Стишки. 1986–2008

Как яро дуплится клубника,
Цепляясь за почву родную!

Земля. Рассеченные корни.
Лопата шуршит равномерно.
Ты можешь работать упорней,
Ты просто не хочешь, наверно.

Зачем тебе эти деревья?
Зачем тебе эта рассада?
Нет, нищее наше кочевье
Милее отцовского сада!

И только дитя виновато
В бездарно запоротом лете…
Ржавей же, родная лопата,
Ветвясь в придорожном кювете.

    27 июля 87

«Губительно литература…»

Губительно литература
Корежит женский индивид.
Когда я не пишу – я дура.
Когда пишу – я инвалид.

Болит шальная поясница,
Пируют мыши в голове…
Усну ль – опять футбол приснится,
Хоккей и завтрак на траве.

* * *

У женщины-писателя бывает
Короткая, но длинная пора:
Весь день болтаешься, как ручка от трамвая,
И лучезарны вечера.

Сидишь, глядишь, как милый ест картошку,
Молчишь, лицо ладонью подперев,
И думаешь: а ну его в лукошко!
Вот канарейку выпущу в окошко –
Пускай летает, желтая, как лев.

    6-7 сентября 87

«Привет пошлю я, став старухою…»

Привет пошлю я, став старухою,
Мужам ученым и мадам:
Рюмашку хлебушком занюхаю
И дневники свои издам.

И долго буду им любезна я,
Седая старая карга,
Пока висит еще над бездною
Моя последняя нога.

    2-3 августа 91

«Ты так же сбрасываешь джинсы…»

Ты так же сбрасываешь джинсы,
Как змеи сбрасывают кожу
Хмелеют разовые принцы,
А ты становишься моложе.

Глаза босые закосивши,
Седлая грозовую тучу,
Становишься еще красивше,
Еще уверенней и круче.

Потом увянут эти взгляды,
Закиселеют эти ножки,
Засохнут руки от рассады
И почернеют от картошки.

И мерзлым вечером февральским,
Увесистые фотки пряча,
Ты будешь их считать по пальцам,
Не улыбаясь и не плача,

По пальцам рук, по пальцам ног,
По бледным пальцам умозренья, –
И сочинять стихотворенья
С огромным хреном между строк.

    август 93

«Когда мы будем жить просторней…»

«Когда мы будем жить просторней,
Мы заведем себе канчиля».
Мы позабыли наши корни,
А те и вовсе проскочили,

Но синим крашеная кухня,
Но чашка белого кефира –
Единственное, что не рухнет