Любовь за гранью 4. Безумие зверя

– Бешеная собака! – заорал Николас, – Как ты посмел тронуть мою женщину?!

Перевозчик отрицательно качнул головой, зажмурился, когда Николас ударил его по лицу. Дернулся всем телом.

– Это твое?

Ник ткнул ему под нос маску.

– Спрашиваю это твое?

– Мое… – обреченно прохрипел перевозчик.

Николас вдруг резко схватил пленного за волосы и направил острие кинжала прямо ему в глаз. Ник приблизил его так близко, что тот быстро-быстро заморгал, бешено вращая белками. Он попытался дернуться, но Влад схватил его за голову, не давая пошевелиться. Лина молча наблюдала за ними, но на ее лице не дрогнул ни один мускул. В ее взгляде не было сомнений и жалости.

– Я сейчас медленно воткну это лезвие тебе в глаз и поверну, пока не достану до твоих мозгов. Начинай вспоминать, тварь… Начинай говорить…

Перевозчик хотел зажмуриться, но Влад насильно удержал его веки открытыми.

По щекам пленника потекли слезы ужаса.

– Я все скажу! Все скажу! Убери нож, Николас, убери, умоляю!

Но острие кинжала так и осталось возле глаза пленника. Самуил наблюдал за сыновьями. Николас становился прежним, безжалостным убийцей и палачом. И, несмотря на то, что сейчас его жестокость была оправдана, Самуил содрогнулся от того, каким жестоким мог быть его старший сын.

– Где она? Скажи мне, где она?!

– Мне заплатили, мне просто заплатили, чтобы я передал ее Валею.

– Кто?!

– Черновский,.. это был Черновский…

– Ах ты, собака! Ты почему не пришел ко мне? Я бы заплатил тебе вдвое больше за их головы, мразь!

Перевозчик рыдал от ужаса, его лицо перекосилось, посерело.

– Куда ее увезли… куда увез ее Валей?

– В Арказар, на торги… Сегодня утром наверняка уже продали… Но все куплено… все знают заранее, кто станет ее хозяином. Торги лишь для вида.

– Кто?! Отвечай, сука! Кто ее должен был купить?!

– Ибрагим. Управляющий Берита. Она не сопротивлялась, она сама этого хотела… клянусь!

– Лжешь, тварь! Лжешь!

Ник ударил перевозчика в челюсть, и изо рта пленника потекла кровь.

– Не лгу! Клянусь, она сама хотела! К ней относились, как к королеве! Валей оказал ей почести, как ни одной из рабынь! Николас, пощади! Пощади, умоляю! Я все сказал, все!

Дикий вопль сотряс кабинет, пленник рухнул на пол, прижав руки к лицу, кровь просачивалась сквозь ладони. Николас поднял вверх кинжал и брезгливо отбросил в сторону.

– Одноглазый вампир больше не сможет заниматься своей работой, ты сдохнешь от голода. Окажу тебе милость и избавлю от страданий.

Николас вырвал перевозчику сердце, и никто ему не помешал. Даже Влад и Самуил. Бывший король лишь позвал чистильщиков.

– Едем к Валею?

– Нет. Сначала найдем Черновского, – ответил Влад – Хочу казнить его лично.

Темнокожие рабы осторожно поставили носилки, украшенные парчовыми занавесями, возле роскошного особняка из белого мрамора и застыли как изваяния. Их обнаженные тела переливались в солнечных лучах похожие на эбонитовые статуэтки. Марианна знала, что провела в пути несколько суток. Все это время с ее глаз не снимали черную повязку, но она чувствовала, что все это время находилась в самолете и подсчитывала минуты, чтобы знать точно, сколько времени занял перелет. Потом ей это могло пригодиться. Потом… когда она сможет начать думать о побеге. Сейчас она смотрела на здание с вычурной крышей и огромными ступенями. В воздухе застыл удушливый зной, в этом месте все еще не наступила зима. Она на Юге. Где именно – не известно, но, судя по климату, это, несомненно, Азия. Из распахнутых ворот им навстречу вышел высокий, худой мужчина в ярко-зеленых одеждах. Его можно было принять за человека, если бы не ониксовые глаза без белков и зрачков. Его лицо было довольно живое и подвижное, с острой бородкой клинышком, седые волосы собраны в тонкую косичку. На пальцах сверкали перстни.

Мужчина приблизился к носилкам и одернул полог. Марианна тут же попятилась в сторону.

– Не бойся. Тебя здесь не обидят. Дай руку.

Он протянул к ней изящную ладонь, и Марианна с сомнением вложила в нее холодные дрожащие пальчики.

Зажмурилась от ярких солнечных лучей. Двое суток она не открывала глаза, теперь белки резало неприятным ослепительным светом.

– Набрось покрывало, будет не так больно, – заботливо произнес мужчина, и его глаза вдруг стали человеческими, ясного серого цвета.

Марианна послушалась и почувствовала облегчение.

– Идем. Тебя уже ждут. Твои покои готовы.

– Кто вы?

– Ибрагим. Управляющий нашего Великого Повелителя Берита. С сегодняшнего дня я забочусь о тебе лично, Марианна.

Он увлек ее к ступеням, позволил опереться на свою руку, и она почувствовала, как под его кожей перекатываются мышцы. Силен для старика, которым выглядит. Внешность очень обманчива. Кто он? Вампир? Демон?

– Суккуб. Я Суккуб, дорогая. Не мучайся сомнениями, я не читаю твои мысли, просто знаю, о чем ты думаешь. Все вы пытаетесь угадать, кто я.

Марианна отвела взгляд, ей было страшно, показная красота этого места, холеный вид ее стража, а в том, что Ибрагим ее страж Марианна не сомневалась. Ей все это не нравилось, словно она видит прекрасное сочное яблоко, но стоит его надкусить, и изнутри полезут черви. Извивающиеся твари, а внутренности яблока просто черная дыра. Марианна тряхнула головой, отгоняя страшные картины. Все это время Ибрагим внимательно за ней наблюдал. Можно было подумать, что он пытается влезть к ней в мозги. Он провел ее внутрь дома, больше похожего на дворец. За парадным входом лестница спускалась в сад. Экзотические деревья с душистыми плодами склонили ветви в изумрудную траву. Даже цветы здесь благоухали по-особенному удушливо и навязчиво.

«Эдем, да и только. Потерянный рай»

Марианна посмотрела на фонтаны и вдруг поняла, что здесь настораживает. Полное отсутствие живности: ни бабочек, ни птиц…Тишина и журчание воды. Словно она находится в павильоне, где снимают кино с яркими дорогими декорациями.

– Красиво? Тебе нравится дворец Повелителя?

– Мертвое место, – ответила Марианна, впервые с ним заговорив, – Красота показная и словно нарисованная.

Ибрагим посмотрел на нее с интересом.

– Удивительно, но ты первая, кто так думает о нашем маленьком оазисе.

– Декорации, – отрезала Марианна и вдруг увидела, что Ибрагим холодно усмехнулся.