Повелитель кристаллов

– С тобой я говорю словами языка, который есть в тебе, не во мне.

– Так это телепатия!

– Такого зверя нет в языке народа канайканахов. Но это слово, и ты сам – вы мне интересны. Великий Пох сказал: «Если встретишь чужака – больше спрашивай, меньше говори. Больше запоминай, меньше воображай. Узнавай, как звучат его слова – за ними прячется его душа. Уходя, не забудь перерезать ему яремную вену». Эх, жаль мало у меня времени осталось! Впрочем, у тебя его еще меньше. Так что спрашивай пока…

Паоро собрался с мыслями.

– Можно мне включить свет?

– Валяй! Он все равно не сможет ослепить меня, – и опять Паоро показалось, что голос хихикнул.

Паоро включил фонарь и встал, держа камень в кулаке. Он приблизил свое лицо к тсантса и прижал кулак к сердцу.

– Приветствую тебя, Аиши?куа!

– Привет, привет! Только я не Аиши?куа, – провибрировал камень в кулаке.

– Как? Разве со мной говорит не дух Аиши?куа, воина, чья тсантса смотрит на меня сквозь закрытые веки?

– Ну подумай сам: как может разговаривать сморщенный кусок кожи, да еще и набитый песком? Может быть, тсантса твоего народа болтают без умолку?

– Мой народ не делает тсантса.

– Вот это правильно! Совершенно бессмысленное занятие.

– Так кто же ты в таком случае?

– Я не Аиши?куа! Я его ророхико.

3. Судьбоносное обещание

Перед Советом Ста Голов Паоро боялся, что будет изнывать от скуки после того, как изучит все тсантса. Теперь же он жалел, что испытание продлится так недолго – всего лишь трое суток. Ророхико Аиши?куа нес в себе такую бездну новой информации, что за это время можно было узнать и запомнить лишь жалкие доли ее процента – все равно что надкусить тонкую кожицу, зная, что под ней есть еще целое яблоко. Но даже этой информации хватило, чтобы раскрыть многие загадки истории.

Индейцы племени канайканахов сохранили древнейшее искусство выращивания ророхико – умных камней. Когда-то, больше двадцати нихов назад – а «них», по прикидке Паоро, составлял около десяти тысяч лет – каждый человек на Земле имел свой личный камень. Разные племена называли его по-разному, но суть была одна: камень-советчик или кристаллический друг. Ророхико все помнит и все замечает. Ророхико предупреждает и советует. Ророхико учит и лечит. Без его помощи жалкие беззубые, безрогие, безкогтистые тонкошкурые двуногие гоминиды, вышедшие из Африки, конечно, не смогли бы выжить и расселиться по гигантским просторам Европы и Азии.

Ророхико Аиши?куа держал в памяти историю племени канайканахов на протяжении более чем шестнадцати тысяч лет – с тех пор, как их далекие предки пришли из северной ледяной страны и двинулись на юг. Племя шло первым – все остальные племена следовали за ним. Поэтому их и назвали канайканахами, что означает «люди, посланные далеко». Что было раньше ророхико не помнит, потому что кристалл, который составляет его тело, слишком мал для хранения такой массы информации.

– Раньше, когда нас было много, каждый из нас хранил лишь небольшой кусочек знаний, и мы могли обмениваться ими и объединять их, когда это было нужно. Но теперь я остался один. Мысли других ророхико не доходят сюда, в пещеру. Я работаю впустую. Я здесь уже пятьдесят три сезона – с тех пор, как чаяруна убили Аиши?куа. Моя энергия кончается. Без подзарядки, без взаимодействия с другими ророхико, я обречен на угасание. Пройдет еще несколько сезонов, и я иссякну, превращусь в обычный камень под ногами чаяруна.

В голосе, вернее в вибрациях камня не было никакого трагизма и пафоса, но Паоро с трудом сдержался, чтобы не всплакнуть.

– Послушай, брат ророхико! – взволнованно сказал он. – Мой народ… нет, все человечество, которое насчитывает сейчас почти семьдесят тысяч нихов, утратило искусство выращивания ророхико, и более того, начисто забыло об их существовании. Но оно создало то, что мы называем наукой и техникой – способ познавать, измерять и использовать природные силы. Мы создали искусственные ророхико, которые мы называем компьютерами, но даже самые лучшие из них не могут сравниться с тобой, потому что в них есть только написанные человеком программы, а в тебе есть разум. Но мы могли бы изучить тебя, снабдить тебя энергией и сохранить тебе жизнь, а может быть – и создать тебе братьев. Ты мог бы много рассказать человечеству. Если хочешь – я заберу тебя отсюда.

– Нет! Я принадлежу канайканахам и Аиши?куа. Ведь во мне тоже есть то, что ты называешь программой, и я не могу ее обойти. Во мне есть табу. Одно из них – оставлять своего ху – повелителя. Так что спасибо, но я вынужден отказаться. Я останусь здесь.

Трое суток пролетели как одно мгновение. Паоро, привычный к длительным неподвижным медитативным практикам и не нуждающийся в пище все это время просидел перед тсантса Аиши?куа с ророхико в руке. Обычно диалог шел в режиме интервью. Паоро задавал вопросы, а ророхико обстоятельно, насколько могло позволить время и возможности памяти Паоро, отвечал. Временами Паоро впадал в транс, и тогда его мозг работал как магнитофон, записывающий длинный рассказ, не вникая в его суть с тем, чтобы потом, за письменным столом, как можно точнее воспроизвести все услышанное.

– Паоро, Паоро, очнись! – камень в кулаке вибрировал уже некоторое время, но погруженный в мечты принц не сразу вернулся в реальность. – По моим расчетам скоро наступит рассвет, и за тобой придут. Но перед тем, как попрощаться, я решил рассказать тебе кое-что. Сосредоточься и внимай!

– Я весь внимание!

– Я много узнал от тебя, – начал ророхико после небольшой паузы. – Ведь раньше я знал только то, что знают канайканахи, а они, по твоей классификации, живут в каменном веке. Я понял, что мир изменился. И не просто изменился, а изменился необратимо – вот что важно! Я и другие ророхико, мы уже давно почувствовали, что вокруг нас что-то происходит. Что-то, чего не было на протяжении всех шестнадцати тысяч сезонов, которые хранятся в моей памяти. Появились гремящие блестящие птицы. По реке стали плавать гигантские пыхтящие дымом кайманы. В эфире, с помощью которого мы общаемся друг с другом, появились странные голоса и завывания. Я понял, почему все племена утратили своих ророхико. Мы больше не нужны – люди сами стали себе советчиками. Такая же судьба ждет канайканахов. Они уже не смогут жить в каменном веке, рано или поздно им придется выйти. Это неизбежно. Но боюсь я вот чего: другие племена приспособились жить без ророхико, а канайканахи – нет. Без ророхико они вымрут или станут рабами. Спаси их! Научи их жить без ророхико! Стань им вождем! Вот о чем я прошу тебя. Взамен я расскажу тебе, где племя прячет слезы Солнца – кусочки желтого металла, который, по твоим словам, так ценится в современном мире.

Паоро встал и положил руку на сердце.

– Я сделаю все, о чем ты просишь! Мне не нужны за это слезы Солнца – те знания, которые ты мне дал, стоят гораздо больше. Желтый металл пригодится самим канайканахам, чтобы устроиться в мире. Я даю слово вождя, что сделаю все от меня зависящее.

Камень в руке завибрировал очень сильно, не передавая при этом слов. Паоро понял, что ророхико взволнован. Наконец, камень успокоился.

– Спасибо, Паоро! Я верю тебе. Теперь запоминай, как найти землю канайканахов. Они живут на острове посреди непроходимого болота. Болото с руслом Амазонки связывает подземный ручей. Место впадения ручья в Амазонку – это узкая щель, прикрытая растительностью. Именно поэтому никто до сих пор, если верить тебе, не открыл этот ручей. Обнаружить место впадения можно по примете: на рассвете вода, выходящая из ручья, становится розовой. Нужно быть очень внимательным…

4. На пути к острову канайканахов

Меры предосторожности не сработали. Уговоры не подействовали. Телохранителей оправдывало лишь то, что в деле защиты личной свободы принц Паоро мог проявить дьявольскую изобретательность. Он принял решение идти самостоятельно, и теперь никто, никто в мире не мог сорвать или изменить его план.

Официально совместная экспедиция Фонда благодарности Джавайны и Бразильского экологического агентства в верховья Амазонки была организована с целью оценки влияния вырубки тропических лесов на глобальные климатические процессы. Но принц Паоро, инициатор, вдохновитель и участник экспедиции, имел в ней и свои глубоко законспирированные интересы: личный – выполнить данное в Пещере Ста Голов обещание найти и спасти остатки племени канайканахов и научный интерес – увидеть живые разумные камни, изучить их и в конечном итоге самостоятельно создать искусственный разум.

Утром группа обнаружила несколько мешков под одеялом, автоматический пистолет принца, его спутниковый телефон и все предметы амуниции, снабженные явными или скрытыми маячками. Паоро ушел налегке, на туземном каноэ, вооруженный лишь мачете, ножом и обоймой миниатюрных газовых гранат. Аптечку, этот главный инструмент выживания, без которого здесь, в джунглях Амазонки, нельзя ступить и шагу, он, слава Богу, взял с собой. Ни немедленно поднятые в воздух дроны, ни посланные на поиски местные охотники никаких следов принца Паоро не зафиксировали. Воистину, принц научился сливаться с природой!

Пройдя к концу дня без малого сорок миль, держась у берега под защитой нависающих ветвей, принц Паоро достиг наконец большой заводи, о которой ему рассказал ророхико Аиши?куа. Камень подробно описал приметы, по которым можно найти устье впадающей в нее неизвестной реки. Собственно, даже не реки, а узкой, не имеющей твердых берегов протоки в плавунах. Теперь все зависело от терпения и наблюдательности.

Наступила ночь. Паоро вывел каноэ в середину большой заводи, лег на дно и расслабился, сосредоточившись на тихих всплесках воды, слышимых сквозь кваканье лягушек и стрекот кузнечиков.

«Кра?кка-нах-ейнаесита?-йотагретпохо?тта-нах» – бесконечной петлей повторял он про себя удивительно органичную формулу, которой научил его ророхико Аиши?куа в Пещере Ста Голов. В буквальном переводе с канайканахского эта фраза означала «Кайман не увидит того, кому помогает Великий Пох», но Паоро использовал ее для медитации вместо традиционного «Оум-мани-падмэ-оуммм».

Как обычно, приближение восхода Паоро почувствовал заранее. Заводь, в которой он находился, была открыта на восток, и он увидел, как черная полоса леса на другом берегу отделилась от фона и стала обретать все более четкие очертания по мере того, как небо светлело. Наконец всплывающий светящийся пузырь за стеной деревьев лопнул, и первые косые лучи брызнули на заводь. По словам умного камня, период розовой воды длится всего несколько минут, поэтому Паоро быстро и сосредоточенно сканировал взглядом реку, боясь упустить шанс, из-за чего пришлось бы проторчать здесь еще сутки, дожидаясь следующего рассвета.

Внезапно одно место, там, где огромное мангровое дерево, выгнувшись дугой возвышалось над остальными собратьями, привлекло его внимание. Ленивая вода нежно полоскала далеко раскинувшиеся воздушные корни, и от этих прикосновений по воде шла легкая рябь. На этой-то ряби Паоро и увидел наконец отчетливую розовую дорожку, протянувшуюся от ствола по направлению к его каноэ. Буквально через минуту дорожка исчезла, но Паоро уже мысленно сфотографировал нужные ориентиры.

Приблизившись к гигантской мочалке из хаотично переплетенных корней, Паоро обнаружил и вторую примету, указывающую вход в реку канайканахов – еле-заметную, но на удивление четкую и стабильную стоячую волну, по диагонали отходящую от устья реки. Эта волна как стрелка указывала на зеленое пятно травы посреди коричневых воздушных корней мангрового дерева.

Паоро уткнул нос лодки прямо в зеленую стену, лег на спину, ухватился за ближайшую ветку и потянул ее. Как и предсказал ророхико, стена расступилась, трава и водоросли разошлись, пропустив каноэ в зеленый тоннель. Теперь сверху и с боков Паоро окружали столь плотно переплетенные растения, что солнечный свет едва пробивался сквозь них и был похож на тусклый темно-синий фонарь. Перебирая руками и цепляясь за наиболее толстые стебли, он медленно пробирался вперед. В этой зеленой трубе было очень трудно, даже невозможно, определить пройденное расстояние.

Так прошло несколько часов. Наконец свод тоннеля начал светлеть, истончаться, а потом и вовсе исчез, а переплетение корней сменилось зарослями похожей на тростник травы. Тоже примета, которая, согласно указаниям ророхико Аиши?-куа, означала, что скоро покажется место, где он сможет выбраться на твердую землю острова канайканахов.

Вместе с этой приметой Паоро почувствовал и первые признаки присутствия человека – запах дыма. Но что-то насторожило Паоро в этом запахе. Индейцы используют огонь для приготовления пиши, обжига глины и множества разных других целей, и все подобные запахи были хорошо известны Паоро за годы жизни среди чаяруна. А сейчас к запаху дыма примешивался какой-то непонятный, неиндейский запах. То ли резина, то ли пластик… Но откуда им взяться, в каменном-то веке?

Вскоре запах горелого усилился, и до Паоро наконец донеслись голоса, но и они не обрадовали принца – они говорили по-английски, причем говорили громко, грубо, нахраписто – так, как никогда не стали бы разговаривать ни индейцы, ни путешественники, ни ученые. Паоро решил действовать максимально скрытно и первым делом провести рекогносцировку. Он увидел полоску земли и тихо, не потревожив ни травинки, пристал к берегу.

5. Дело, достойное следопыта

Бритый наголо бородатый человек в камуфляже и перчатках без пальцев сидел на пне, положив на колени старенький Калашников. Двое индейцев, явно чаяруна, но одетые не в боевые плетеные из прочной травы пояса, а в выцветшие шорты, возились у костра. Еще один индеец, принадлежность которого к племени канайканахов Паоро определил сразу по поразительному сходству с Аиши?куа, стоял, вернее висел, привязанный к толстому тотемному столбу, вытесанному в форме фаллоса.

Вдалеке дымились остатки хижин, вокруг которых был разбросан нехитрый домашний скраб людей, живущих в каменном веке: какие-то плетеные корзины, разбитые глиняные горшки, непонятные конструкции из связанных палок, перья. Паоро даже показалось, что среди всего этого хлама он разглядел несколько трупов. Он застал на месте преступления банду так называемых хо?феров, или хофхантеров, отмороженных головорезов, промышляющих продажей на черном рынке разных экзотических диковин – тсантса, черепов, разрисованных костей, кукол для магических ритуалов, а заодно незаконно добытыми археологическими артефактами. «Игры закончились, – подумал Паоро, – теперь или я, или они. Третьего не дано». Он слился с землей и продолжил наблюдение, поджидая удобного для нападения момента.

Один из чаяруна встал, подошел к пленнику и внимательно осмотрел его голову. Он даже зачем-то измерил пальцами окружность головы. Затем он поднял с земли у подножия столба несколько булыжников и бросил их в костер. Второй чаяруна зачерпнул горсть песка и начал просеивать его сквозь плетеное сито. Паоро понял, что они заняты подготовкой к процессу выделки тсантса, который заключается в обжигании внутренней поверхности кожи головы раскаленными камнями с последующим набиваем маски песком. Да, незавидная судьба ждет голову привязанного к столбу несчастного канайканаха. Присмотревшись, Паоро даже узнал обоих чаяруна – год назад, когда он еще был учеником шамана Ямсам-юха, несколько младших охотников были изгнаны из племени за контрафактное изготовление некондиционных тсантса и попытку их сбыта белым контрабандистам. Этим индейцам повезло – как младшие охотники, они еще не были посвящены в тайну существования Пещеры Ста Голов, в противном случае их просто убили бы. Все племя было уверено, что изгои не смогут прожить в джунглях более двух-трех дней и погибнут от одиночества. А вот выжили, оказывается, и пошли в услужение к бандитам.

Канайканах вздрогнул, поднял голову и кинул беглый взгляд на своих тюремщиков. Убедившись, что в этот момент все трое заняты своим делом, он повернулся и посмотрел прямо туда, где в зарослях травы затаился Паоро. Казалось, индеец хочет что-то сказать принцу, но все это была лишь игра воображения, которая продолжалась буквально секунду. Пленник вновь повесил голову.