Танцуй к приключениям

– Как? Опять есть? – удивилась я.

– Чай, кофе, – произнес Андрес и снова повернулся ко мне – обычно спокойный, уравновешенный – сейчас он выглядел возбужденным. Он всё также держался прямо, но его взгляд горел, глаза жадно осматривали каждую часть моего тела, на виске выступила вена. Он выдохнул и, опустив голову, провел ладонью по лицу, словно убирая невидимую паутину.

– Жаклин… что ты со мной делаешь.

Я не понимала, что происходит и как мне реагировать на это. Я просто стояла и наблюдала за ним с вытаращенными глазами. Андрес положил вытянутые руки мне на плечи и наши лица оказались на одном уровне. На секундочку мне показалось, что в его глазах блестят слезы. Он покачал опущенной головой, словно прогоняя чувство вины, и резко выпрямился.

– А теперь пойдем, – он обнял меня за талию и повел к столу, как ни в чем не бывало.

На террасе уже было пусто, а стулья стояли в два ряда на лужайке. Глеб сидел в центре, с одного бока от него сидела Мила со своим молодым человеком. Справа были два пустых стула, остальные гости расположились во втором ряду. Я хотела сесть подальше от Глеба, но Андрес вывел меня к месту рядом с именинником, и сам сел на соседней стул. Мне ничего не оставалось, как уместиться между Андресом и Глебом.

– Сейчас будут медведи! – восторженно прошептал наклонившись ко мне Глеб.

– Медведи? – недоуменно переспросила я. Не успела я разобраться что, к чему, как музыканты заиграли быструю мелодию и из-за угла вышли несколько разодетых в пестрые костюмы мужчин. Следом за ними на поводке, переваливаясь с лапы на лапу, вышли два настоящих бурых медведя. Не веря своим глазам, я открыла рот в изумлении. Началось представление: медведи выполняли различные трюки, ловили мячи, махали лапами. Всё это сопровождалось смехом и улюлюканьем гостей. Особенно заливались Глеб и Мила. Я же за все выступление ни разу не улыбнулась. В самом конце шоу на середину полянки вынесли горящее кольцо и зрители взорвались громкими аплодисментами. Я не могла поверить своим глазам, моё сердце начало так сильно биться, что в груди появилась сдавливающая боль. В момент, когда медведь начал разбегаться для прыжка, я закрыла глаза руками, Глеб вскочил и засвистел, Мила радостно кричала «Браво», Андрес не проронил ни слова. Медведь приземлился на четыре лапы и зрители повскакивали со своих мест, радостно хлопая в ладоши. Началась суматоха – кто ринулся к медведям, кто заливался смехом; под этот шум я смогла незаметно скрыться за углом. В тот момент я четко знала, что в этом месте находиться больше ненамерена. И пусть я буду идти домой до самого утра, но смотреть на подобные зрелища я не стану.

– Постой! – раздался голос Андреса.

– Зачем?! – в сердцах крикнула я. Андрес подбежал ко мне.

– Зачем?! – повторила я.

– Что случилось? – с отдышкой спросил Андрес.

– Это всё! Медведи, кольца, огонь! Начнем с того, что это нелегально и закончим, что это просто ужасное зрелище! Как можно восхищаться тем, как животные мучаются!

– Успокойся! Я не знал, что ты так отнесешься к этому. Это цирковые медведи, вся их жизнь состоит из подобных выступлений. Они ручные, понимаешь?

– Откуда они? У нас это запрещенка! – не унималась я.

– У богатых своих причуды…и связи, – многозначительно ответил Андрес.

– Я хочу уехать.

– Постой! Мы недавно только приехали.

– Мне наплевать! Я не могу здесь находиться! – почти закричала я.

– Тише ты… Ладно, – подумав, уступил Андрес. – Пойдем попращаемся хотя бы.

Я быстро зашагала к террасе.

– Жаклин, моя дорогая, как тебе наши косолапые гости? Хочешь сделать фотографию? – Глеб кивнул в сторону медведей, которых облепили мужчины, соревнуясь на самые причудливые позы для фото.

– Нет. Мы уезжаем, – холодно и даже грубовато ответила я. Лицо Глеба исказилось: он стал похож на ребенка, которого только что обидели. Подошел Андрес и вручил мне ключи от машины. Я молча взяла их и вопросительно взглянула на Андреса, он жестом дал понять, что сейчас подойдет. Я собралась уже уходить, но тут, откуда ни возьмись, передо мной выплыла уже хорошо поддавшая Настасья. Она взяла меня под руку то ли для того, чтобы придать разговору значимости, то ли, чтобы просто не упасть.

– Вы уже уезжаете? – она отпила еще немного вина. – Я понимаю. Я помню себя первый раз, чуть в обморок не упала, но со временем привыкаешь. Это цирковые медведи, вся их жизнь… это вот это.

Ей было сложно подобрать правильные слова, поэтому она очень сильно жестикулировала, дабы донести до меня свою мысль. Я оглянулась на Андреса, он уже закончил разговор с Глебом и шел в мою сторону.

– Тебе надо идти. Знаешь, я за тебя! – сказала Настасья и уплыла ко всем остальным, оставив меня в полном непонимании её слов. В тот момент я решила, что Настасья просто напилась и несет чушь. Не придав её словам особого значения, я молча прошла к машине. Спустя несколько минут мы выехали за пределы хутора.

* * *

Мы ехали по лесной дороге и молчали. Ситуацию усугубляло то, что музыки у нас не было, соответственно мы ехали в полнейшей тишине. Напряжение нарастало с каждым километром.

– И что ты молчишь? – не вытерпела я. Меня раздражало то, что Андрес не пытался обсудить произошедшее.

– А что мне говорить?

– То есть, всё нормально? По-твоему всё нормально? – начала заводиться я.

– Нет, не нормально. Я вижу, что ты взбесилась…

– Конечно! – перебила его я. – Я не понимаю, почему ты так спокоен!

– Я не вижу ничего страшного в цирковых животных.

– Дело не только в медведях!

Андрес удивленно посмотрел на меня, а затем, внезапно, свернул с главной дороги в лесную глушь.

– Куда ты едешь? – тихо спросила я. Мне вдруг стало жутковато. Андрес остановил машину. Вокруг нас были одни деревья и где-то неподалеку находилась лесная дорога, по которой, хорошо, если раз в 20 минут проезжала одна машина.

– Так что же еще тебе не понравилось? – глядя в даль спросил Андрес.

– Еда, – коротко ответила я.

– И всё? Как тебе люди? – выпытывал он.

– Люди, как люди. Я особо ни с кем не успела близко пообщаться.

Мы молчали. Я прокручивала в голове все сегодняшние события и всё больше склонялась к мнению, что отреагировала в некоторых местах слишком резко, возможно, всё было не так и ужасно. Мне никто ничего плохого не сделал, а Глеб старался быть внимательным и заботливым. Он не виноват, что вызвал во мне такие неоднозначные чувства.

Тут мысли прервал Андрес. Он положил руку на моё колено и несколько раз погладил его большим пальцем. Затем он развернулся всем туловищем в мою сторону и пополз рукой наверх: по бедру, талии, груди и, слегка касаясь пальцами шеи, наклонил мою голову на бок. По всему моему телу словно пробежал ток, грудь напряглась, чувство желания нарастало. Он приблизился к губам и поцеловал. Я была возбуждена до предела, но всё ещё не давала себе вполностью забыться. Он оторвался от моих губ, и страстно дыша, произнес: «Я не могу сдержаться». Мои соски уже были твердыми, а тело изнывало от желания, поэтому я, не узнавая себя, обхватила шею Андреса и перелезла через коробку передач, оказавшись сверху на нём. Срывая друг с друга одежду, мы лишь на доли секунд отрывались губами и снова сливались в поцелуе. Это были страсть, вожделение и похоть. Никогда прежде я не была настолько раскепощена – не смущал ни лес, ни яркий свет, пробивающийся сквозь хвойные деревья. Я ощущала себя желанной и это делало меня ещё более развязной. Я прикусывала его ухо, запускала руку в волосы и слегка оттягивала их назад. Мы чувствовали друг друга, наши тела сливались и двигались в такт. Мы стонали от наслаждения и ласкали друг друга.

Никаких мыслей. Глеб, медведи, замужество, работа – всё это не имело смысла. Были только я и он.

* * *

– Ты поднимешься?

Андрес покачал головой.

– У меня ещё есть дела на сегодня.

– Ну… Тогда…

– Я позвоню, – он поцеловал меня на прощание, и я вышла из машины.