Фонарики в небе

Николай Петрович прищурился. Настороженно произнёс:

– Случайно – да. Сокурсник мой, правда, он ушёл из полиции… Сейчас работает в поисковом отряде.

Юра поднял брови.

Николай Петрович вздохнул:

– Я всё к нему никак не выберусь. Сынишку его хотел повидать, он сейчас, наверное, в университет поступил…

– Заканчивает юридический, – осторожно поправил его Юра. – И собирается жениться.

Николай Петрович опустил руки. Нахмурился. Покачал головой.

– Не может быть! Они вроде недавно ко мне приезжали, Сашка в шестой класс перешёл… Валерка тогда уже занялся поисками, разыскивал его ровесника, Антона, кажется. Да, Антона…

– Антона? – снова удивился Юра. – Это который из детдома сбежал?

– Точно. Его. Вдвоём с малышом они были, со Славкой. Его я хорошо помню. Отчаянный малыш. Если бы они от меня не сбегли, я бы его усыновил. Этим товарищам я многим обязан… Где-то они? Так и стоят перед глазами.

Юра вдруг почувствовал, что стул для него слишком маленький и тесный. Николай Петрович внимательно посмотрел на него.

– Что-то знаете о них?

– Славка нашёл родителей и уехал к ним, на Север. Сейчас перешёл в десятый класс. Обожает гитару, слух у него неплохой. Гоняет на лыжах, даже места призовые занимал по району. Антон учится в Москве, на богословском факультете. Они так же, всегда вместе, если Славка выбирается в Москву.

Николай Петрович сел на стул.

– Послушай, Юра… Можно я на «ты»?

– Можно.

– Ты говоришь какие-то невообразимые вещи. Всё это было бы забавно, если бы не было похоже на правду… Но Славка-то такой один, это точно. И Валера…

– У него волосы рыжие, – сказал Юра. – И глаза необычные, тоже рыжеватые, чуть коричневые. Карандашин фамилия…

– Точно-точно! – Николай Петрович покачал головой. – Вот ведь…Да-а, если задуматься… Это у меня здесь годы сливаются в один и время летит со скоростью секундной стрелки… Сколько же лет назад это было? Если посчитать… Восемь или девять.

– Десять, – тихо поправил его Юра. – Я тогда окончил школу и уезжал в армию. В поезде мы и познакомились со Славкой-путешественником, а потом он исчез. Спустя год встретились, случайно. Его приёмный отец близко общался с Валерием Алексеевичем и приезжал к нему в гости с семьёй.

– Ещё бы они не общались! Я так понимаю, это отец Антона забрал Славу к себе?

– Да. Славка год жил у него.

– Хорошие они, мальчишки… Сейчас, наверное, я бы их не узнал… А я так и не выбрался к Валерке… Тогда вот забросило их ко мне, и мы славно посидели. Конечно, тогда то, что случилось, казалось мне ужасным: мальчишки пропали, никаких следов, я виноват, упустил их. И отец его, потерянный такой, и я понимаю, что всё из-за меня… А сейчас я мог бы сказать, что те дни были одними из счастливых… Потому что… Понимаешь, Юра, стареем мы, а в друзьях нуждаемся так же, как в молодости, – Николай Петрович обхватил руками голову. – Работа, работа… Со годами её не убавляется. А всё не главное, не нужно это. А нужно что?

Он упёрся взглядом в Юрку. Глаза его, внимательные и тёмные, казалось, давно искали ответ – и не находили, мелькало в них какое-то отчаяние.

– Что? Ты знаешь?

Юрка вздохнул, глянул на Мишу.

– Для меня сейчас – это быть рядом с теми, кто в тебе нуждается. Но это, – он улыбнулся, – вероятно, тоже не главное.

– Ладно… – Николай Петрович сложил права, протянул их Юре. – Чего смотришь? Бери. Что у вас стряслось?

Миша не дал Юре ответить. До сих пор он молчал, а теперь заговорил, взволнованно, но уже спокойнее, чем раньше.

– Николай Петрович, это я виноват! Я предложил Юре поспать на заднем сиденье, а сам сел впереди, потому что выспался. Хотел окошко закрыть, пересел на водительское кресло, а потом думаю: чего не поехать, мы же торопимся… – он запнулся и посмотрел на Юру.

– Торопитесь? – переспросил Николай Петрович.

– Есть немного, – ответил Юра, убирая права в нагрудный карман. – Супруга у меня рожает, вчера позвонила, вот мы и выехали. Я стал за рулём засыпать, остановился, решил передохнуть…

– Ох, ёлки… А мы тут сидим, болтаем… Ладно, сейчас вас отпущу… – Николай Петрович наклонился, скрипнул шкафчиком. Поставил на стол печенье в пластиковой коробочке. – Будешь? Как звать тебя, юный водитель?

– Миша. Спасибо… – тихонько ответил Мишка и взял одно печенье.

«Голодный, – подумал про себя Юра. – Совсем я замучил мальчишку».

– Сын? – спросил у Юры Николай Петрович.

– Сын.

Мишкино лицо чуть дрогнуло.

– Счастливые вы… Даже не представляете, какие счастливые… – Николай Петрович поднялся. – Минутку подождёшь?

Юра кивнул. Николай Петрович вышел.

– Юра, – прошептал Миша. – Юра, почему он нас не отпускает?

– Не знаю, – вполголоса ответил Юра. – Права отдал, значит, всё нормально.

– Юр, ты на меня не сердишься?

– Сержусь, конечно! Мишка, ты балда! Ты хоть понимаешь, что могло быть?

Мишка уставился в пол. Пробормотал:

– Но ведь не было же… Всё обошлось. Даже права вернули…

– Да ладно с ними, с правами! Ты мог разбиться!

Мишка покачал головой. Упрямо так. Юре отчаянно захотелось дать ему подзатыльник – встрёпанной этой непослушной макушке. Вместо этого он встал, положил руку ему на спину, провёл по волосам…

– Ох, Мишка ты, Мишка…

– Хоть чуть ближе проехали…