоминаний: как меня везли сюда в первый раз, о чем я тогда думал, как проходили первые дни заключения. Я был точно уверен, что сегодня же вечером я оттуда вырвусь и сделаю все, чтобы никогда не возвращаться. Но по мере приближения к тюрьме по телу пробегал неприятный холодок.

Специальный выпуск представлял собой настоящий винегрет. Прямая трансляция шла вперемешку с эпизодами из прошлых серий, а также с интересными фрагментами, которые до сих пор не попадали телезрителям на глаза. Пока они любовались записью, находящиеся в студии смотрели то же самое, но на большом мониторе, установленном посреди зала. Для меня эти съемки прошли легко, но что чувствовали мои проигравшие оппоненты, я мог только догадываться. По сути – эта серия была сплошным напоминанием об их неудаче.

Славик, согласно обещанию, обнародовал рейтинг зрительских симпатий. Оказалось, что почти все время лидировал мой главный конкурент – Дима Колесниченко, хотя и я постоянно держался недалеко от него, обычно на второй или третьей позиции. Только ближе к концу, когда вылетел Серега, нас осталось трое и зрительские симпатии качнулись в мою сторону. Сам Дима только посмеялся, когда объявили результаты, хотя ему должно было быть обиднее всех.

Славик напоследок поблагодарил всех спонсоров. Мне даже показалось, что их стало больше, чем было вначале шоу. После чего меня по очереди поздравили с победой остальные участники – подошли, пожали руку и обняли. Искренности в их словах и жестах я не заметил. Меня бросило в холодный пот от мысли, что во время объятий мне кто-нибудь из них всадит в спину нож. Но ничего подобного не произошло, да и не могло произойти – охрана не дремала. Хотя, думаю, что Второй канал был бы в восторге от такого эффектного финального штриха. Напоследок я выступил с короткой речью, текст которой Славик предоставил мне еще утром. На этом выпуск и закончился.

В суете, последовавшей за окончанием эфира, я подошел к начальнику тюрьмы и попросил разрешения увидеть Антона, ведь его, как человека, не попавшего на шоу, в зале не было.

– Тебя Иванчук часом не покусал, пока вы вместе срок мотали? – Андреевич с подозрением посмотрел на меня. – Это был у него излюбленный способ, как трепать мне нервы. Ты же процедуру знаешь – включил компьютер, поставил микрофон на стол и общайся в свое удовольствие. Да и социальные сети на кой черт выдумали?! Зачем тебе эти личные встречи, тем более что вы только вчера виделись? Если так уж соскучился, то проломи кому-нибудь череп и возвращайся.

Чувство юмора у Андреевича было специфическое. Меня больше ничего не связывало со Вторым каналом, но последнюю любезность они мне все же оказали.

– Стас, догоняй, мы тебя в машине ждем, – крикнул Славик. – Подкинем домой с ветерком.

На выходе меня остановил охранник и сказал:

– У нас здесь фонтана нет, ну так ты хотя бы в умывальник монетку кинь. Чтобы вернуться. Примета такая, знаешь?

– Да ну тебя, с такими приметами, – пробурчал я в ответ и двинулся к машине, которая уже нетерпеливо моргала фарами.

21. Финал

Постепенно жизнь моя вернулась в ту же привычную колею, что и до заключения. Я взялся за тренировки, наладил связь со старыми друзьями, старался больше времени проводить с родными. Не забывал и Антона – мы созванивались, переписывались и даже, как во времена общей «отсидки», играли вместе в онлайн-игры. Ему предстояло просидеть еще около полутора лет, после чего можно будет и встречаться, хотя бы иногда. Думаю, то, что мы живем в разных областях, не станет большой помехой. Я несколько раз спрашивал о Сереге, но Антон ничего нового не мог мне сообщить. Наш общий друг проходил длительный курс лечения и кроме его врача вряд ли кто-то смог бы сказать, когда же он вернется к привычной жизни.

Поначалу работу найти оказалось не так просто – куда-то меня не хотели брать, как бывшего зека, а где-то, наоборот, мешал мой статус звезды – коллеги при первом удобном случае подходили поболтать о шоу. В результате падала их производительность, да и я сам слишком часто отвлекался и не успевал ничего сделать. Было бы глупо не пользоваться своими козырями, поэтому, когда мне предложили сняться в рекламном ролике – я согласился. Вслед за этим предложением последовали другие. В итоге, за достаточно короткий промежуток времени я собрал приличную сумму денег и вместе с двоюродным братом открыл небольшой частный бизнес. Мой вклад там был скорее финансовый, всю же работу организовывал он, будучи весьма искушен в этой сфере.

Оставалось еще одно дело, о котором я не забыл, но подхваченный круговоротом ежедневных забот, слишком долго откладывал на потом. Я поехал к родителям Виктора. Это было не так и далеко – соседний город, в котором и сам он проживал, пока не оказался в тюрьме. Адрес Витек мне давным-давно сказал, задолго до начала шоу. Я никогда их не видел, они же узнали меня сразу, поскольку не пропустили ни одной серии шоу.

Я думал, что будет трудно найти общий язык с совершенно незнакомыми людьми, но на самом деле все оказалось куда проще. Я мог очень многое поведать им из жизни сына, поскольку сам Виктор о многом им не говорил. Оно и понятно – не хотел пугать, ведь о некоторых событиях, вроде драки с Дымом, родителям лучше было не знать. Но они просили меня рассказывать все, что с нами происходило, вплоть до мельчайших подробностей. Каждая деталь была для них бесценна, так что у меня не хватило духу им отказать или, уж тем более, врать. И я говорил, говорил все, что мог припомнить: о чем общались, как часто тренировались, чем нас кормили, что происходило на прогулках. Беседа затянулась до позднего вечера, так что мне предложили оставаться в гостях на ночь. Я так и сделал, а утром попросил, чтобы меня отвезли на могилу.